Андрей Иркутов - А.А.А.Е. [Роман приключений. Том II]

Второй порт, где «Джон Мидлтон» остановился, чтобы взять еще кое-какого товарца в трюм, был Бомбей.

И, наконец, третий назывался Карачи.

По каким-то сложным коммерческим манипуляциям капитана, пароход остановился в Карачи на три дня.

С рейда, вернее, с палубы «Мидлтона» команда судна заметила на пристани очень большое движение и очень мало судов. Все суда, которые находились в гавани, прижались к левой половине мола и старались слиться с фоном города.

«Джон Мидлтон» пришвартовался. Дикки Ред и Сакаи первыми сошли на берег и удивились необычайному количеству полицейского элемента. С напряженным беспокойством белые тюрбаны обстукивали мостовые набережной.

— Какой бум, Сакаи! — сказал Дикки. — Если мы и открыты, то для нас это слишком много…

— Его высочество на горизонте!

Генерал Драйер затрепетал, поймав в поле своего тридцатидвухкратного призматика штандарт принцевской яхты.

— Ваше высочество… на горизонте… Карачи… — доложили принцу седые баки придворного лакея.

— Идите к черту, у меня болят зубы! — с мученическим видом отцедило его высочество, предполагая за своими словами способность к кульбитам через голову в рот собеседнику.

Но с исчезновением седых баков прошла и зубная боль. Принц Уэльский подтянул пояс на брюках и вышел из каюты. Хотелось пить.

Яхта принца Уэльского в свое время наделала много шума и обошла страницы всей прессы, кроме большевистской. Самое полное описание яхты было в «Таймсе». Желающий получить точные сведения может удовлетворить свое любопытство комплектом за вторую половину октября 1920 года. Можно сказать только одно: описание, перечисление находящихся предметов занимало в трех номерах три столбца нонпарели.

Во всех каютах распихалась придворная шантрапа. Все и всё принцу надоедали. Он ходил, скулил, подтягивал брюки, к обеду надевал смокинг. Больше всего ему надоели его суконные брюки. Он был бы рад какому-нибудь паршивому хавоку. То ли дело гонять собак в английских графствах. А сейчас в Лондоне золотой сезон и все, кому не лень, занимаются веселыми делами. Положительно, скучная выдумка быть принцем.

В уборной было так же, как в каюте. В каюте так же, как в смокинг-рум… Мэри чего-то дулась и не хотела прощать. Даже рубашка, его популярнейшая рубашка с расстегнутым вечно воротом не делала время принца веселее. К тому же под адским солнцем пот вылезал из кожи и под мышками образовалась целая Ниагара.

— Черт бы перетрепал наших чопорных дур! — думал принц. Мэри хорошая девчонка, но ей не к лицу капризы. Подумаешь, нельзя лишний раз позволить себе приличную вольность!

Принц стоял у люка в кабинете и, насвистывая, смотрел на приближающийся порт. В конце концов он перестал свистеть и решил переодеться, для чего направился к себе.

Дочь лорда Розбери, Мэри Эвелина Гортензия Розбери, блондиночка с надутыми губками, чуть не плача, потеряла хорошее настроение. И только предложение племянника лорда Керзона немного обрадовало ее.

Штрайк! Девчонки, придворные девчонки принца, об явили страйк. Забастовку! Они в знак солидарности с Мэри Розбер отказались сойти на берег в порту Карачи.

Генерал Драйер волновался. Царственная яхта входила в гавань. Полицейские были на своих местах. Толпы не было.

— Толпу, толпу, дайте толпу, толпу, — надрывался он с балкона своего дома стоящему внизу Эндрью Ретингему.

Горячка охватила британских джентльменов. Пройдет каких-нибудь десять-пятнадцать минут и его высочество сойдут на берег, его высочество сделают честь. Его высочество пожмут руки…

Эндрью Ретингем собрал старших полицейских.

— Слышите, сержанты? Пять минут, и толпа должна быть на месте!

Сержанты распластались по свою тханам и по набережной. Везде собрались кучки полисменов и выслушивали приказ.

— Криворотые шалопаи, — обычно барабанили сержанты. — Зубы — друзья желудка! Берегите зубы! Через пять минут сделайте толпу, иначе мы сделаем грэт хавук из ваших плевательниц.

Полицейские как зачумленные запрыгали по улицам, площадям и переулкам.

— Хорошее дельце, Джико, тут не иначе как чума! Из города убежали все живые, кроме этих полицейских чучел.

Дикки демонстративно сел на тумбу, Сакаи на другую.

— Есть парни, крой сюда!.. — послышались голоса из-за угла и не успели Дикки и Сакаи разобраться, в чем, собственно, дело, как их окружил рой полицейских.

— Мы граждане Соединенных Штатов, вы не имеете права прикасаться к нам! — гордо заявил Дикки.

Но на полицейских это мало подействовало.

— Будь по-вашему, граждане Соединенных Штатов, но мы вас просим только на пять минут, будьте любезны, — упрашивали они.

— В чем дело?

— Побудьте толпой.

— Толпой?! — не понял Дикки.

— Да, толпой, только на пять минут!.

Дикки недоверчиво оглядел рыжих архангелов, вспомнил всех земных богов, чистилище и Дантовский ад. Но кроме полицейских, он ничего не видел. Нужно было залезать в таинственный куль:

— А что мы должны делать?

Сакаи с не меньшим любопытством уставился на сержанта. Он что-то не припоминал случая, когда бы двух ребят упрашивали превратиться в толпу.

— Кричать! — ответил здоровый детина.

— Кричать?! — раскусил Дикки орех. — Почему нет? Во всяком случае, весело. Пойдем, Сакаи!

Первый троекратный пушечный выстрел раскатился по городу. За ним еще и еще. Насчет пушек в Карачи было устроено так, как надо.

Суда, отошедшие в левую часть гавани, выкинули на верхушки мачт флаги и почтительно приветствовали будущего монарха. На берегу, у разукрашенного цветами мола, ждал почетный караул и весь гарнизон Карачи во главе с губернатором. Яхта грациозно прижалась к молу, и скучный принц, сопровождаемый положенным этикетом двора количеством адъютантов и несколькими лордами, сошел на берег.

Оркестр грянул: «Боже, храни короля». Генерал Драйер сказал приветственную речь, принц ответил и процессия приготовилась к следованию до дома генерал-губернатора. Сэр Драйер ехал рядом с принцем.

— Ваше высочество, вы, надеюсь, скажете несколько слов своим подданным, — шепнул Драйер.

— Уэлл, — лениво ответил принц, и скучна я улыбка, не улыбка, а так, что-то растянутое, проскользнуло по его лицу.

Площадь перед пристанью была оцеплена полицией. Полицейские разбросались по углам всех улиц, выходящих к морю. Уэльский поинтересовался:

— Почему так пустынна площадь, сэр?

— Ваше высочество, приходится сдерживать толпу: если не охранять, то волна народной радости не дала бы нам возможности свободно следовать по улице.

Принц удовлетворился таким ответом. Адъютанты переглянулись. Лорды скучно зевали. Им, несмотря на хорошие белые колониальные шлемы, было очень жарко!