Борис Гусев - Имя на камне

По-видимому, к концу мая немцы все-таки нащупали примерный район действий основного звена группы Кима. Туда, к Слониму, была направлена дивизия карателей. Они блокировали дороги, ставили засады, прочесывали леса. 25 мая Клара Давидюк передала:

«Для подготовки площадки к приему самолета Новый выделил группу партизан во главе с Тиссовским. Группа вышла в указанный район и в ночь на 23 мая наскочила на немецкую засаду. Пришлось принять бой. В перестрелке убиты два партизана, остальные прорвались. Отойдя с поля боя, наши обнаружили, что нет Тиссовского. Предприняли розыски, думали, что он просто отбился. Но не было времени задерживаться: немцы шли по пятам, форсировали реку и остановились около деревни Лида. Провели дневку. Тиссовский не появлялся, группа радировала Новому о том, что держали бой, что Тиссовский пропал без вести. Вскоре получили радиограмму от Нового. Обстановку он уже знал и сообщил: «Вы ошиблись, на поле боя осталось не два, а три наших товарища. На месте не был, окружено». Но если он говорит три — значит, точно три, а третий — Тиссовский. Вот все, что могу сказать о его гибели».

А спустя четверть века участник этого боя, оставшийся в живых, сделает следующее добавление в своем письме ко мне:

«Уважаемый т. Гусев! Прочел вашу повесть «За три часа до рассвета». Повесть меня очень и очень взволновала. Я вновь вспомнил Белоруссию, Пинские болота, облавы, словом, жизнь партизанскую. Описанные события имеют некоторое отношение и ко мне. Я был членом группы «подполковника Нового» в качестве радиста, зашифрован кличкой «Марат».

Коротко расскажу свою историю: в тыл врага был сброшен в оперативный центр Григория Линькова 9 ноября 1942 года. Группа работала от Генштаба и дислоцировалась в районе Червонного озера. При посадке я повредил ногу, поэтому работал радистом при штабе оперативного центра. К началу зимы 1944 г. группа Г. Линькова уходила на запад к Бресту, меня, как инвалида, оставили в партизанском соединении Комарова (Полесская область).

Где-то в начале 1944 г. через это соединение проходила группа Нового, по моей просьбе я был зачислен радистом, получил рацию «Север-бис» и работал до соединения с частями нашей Армии. Кроме меня, были еще радисты — Клара и Юрий Уколов.

События тех дней частично уже забыты, но кое-что осталось в памяти. С Новым мы шли из Полесья на запад через Пинские болота по пояс в ледяной воде и к весне пришли в Барановичскую область. Магистраль Брест — Москва переходили северо-восточнее Ивацевичей. Место в районе Слонима, где мы остановились, занимал партизанский отряд Прокопа. Здесь мы приняли груз с Большой земли, а в мае Новый выделил группу Тиссовского для перехода в Белостокскую область. Радистом в той группе был я. С нами шли человек тридцать партизан во главе с Войцеховским. 23 мая мы проходили ночью особо опасный участок, полоса между двух рек — Зельвянка, а вторую не помню. Вел нас проводник. Этот участок был усеян гарнизонами и засадами. За короткую летнюю ночь надо было пройти 15—18 км. До второй речки оставалось совсем немного, мы сели, осторожно покурили, встали, прошли метров сто, взвилась ракета, и началась стрельба. Бой длился несколько минут, а когда все собрались, то Тиссовского с нами уже не было. Вместо него группу возглавил Николай Майдан; с ним мы шли по Белостокской области и соединились с Армией в болотах под крепостью Осовец.

После ухода от Нового связь я держал с Кларой, но потом вдруг связь оборвалась, и уже от Белова из штаба фронта мы узнали печальную весть о гибели Нового и Клары. Позже, после выхода к своим, в Бресте на отдыхе, мы узнали подробности этой трагедии. Вот все, что я знаю о гибели Тиссовского.

Уважаемый Борис Гусев! Люди, о которых вы писали, достойны, чтобы о них вспомнить.

С сердечным приветом

(Это тот самый Есаков, родителям которого Ким просил высылать в Подмосковье ежемесячное денежное пособие.)

Иван Бертольдович Франкль погиб, так и не зная, что за день до этого Указом Президиума Верховного Совета СССР он получил советское гражданство и награжден орденом Отечественной войны.

В деле подшито письмо жены Франкля командиру части. Оно датируется 3 мая.

«Уважаемый товарищ Смирнов!

Получила Ваше письмо и перевод на 600 рублей. Сердечно благодарю Вас за внимание.

Я пока нахожусь в городе Прилуки. Местожительство у меня не постоянное, поэтому прошу писать до востребования. Убедительно прошу Вас, сообщите мне, что известно о судьбе Ивана Б. Очень волнуюсь. Долго, долго не получаю от него писем. А сколько я ему их послала! Видимо, он их не получил. Приезжал один военный и рассказывал, что муж мой дважды представлен к правительственной награде. Я горжусь боевыми подвигами моего мужа в борьбе с фашистами. Пишите, мне достаточно двух слов: жив-здоров.

В начале июня Гнедаш вместе с небольшой группой разведчиков и рацией попадает в кольцо. Но группа очень подвижна, знает местность. И ведет ее боевой офицер. Нащупав слабое место противника, капитан направляет сюда свой отряд. 12 июня он докладывает:

«Из кольца окружения группу вывел. Нахожусь в пятнадцати километрах севернее Слонима. При прорыве тяжело ранен Кедр. Чувствует себя очень плохо. Требуется хирургическое вмешательство. Меня ранило в ногу. Перебита кость. Чувствую себя хорошо. Но передвигаться не могу. Ввиду ранения меня и Кедра группа лишилась возможности маневрировать, что грозят в скором времени вторичным окружением. Бросить меня и Кедра одних, а группе идти в другой район ни Смирная, ни другие не соглашаются. В настоящее время имеется возможность принять самолет У-2 с посадкой. Убедительно прошу эвакуировать Кедра. Обстановка с каждым днем осложняется.

Белов обеспокоен. Он дает радиомолнию:

«Высылаю самолет, район приземления — площадка тринадцать. Четыре костра двадцать на двадцать. Подтвердите прием».

Но события развертываются еще стремительнее. Площадка тринадцать уже отрезана, к ней разведчики не могут пройти. Группа делает попытку пробиться, но в ней двое раненых. Маневрировать трудно. Приходится отходить в лес. Гнедаш предупреждает, чтобы Белов задержал самолет. В это же время к Белову поступают тревожные сигналы с другой радиостанции Гнедаша:

«Новый окружен. Уйти некуда. Спасение жизни Нового и группы зависит от вас».

Между Москвой и Гнедашем происходит такой радиодиалог:

Б е л о в. Срочно сообщите возможное место посадки.

Г н е д а ш. Продвигаемся к северу квадрат семь.

Б е л о в. Высылаю помощь площадку семь. Позывные прежние. Немедленно подтвердите прием.

Г н е д а ш. Снова отрезаны. Принять самолет возможности нет.

Б е л о в. Молнируйте сигнал и любое место приема самолета.