Борис Гусев - Имя на камне

С л е д о в а т е л ь. Куда вы пошли затем?

К л ы к о в. Вернулись в гостиницу и зашли в ресторан пообедать.

С л е д о в а т е л ь. Лена вам сказала, что это за человек и зачем ей нужно с ним видеться?

К л ы к о в. Нет. Этого она мне не говорила.

С л е д о в а т е л ь. В ресторане вы сидели за столиком одни?

К л ы к о в. Вначале одни. Потом к нам подсел немецкий офицер.

С л е д о в а т е л ь. У вас был с ним какой-либо разговор?

К л ы к о в. Он плохо говорил по-русски. Он спросил, кто мы и откуда. Как было условлено, Лена ответила, что мы муж и жена. Он выпил за наше здоровье и вскоре ушел.

С л е д о в а т е л ь. Вы еще раз ходили к дому у речки?

К л ы к о в. Обязательно. Мы там были три раза. Последний раз Лена вернулась и сказала, что никак не может застать нужного человека. И мы остались на третьи сутки.

С л е д о в а т е л ь. Микерова так и не сказала вам, кого и зачем она ищет?

К л ы к о в. Нет.

С л е д о в а т е л ь. Вы знали, что ожидает вашу спутницу по возвращении в Лампово?

К л ы к о в. Откуда я мог знать?

С л е д о в а т е л ь. Вы категорически утверждаете, что ничего не знали о готовящейся подпольной группе участи?

К л ы к о в. Ничего я не знал.

С л е д о в а т е л ь. Хорошо. Вам сейчас будет устроена очная ставка.

Далее допрос ведется в присутствии гражданки Андреевой.

С л е д о в а т е л ь. Гражданка Андреева, вам известно, кто предал подпольную группу сопротивления?

А н д р е е в а. Известно. Предал Клыков.

С л е д о в а т е л ь. Клыков Анатолий Евграфович ваш муж?

А н д р е е в а. Мы с ним ее регистрировались.

С л е д о в а т е л ь. Как вам стало известно о том, что именно Клыков предал группу?

А н д р е е в а. Мне сказал об этом фон Бард.

К л ы к о в. Врешь! Ты лучше расскажи, как по вечерам к нему ходила «давать уроки».

С л е д о в а т е л ь. Вам будет предоставлена возможность высказаться. Продолжайте, Андреева.

А н д р е е в а. Немцам все было известно. Поэтому, когда Клыков и Микерова вернулись в Лампово, Микерову сразу арестовали, а ты, Клыков, пришел домой и напился Надеюсь, этого ты не будешь отрицать?

К л ы к о в. Ну-ну! Это она из ревности, гражданин следователь…

А н д р е е в а. Дурак…

С л е д о в а т е л ь. Попрошу ближе к делу. Расскажите о вашем совместном побеге к партизанам.

А н д р е е в а. Побега как такового не было. Фон Бард и Миллер знали, что мы «бежим». Клыков, я тебе напомню один факт: когда мы ушли из Лампово и остановились в деревне Сяглицы…

К л ы к о в. Ну…

А н д р е е в а. Ты говорил с унтер офицером в сказал ему, чтоб они не действовали в этом районе, так как у тебя задание связаться с партизанами. И он ответил: «Гут, гут. Их вайс». Он был уже предупрежден Миллером.

К л ы к о в. Наивной девочкой теперь прикидываешься. Сама же…

С л е д о в а т е л ь. Клыков, вы потом скажете.

К л ы к о в. А мне все равно. Это я там боялся смерти, а здесь не боюсь.

С л е д о в а т е л ь. Тем лучше. Андреева, продолжайте!..»

…В тот день я немного запоздал в пришел к Крестову, когда он уже беседовал с новой свидетельницей. Издали она показалась мне совсем молодой женщиной, и, лишь познакомившись с ней, вглядевшись в ее лицо с морщинками у глаз, я понял, что она могла быть участницей войны.

— Галина Дмитриевна Кудинова, — представилась она. — Да… Поздно, поздно заинтересовались, вот бы год назад… Еще был жив Григорий Лукьянович… Он больше меня знал.

— Так вы всю войну работали в Нарве? — спросил Крестов.

— Нет, сорок второй и сорок третий год. Затем по приказу из центра нашу точку перевели в Таллин. Потом дальше… Мы все время находились впереди наших войск на полтораста — двести километров.

