Александр Лаврик - В долине белых черемух

Молодежь вместе с Ксенофонтом направилась к лужайке, обнесенной лентой и уставленной березками.

Солнце медленно тонуло за высоким гребнем горы, над лужайкой повисала зыбкая тень. Лишь на гранях утеса вспыхивали отблески, да розовел камень-сердце.

Неожиданно раздался дробный перестук копыт. Наташа оглянулась и увидела того самого оленщика на пегой коняшке, что вел стадо. Широколицый плечистый мужчина, подъехав, легко соскочил на землю.

- Наш бригадир,- шепнула Наташе Ирма.- Ерчан Чолгокирович Кетандин.

- А у нас геологи! - поделилась новостью Анча.- Сейчас они все здесь.

- Привет, товарищи геологи! - весело, с хрипотцой откликнулся Кетандин.

Гости ответили вразнобой. Кетандин двинулся к ним, сияя белизной плотных крепких зубов. Его широкая, во все лицо, улыбка как-то сразу располагала к нему. Старик стоял с краю, и Кетандин первым протянул ему руку. Когда Ксенофонт назвал свою фамилию, Кетандин от неожиданности даже отпрянул.

- Кыллахов Кена? - переспросил Кетандин, не выпуская его руки.- Тот Кыллахов, который здесь партизанил в двадцатом?

- Он и есть.

Ерчан Кетандин обхватил старика, нюхал его седую голову, щупал лицо и наконец звонко, по-ребячьи закричал:

- Братцы! Вы понимаете, кто у нас в гостях?! Живой Ксенофонт Кыллахов! А мы думали, что он только в песне о двух соколенках жив!

Поздоровавшись с Шатровым, Кетандин повернулся к Сергею и, взяв его руку, пошутил:

- С таким медведищем страшно задираться.

Когда же в руке бригадира очутилась Наташина рука, он смутился.

- Простите,- сказал он.- С девушкой раньше надо бы здороваться.- Но тут же поборол смущение и снова пришел в прежнее радостно-возбужденное настроение:

- Значит, Хозяйка Медной Горы прибыла в наш край? А может, назовем Хозяйкой Золотых Скал?

- Верно! - дружно откликнулась молодежь.

Наташа, вглядываясь в орденские планки на простеньком костюме Ерчана Кетандина, заметила чуть не десяток разных медалей за освобождение и взятие городов. Видать, досталась ему война. А вот в волосах лишь одинокие сединки. И весь он как на пружинах - подвижный, энергичный. Но, вглядевшись еще раз в сияющее улыбкой лицо, Наташа от неожиданности даже вздрогнула: перед ней стоял слепой. «Слепой пастух - это же невероятно, это же сказка какая-то?!»

Кетандин спросил гостей, как разместились, посмеялся, узнав, что хозяева переиграли гостей.

- Невежливо так поступать,- укорял он своих молодых оленеводов.

С бугра, где около кустиков паслась Арфа, шел вразвалку, как сытый селезень с озера, Кирька Метелкин, а по

бокам, словно две уточки, ковыляли бабушка Хачагай и Катя.

- Ого, наш зять! Слышал, слышал! - шутя сказал Кетандин и потряс Кирькину руку.- Милости прошу к нашему оленеводческому шалашу!

- П-посмотрим, кто к чьему перекочует,- желая показать свою мужскую независимость, ответил Кирька.

- Люблю мужчин с характером,- поддакнул Кетандин, видимо, смекнув, в чем дело, и решив поддержать парня.

Бабушка Хачагай подошла к Кыллахову, оглядела его и сокрушенно покачала головой:

- Мальчонка, когда же ты оброс зимними усами?

- Пора уже, сорок четыре зимы не виделись.

- Поди, и Дайыс стара? Неужели и у нее голова как заиндевелая кочка? Зачем только годы так летят? Будто чирки от заморозков…- сокрушалась Хачагай.

Кетандий, попросив не начинать концерт без него, отправился в палатку и вскоре вышел с мохнатым полотенцем к умывальнику. Долго плескался, фыркал. На столе для него была приготовлена посуда, но к печурке, где подогревался суп, он пошел сам.

- Ему нужно помочь,- предложила Наташа. Но девушки сообщили, что этого он никому не позволяет.

Следя за бригадиром издали, за каждым его движением, за тем, с каким аппетитом тот ел мясо, ловко орудуя охотничьим ножом у самой губы, Сергей и сам захотел присесть к столу.

- Хочу поддержать компанию,- сказал он подойдя-

- Люблю компанейских,- засмеялся Кетандин и, разделив большой кусок мяса пополам, спросил: - В каких частях, солдат, служил?

- В минометных,- ответил Сергей.

- А я со снайперкой от Курска до Берлина пробирался. -

Для Сергея все было поразительно в Кетандине: и эта неугасимая веселость, и это умение все делать точно, будто он совсем как зрячий,- мясо обрезает безошибочно, хлеб достает неопрометчиво. Какой человек!

- Как там наши минометы, точно нацелены? - поинтересовался Кетандин.

- Думаю, да.

- Люблю точность. Как снайпер, знаю ей цену.

Сергей обратил внимание, что Кетандин к слову «снайпер» не подставил «бывший». А спроси он у ребят, те подтвердили бы, что их бригадир и сейчас стрелять не разучился. Он подстреливает на слух - по шороху в кустах, по всплеску на озере - не только лосей, но даже уток и гусей.

- Вечером устроим совет старейшин,- сказал Кетандин и пояснил: - Бабушка Хачагай знает, где Озеро Загадок, только она страшную клятву давала, ни за что не хочет нарушить, боится.

Начинался концерт. Кетандину предложили стул, но он отказался, так и простоял все время. Он живо реагировал на все, что происходило на «эстраде», постигая это внутренним зрением и тончайшим обостренным слухом.

Девчата из стойбища, к неудовольствию Кирьки, почему-то запросили выступить первым Шатрова в его ярком цыганском костюме. Кирька схватился за балалайку, чтобы подыграть, но Ром отмахнулся, чем еще больше поверг Кирьку в смятение: «Н-неужели стишки свои будет читать? П-провалится ведь, непутевый цыган!»

- Даешь цыганочку! - заорал изо всей силы Кирька, и все захлопали в ладоши.

Ром попробовал отказаться, но Кена заиграл на баяне, и плясун не смог устоять против соблазна. Плясал он виртуозно. Наташа и не подозревала, что обычно вяловатый Шатров может откалывать такие коленца. Снова и снова вызывали его восторженные зрители. Ром выходил и плясал по-новому.

- Я прочитаю свое стихотворение, посвященное присутствующей здесь девушке,- объявил наконец Ром, переводя дух.

Девчата переглянулись: кому же это?

А стихи уже зазвучали на площадке у костра.

Рябинки зарделись на бледном лице _ Шатрова, но он смело взглянул в сторону девчат и звонко дочитал:

«С ума сошел!» - сгорая от смущения, твердила про себя Наташа. И в то же время радовалась, не смея признать эту радость: стихи о ней, для нее! Никто в жизни не посвящал ей стихов…

Слушатели дружно требовали ещё, но таежный поэт отошел в сторонку и не откликнулся.

Молодежь стойбища показала танцы, поставленные по всем правилам хореографического искусства: не зря же Кена-радист посещал семь лет танцевальный кружок при Дворце пионеров. Это его постановка. И баянист он прекрасный.