Борис Тагеев - Всемирный следопыт, 1930 № 07

— Умно сказано, Коку! Я охотно тебе расскажу. Существует до двадцати разновидностей мухи цеце. Водится она в Африке, больше всего в западной и центральной ее части, гнездится по берегам рек и озер, в низких болотистых местах, в густых зарослях. Самка-цеце вынашивает в себе единственное яйцо, из которого выводится личинка. Некоторое время она живет в теле матери. Когда же она достаточно разовьется, самка выбирает подходящее место, под стволом поваленного дерева или под густым кустом, и выкидывает личинку. Та живо зарывается в мягкую влажную землю. Через час она превращается в куколку. Кожица ее темнеет и становится твердой, как скорлупа. Пройдет месяц — два, и из куколки выйдет молодая муха. Своим хоботком она пробивает себе дорогу сквозь рыхлую землю к свету. Когда крылышки мухи окрепнут, она присоединяется к стаям взрослых мух. Обычно самка выкидывает личинку каждые две-три недели, так что цеце быстро размножаются.

— Ну, а почему цеце такие ядовитые?

— Сами по себе они не ядовиты, Коку. Дело в том, что они питаются горячей кровью людей и животных. Укусит такая муха человека, больного сонной болезнью, и вместе с его кровью проглотит микробы болезни. Ты знаешь, что такое микроб, Коку?

— Очень даже знаю, масса. Мне в лазарете доктор много про них говорил.

— Ну вот, микроб сонной болезни называется трипас. Он быстро размножается в желудке мухи. Когда цеце сядет потом на здорового человека и укусит его, трипас попадет к нему в кровь, и он скоро заболеет.

— Значит, цеце носильщик заразы?

— Правильно, Коку. Всю свою жизнь цеце разносит заразу. От одной ничтожной мухи, быть может, погибнут десятки людей. Живет цеце несколько месяцев и где только не успеет побывать за это время.

— А какая она с виду, масса, чтобы я сразу мог ее узнать и убить.

— Ее легко отличить от других мух. Темнокоричневая, тельце длинное и узкое, спереди на голове — длинный толстый хоботок. Когда садится, крылышки складываются совсем как лезвия ножниц. Вот ее портрет, посмотри, Коку.

Аллан вынул из кармана книжку и показал Коку рисунок, изображавший цеце. Негр долго внимательно вглядывался, наморщив лоб.

— Долгое время, — продолжал доктор, — с сонной болезнью не велось никакой борьбы. Только за последние годы придумали способ ее лечения. Больному делают впрыскивание особого препарата, убивающего микробы сонной болезни. Иногда уже через двадцать часов больной чувствует облегчение. Вот эти прививки мы и будем делать жителям зараженных мест.

— Я растолкую все это, масса, моим товарищам, — воскликнул, блестя глазами, Коку, — чтобы они знали, зачем мы идем, и не ленились. А сам я до самой смерти буду вместе с тобой, масса, воевать с цеце!

— Ты молодец у меня, Коку!

Экспедиция не спеша углублялась в леса Слонового берега, приближаясь к зараженным районам. На восьмой день пути отряд подошел к широкой быстрой реке. Обходить ее заняло бы слишком много времени, и Аллан решил попытаться перейти в брод. Проводник Квека, отличный пловец, вызвался первым переправиться через реку.

Члены экспедиции остановились на берегу и стали наблюдать за Квекой. Мускулистое тело негра быстро рассекало воду. Он уже приблизился к противоположному берегу и только что ступил на камни, как вдруг из-за кустов показались два леопарда. Видимо, звери пришли на водопой и были озадачены внезапным появлением человека из воды. Они слегка попятились и замерли на месте, прижав уши и бичуя хвостом бока.

При виде зверей Квека черной молнией метнулся в реку. Леопарды кинулись было за ним, но в этот миг раздался выстрел Аллана. Один из зверей упал на камни, из горла хлынула кровь, другой кинулся в заросли.

Квека, задыхаясь, серый от испуга, подплыл к берегу. Решено было в этом месте не переправляться через реку, а поискать брода.

Вечером, когда члены экспедиции сидели у костра за ужином, Квека робко приблизился к Аллану, взял его ружье, нежно погладил блестящий ствол, прижал обеими руками к сердцу и забормотал какие-то заклинания.

— Что это значит, Коку? — удивленно спросил Аллан у своего слуги.

— Это, масса, он молится, чтобы великий дух помог ружью всегда попадать прямо в зверя.

Экспедиция выступала в, путь обычно в пять часов утра, когда в джунглях стояла еще предрассветная прохлада. Часов в восемь делали первый привал на завтрак, в полдень — время палящей жары— останавливались на обед и отдыхали. В шесть часов вечера располагались лагерем на ночлег. Повар Менза готовил примитивным способом сытный ужин, а носильщики тесным кольцом окружали членов экспедиции, закидывали их вопросами, рассматривали вещи.

Больше всех полюбили туземцы Аллана, который всегда охотно с ними беседовал. Если между носильщиками., вспыхивала ссора, они прибегали к нему, и он живо их мирил. Переводчиком служил обычно Умвати или Коку.

Особенную популярность заслужил Аллан благодаря, своему стеклянному глазу. Еще на войне молодой врач потерял правый глаз, и ему вставили великолепный протез.

Однажды утром, проснувшись, Аллан по обыкновению полез в карман за часами. К его удивлению, их не оказалось на месте. Потерять часы он не мог, — очевидно, их украл один из туземцев, прельстившись блестящей игрушкой. Но как получить их обратно? Прибегать к угрозам Аллану не хотелось.

Внезапно его осенила блестящая мысль. Он позвал Умвати и велел ему собрать всех носильщиков. Через несколько минут они сгрудились вокруг палатки доктора. Аллан вышел к туземцам с видом судьи, произносящего приговор, остановился и медленно начал речь:

— Слушайте, что я вам скажу, люди фульбе, гаусса, вангара и фанти! Сегодня ночью я крепко спал в своей палатке, но не спал мой правый волшебный глаз. — С этими словами он вынул стеклянный протез из глазницы и, высоко подняв руку, показал его туземцам. Ропот удивления и страха пронесся в их группе. — Он всегда все видит — продолжал отчеканивать Аллан, — и на этот раз он увидел, как один из нас, — я не буду его называть, чтобы не покрыть его имя позором, — подполз ко мне в темноте и вытащил из моего кармана блестящую круглую штуку, которая показывает время. Вот сейчас, — он повысил голос, — волшебный глаз смотрит прямо в глаза похитителю. Он приказывает ему сегодня же вечером положить тихонько на место украденную вещь… Если вор этого не сделает, тяжелая беда обрушится на его голову…

Умвати перевел туземцам речь Аллана. Они заволновались, загалдели, тыча пальцами друг в друга.

Вечером, когда Аллан лежал у костра и курил трубку, раздался слабый шорох. Доктор не шевельнулся, только скосил свой единственный глаз. Слева из-за кустов протянулась худая черная рука, бросила часы на землю рядом с Алланом и исчезла.