Крестов положил перед Галиной Дмитриевной несколько фотографий. Она кивнула и стала рассматривать их. Затем, указав на фотографию Вали, сказала:

— По-моему, эта девушка бывала у нас… Ее звали Валя, ходила под легендой ремесленницы. Первый раз была в начале сорок второго года… Да… Григорий Лукьянович куда-то вышел. Я осталась одна… Тоже девчонка, неопытная… Хоть он и предупредил, что могут прийти, и пароль был мною затвержен, но когда я открыла, а она мне: «Дяденька…» — я растерялась. Потом сообразила, конечно… Познакомились. Пришел Григорий Лукьянович, и мы зашифровали ее донесение для передачи нашим… Переночевала она у нас… И ушла… И явилась снова в начале сорок третьего…. На ту же квартиру. Я узнала ее… «Галенька, пусти», — говорит. Я впустила, жду условного пароля, а она молчит. Я решила не признаваться.

«Вам какую Галю?» — спрашиваю ее. Она опустилась на скамью, закрыла голову, шепчет: «Делайте, что хотите… Я все нарушила, одно поверьте, — за мной хвоста нет, два часа кружила по улицам». Из комнаты вышел Григорий Лукьянович, он имел легальное положение. Видит, такое дело. «А ну-ка, девка, документы, говорит, а то в полицию отведу. Там тогда навертят хвоста!..» Он решил, что она провоцирует. Такой вариант был предусмотрен инструкцией. «Вот мой документ», — говорит. И показывает аусвайс. Он взял посмотрел «И чего тебе надо?» — спрашивает. Она взглянула исподлобья и вдруг брякнула: «Мне надо связаться с Корзуном…» Это был общий шеф наш. Григорий Лукьянович твердит свое: «Вставай, пошли в полицию, там тебя свяжут с кем надо», — и ее за плечо, А она: «Дяденька, дайте попить…» Это был старый пароль Он повернулся ко мне и говорит: «Дуй в полицию… Я ее попридержу здесь. Шляются всякие!» Это означало, что я должна выйти из дома и произвести осмотр. В случае если обнаружу наблюдение за домом, бежать в полицию. Там был свой человек. Если ничего подозрительного не замечу, вызвать связного подпольщика, поставить его у дома и передать ему гостя, как выйдет. К тому времени Григорий Лукьянович должен будет решить, что делать дальше…

— Ну, например? — спросил я.

Крестов и Галина Дмитриевна переглянулись.

— Действовать по инструкции, — улыбнулась она. — Ну, я вышла на улицу. Дом стоял на окраине, все насквозь видно… Я с полчаса походила, ничего подозрительного не заметила Потом вызвала связника. Возвращаюсь. Вижу, картина другая. Чай пьют… Я даже удивилась — Григорий Лукьянович был очень осторожен. А тут прямое нарушение всех правил конспирации. «Где ж полицай?» — спрашивает он меня. А Валя сидит — и никакого внимания: грызет сухарь и голову опустила.

— Но он поверил ей?

— Да. Пошли на риск, за что получили головомойку… Связника вскоре я отпустила, а Валя осталась у нас и уехала с утренним поездом. А вечером следующего дня Григорий Лукьянович дал мне зашифровать для передачи по рации примерно такой текст… что связник неизвестной подпольной организации в Лампово предлагает план похищения фон Барда. По словам связника, имеется вооруженная группа, двенадцать или пятнадцать человек, не помню точно… дислоцируется по соседству с резиденцией абвера. Группа готова принять самолет на заранее подготовленную площадку в лесу близ Лампова. Были еще какие-то детали плана. Я зашифровала и в очередной сеанс передала в центр. В ответ получили радиограмму: «Запрещаю вступать в переговоры. Опасайтесь провокации». Но в следующем сеансе уже новый текст: «Сообщите соображения о реальности предложенного плана. Фигура крайне заманчивая. Опасайтесь провокации». Очевидно, дошло до начальства. И Григорий Лукьянович послал связника в Лампово. Какова была задача, я не знаю. Не принято было интересоваться тем, что прямо тебя не касается. После возвращения связника я передала сообщение, подтверждающее существование группы, и схему ежедневного маршрута начальника отделения абвера. Знаю, что мы кого-то ждали в Лампово… Но кончилось это едва не трагически… Центр приказал нам немедленно сменить квартиру и перейти на нелегальное положение. Радиосеансы также были прекращены на несколько суток. Помню, Григорий Лукьянович что-то говорил потом, что группа раскрыта и абвер подставил своего связника.