Лилия Гаан - Любовь и война Майкла Фрейзера. Книга 2. Сад земных наслаждений.(СИ)

- Я,- заявил сержант Джеймс Гуд, - до войны служил осветителем в одном из лондонских театров, и там часто ставились русские пьесы. Так вот, скажу вам я, более сложных сюжетов не найти, вообще, в мировой литературе! Там все мечутся, стонут, ломают руки - безнадежная тоска, и часто не понятно по какому поводу. То какие-то странные девы рвутся в Москву, но почему-то не могут туда попасть. То устраивают драму из-за вырубки вишневого сада..., их невозможно понять! Русские в состоянии сделать трагедию из любой ерунды!

- У них сложное мировосприятие, - согласился Каннингем,- наверное, потому, что в этой стране суровый климат?

Дружный вздох прокатился по тесному кубрику катера - коварная погода русского севера изрядно действовала англичанам на нервы. А ещё говорят, что небо Альбиона коварно - по сравнению с Заполярьем туманы и дожди Англии выглядели курортом! Иногда летчики не могли вылететь с аэродрома из-за резко ухудшавшихся погодных условий на протяжении целых недель.

- Кстати, - обратился Вудсток к молчавшему Фрейзеру,- о чем вы столь задушевно толковали с русским подводником?

О претензиях русских к англичанам по поводу Мурманска разговаривать не хотелось. Вряд ли, эта тема нашла бы сочувственный отклик у его сослуживцев. Британцы, когда речь шла об их имперских амбициях, превращались в нацию глухих. По их мнению, что было хорошо для Британии - хорошо для всего мира в целом, а если кому-то что-то не понравилось в этой позиции, то такому чудаку место либо в Бедламе, либо в тюрьме.

- Обсуждали достоинства русских женщин. И пришли к выводу, что среди них много красавиц!

О, есть две темы, которые мужчины всего мира готовы обсуждать в любой компании - это спорт и женщины. Вот и сейчас они с удовольствием бросились оценивать достоинства туземок.

- Русские дамы солидно в теле, с пышными формами!

- Крепкие и высокие, словно скандинавские богини! Говорят, очень сильные физически и выносливые!

- Зато у них прекрасные волосы, хорошая кожа и зубы!

Майкл оторопело слушал эти высказывания - если опустить начало разговора, то создалось бы впечатление, что речь идет о статях лошадей чьей-то конюшни.

- В своем перечне достоинств русских дам мы не были столь многословны,- вздохнув, заметил он,- но сошлись во мнении, что они не только красивы, но и обладают высокими душевными качествами. Меня после ранения выходила русская медсестра, и я не получал столько искренней заботы даже от родной матери, а ведь не приходился ей даже соотечественником!

- К ним нужно привыкнуть! - наконец, пришли сообща к выводу англичане. - И даже если русские помешались на своих коммунистических идолах, это не мешает им быть в большинстве своем неплохими людьми!

Английские летчики, действительно, сблизились с русскими пилотами. Помимо обучения полетам на "Харрикейнах" между ними завязывались простые дружеские отношения, и когда выпал снег, был даже организован товарищеский футбольный матч, закончившийся поражением родоначальников футбола от русских коллег.

Впрочем, те не обиделись, и все закончилось совместным распитием спиртных напитков в клубе.

Зима на севере наступает рано, и сразу стало ясно, что английская амуниция мало годится для Заполярья. Советское командование щедро предоставило союзникам русские полушубки, шапки и даже валенки, и теперь уже никто не смеялся над постоянно норовящим влезть в русский бушлат Майклом. Тот вечно мерз на промозглом ветру.

Кстати, русские пилоты, не смотря на языковой барьер, довольно быстро сообразили, что этот немолодой с заметной сединой летчик - отличный профессионал. Это явственно следовало не только из его замечаний во время разбора полетов, но и потому, как вел себя "Харрикейн", когда он сидел за штурвалом. И русские его уважительно и любовно окрестили на свой лад:

- Дядя Миша!

Фрейзер долго не знал об этом прозвище, пока не проговорилась одна из русских переводчиц. Их было три - блондинка Анна, инженер по специальности, работающая над технической документацией - Белла, и инструктор русских пилотов - Мирра. Девушки молодые, приятные, и невольно притягивали заинтересованные взгляды мужского окружения. За редким исключением практически все английские летчики уделяли им лестное внимание, но то ли потому, что те боялись НКВД, то ли сердца этой троицы были заняты другими кавалерами, никто не мог похвастаться достигнутым успехом.

Майкла они интересовали не больше, летящих с неба снежинок. Он был настолько сильно влюблен в свою Памелу, что мало обращал внимание на других женщин, и, как нередко бывает в таких случаях, поэтому пользовался их особым расположением.

Вот Мирра как-то, задумавшись, и брякнула - "дядя Миша", переводя ответ своего подопечного на замечание Фрейзера по поводу только что состоявшего учебного полета.

- Дядя Миша? Что есть - "дядя Миша"?

Надо сказать, что русский Майкла с каждым днем совершенствовался, и он уже вполне сносно мог на нем изъясняться. Переводчица смутилась под насмешливыми взглядами соотечественников, с интересом ожидающих, как она выкарабкается из щекотливой ситуации.

- Миша - это сокращенное от Михаила, - уклончиво пояснила она, - русская вариация имени "Майкл"! А "дядя" - это уважительное обращение к людям... зрелого возраста!

Её заминка не ускользнула от внимания нашего американца, больно резанув по мужскому самолюбию. Неужели, в глазах всех этих людей он уже старик? Когда же о Майкл перешел невидимую черту, отделяющую молодого беспечного повесу от усталого седого джентльмена? И ему уже скучно пьянствовать в теплой компании, мало волнуют красивые девушки, и он мечтает не о наградах и подвигах, а о теплом шерстяном белье...

Мысль была крайне неприятной. Утром, счищая бритвой мыльную пену со щек, Майкл придирчиво осмотрел в зеркало свою физиономию. Да, сед! Есть несколько морщинок в уголках глаз, а у кого из вечно вглядывающихся в горизонт летчиков их не бывает?

- Ерунда,- ополоснул он щеки водой,- я выгляжу не хуже, чем прошлым летом, когда вовсю кутил в Бразилии, и девушки относились ко мне вполне благосклонно. Да и Памела не выбрала бы себе в мужья дряхлого зануду! Наверное, у меня на этой бесконечной войне просто испортился характер!

Зато во время боевых вылетов он превращался из угрюмого ворчуна в рискового бесшабашного парня.

- В небе я не чувствую возраста! Видимо, где-то там затерялась моя юность, и чтобы вновь встречаться с ней, мне каждый раз придется взлетать!

Майкл насмешливо подмигнул своему отражению.

- А увлечение философскими парадоксами - признак не старости, а рационального ума!

И сам же рассмеялся - да уж! Он и рациональность - понятия не совместимые!

С каким-то из английских транспортов, курсирующих между Британией и Мурманском, наконец-то пришла долгожданная почта. Среди вороха писем, адресованных летчикам 151 эскадрильи, нашлись и присланные старшему лейтенанту Фрейзеру.