Александр Лаврик - В долине белых черемух

- Тупа, тупа хозяюшка,- обтираясь мохнатым полотенцем, говорил Орлецкий.- Не знает простого закона: где двое влюбленных - третий лишний.

Зоя, улыбаясь, погрозила ему пальцем.

В середине дня Орлецкий хлопнул себя ладонью по лбу и быстро заковылял в дом. Сняв висевший на стене фотоаппарат, он вышел на площадку и начал все подряд фотографировать. Усевшись на каменную оградку над обрывом, он снимал порог кадр за кадром, затем правый отвесный берег. Отсюда, со скалы Тучэвула, он детально разглядел окрестность и понял, что выбор места под зимовье Игнаш сделал не случайно. А в это время скучающая Зоя начинала сердиться: почему он не звал позировать. Вадим отщелкал всю пленку и вернулся в дом. Зоя застала его за списыванием заметок Игнаша из толстой тетради в синем переплете. Ей это страшно не понравилось. Она взяла Вадима за руку и вывела во двор. На двери на проволоке висела жестяная вывеска «Добро пожаловать».

- Поверни вывеску,- приказала Зоя.

Вадим послушно выполнил приказание и на оборотной стороне оказались совсем другие слова: «Вход воспрещен».

- Это для таких свинтусов, как ты,- и ноздри ее вздрогнули.

Орлецкий решил нейтрализовать Зоино раздражение. Ослепительно улыбаясь, он обхватил ее за шею и сочно поцеловал:

- Чудо ты мое! Все, что я делаю, отныне делаю для тебя, только для нашего с тобой счастья.

Солнце уже утонуло за горами, когда. Зоя и Вадим заметили на тропе хозяев. Они шли рядом - высокий в парусиновой робе Игнаш и, кажущаяся совсем маленькой рядом с мужем, хозяйка. Походка их была утомленной. До слуха гостей донеслась тихая песня, исполняемая в два голоса:

Зое понравилась подредактированная строка, в которой вместо «окна» пелось «звезды зажглись». Под звездным пологом летнего вечера песня звучала особенно к месту.

- Будем знакомы,- протянул Зое руку Игнаш, и она почувствовала железную костлявость и жесткость его руки, которая одновременно выдавала и возраст и силу старого кавалериста-рубаки. Ростом Игнаш напоминал Белова.

«Белов будет таким же грубым верзилой»,- с неприязнью подумала Зоя.

- Говоришь, малость покалечился?- похлопал Игнаш Орлецкого по плечу.

- Да, не повезло,- посетовал Орлецкий.- От самого интересного места пришлось вернуться.

Игнаш внимательно взглянул на него своими жесткими коричневыми глазами и, помедлив, спросил:

- Товарищи, поди, ждут тебя?

- Кому нужна в тайге обуза?-уклонился Орлецкий от прямого ответа.

- Пойдем послушаем последние известия,- не скрывая, что в ответе он разгадал фальшь, предложил Игнаш и направился к маленькому шестилопастному ветродвигателю. Он повернул его против ветра, и через минуту в доме вспыхнула лампочка. Радиопередача заняла внимание Игната целиком, он слушал, не разговаривая и не слыша других-

- Неплохо как будто день прожит! - подытожил Игнаш и отправился в ледник, высеченный в скале, за припасами к ужину. Он принес бутылку шампанского, графинчик спирту, берестяной туесок с икрой домашнего посола и банку маринованных огурцов.

За ужином Игнаш, одетый в белоснежную рубашку й темный костюм, разлил себе и Орлецкому по стакану неразведенного спирта. Хотя спирт для Вадима не диковинка, но столько пить не доводилось. Он отлил полстакана и развел пожиже.

- Я пью один раз,- извинительно сказал хозяин и опрокинул стакан в рот.- За ваше здоровье!

Игнаш закусил огурцом, съел жареного сига и сидел молодец-молодцом, усиленно ухаживая за женщинами, весело пошучивая и каламбуря.

Захмелевший Вадим скис и без удовольствия слушал разговор за столом. Он раза два брался за подбородок, показывая этим Зое, что шутки хозяина вот с такой бородой. Зоя соглашалась с Орлецким.

- Говорят, вы брали Зимний? - спросил Орлецкий заплетающимся языком.

- Участвовал.

- А в тридцать седьмом вас зарешетили…

- Была такая беда. Не доглядели мы, старые коммунисты.

Разговор этот, видимо, бередил душу хозяина. Чтобы прервать его, он встал, взял блещущий белизной аккордеон и поставил на колени Орлецкому.

- Дай гостю закусить,- заступилась хозяйка.

Но Орлецкий сам обрадовался аккордеону. Он долго и с азартом играл песню за песней, одну современнее другой, естественно, все их посвящая Зое. Хозяева изредка подпевали, «о больше слушали. Зато не умолкал звучный баритон Вадима.

- Сыграй-ка «Смело, товарищи», а мы с Танюшей подпоем,- попросил Игнаш и даже встал - высокий, головой под потолок.

- Вам р-ре-во-лю-ционную? Пожалуйста! - пьяно выкрикнул Орлецкий. Он сбивчиво заиграл. Игнаш переглянулся с женой, и брови его сдвинулись.

- Садись, Иван Иваныч,- тихо попросила Татьяна Васильевна. Игнаш посмотрел в глаза Татьяне, потом перевел взгляд на Зою, шумно вздохнул и, помрачнев, грузно опустился на стул. Зоя поняла, как неуместен был выкрик Вадима, но и чересчур принципиальный хозяин от этого не стал в ее глазах лучше.

«Вот бы Игнаш с Сергеем сошлись,- подумала Зоя.- Оба они такие правоверные…»

- Мо-локосос! - медленно проскандировал хозяин, не обращаясь ни к кому, и вышел на улицу.

Он долго ходил по площадке. Зоя наблюдала за ним в окно, а в ушах звучало обидное слово. Ей захотелось как можно скорее уехать отсюда.

Орлецкий отпил несколько глотков спирту и, дотянувшись до палки, поковылял к Игнашу.

- Не надо бы натружать ногу,- предупредила хозяйка.

- Я на одной доскачу,- расхрабрился Вадим.

- Прошу вас, Татьяна Васильевна, помогите нам выбраться на прииск,- обратилась Зоя к хозяйке.

- Быстро надоело у нас,^- ответила та и откровенно спросила:-Тебе, Зоя, не нравится мой Иван Иваныч? Зря: он очень честный и прямой человек. А вот к другу вашему советую приглядеться попридирчивее. Вы уж простите меня…

- Вы о Вадиме?

- Да, о нем.

- Вы что-нибудь дурное заметили?

- Заметила,- не стала скрывать хозяйка.- Вадим - мелкая натура. Даже если он любит вас - немного радостей подарит.

- Странно! - пожала плечами Зоя.- Вадим образован, воспитан, музыкален.

- Образован и музыкален, я согласна,- подтвердила Татьяна Васильевна и, от волнения еще сильнее шепелявя, горячо возразила: - Отвратительно воспитан Вадим. Он плюнул в душу человеку. И вы в нем видите порядочность?

- Нельзя старомодно подходить к молодежи,- запротестовала задетая за живое Зоя.- Молодежь сегодня ершистая, но хорошая.

- Да Орлецкий внутренне стар, как баптист!

- Еще не легче!

- Меня Иван Иваныч научил понимать людей.

«Что она со своим старцем носится?» - обозлилась

Зоя и в упор спросила:

- А вы счастливы?

- Очень.

- Я сомневаюсь.

- Напрасно,- возразила Татьяна Васильевна.- Представьте, что разница в возрасте - далеко не главное.