Лилия Гаан - Любовь и война Майкла Фрейзера. Книга 2. Сад земных наслаждений.(СИ)

Он отодвинул засов, и тесная комнатушка оказалась забита толпой в полушубках и шинелях настолько, что в ней затерялся сам постоялец.

- Кто это? - недоуменно спросил у хозяйки какой-то усатый пожилой мужик, небрежно кивая на Майкла.

Но ответила не она, а с трудом пробившийся с улицы, взволнованный Паунд.

- Я заверяю всех присутствующих,- громко заговорил он,- что этот человек сотрудник британской миссии - американский подданный Майкл Фрейзер!

Воцарилось странное молчание, и пять пар глаз недоверчиво взирали на американца, растерянно сжимающего в руках полено.

- И как американец оказался здесь, - даже с претензией обратился к Паунду кто-то из визитеров,- если он отплыл на "Коммунисте"?

До Майкла мгновенно дошло, что его шашни с Фирой тут не причем, и он, облегченно переведя дыхание, бросился в наступление:

- А что собственно произошло? - обратился он к Паунду. - Что здесь делают все эти люди?

- Пришли с обыском,- тяжело вздохнул тот,- чтобы изъять вещи и документы. "Коммунист" подорвался на плавучей мине!

Фрейзер так и сел на кровать, не в силах удержаться на ногах.

Вот и осуждай после этого адюльтер! Приди Фира на десять минут позже или прояви он твердость, отказавшись от посещения Луизы Соломоновны, тонуть ему вместе с эсминцем.

- Я проспал! - нагло соврал Майкл всем этим людям. - Прилег перед выходом из дома и сам не заметил, как заснул!

- Но хозяйка говорит, что не слышала вас ни вечером, ни ночью! Неужели вы проспали столько времени?

Да, внутренняя перегородка между двумя частями дома была настолько тонкой, что хорошо прослушивались даже самые незначительные звуки, вплоть до шорохов. Но Майкл не собирался никого посвящать в свои тайны.

- Думаю, перепутал таблетку пирамидона со снотворным.

- Вы счастливчик, товарищ Фрейзер! Так вовремя заснуть!

Пришедшие ещё немного потаращились на чудом спасшегося американца, да и убрались восвояси.

Остался только Паунд.

- У тебя двойной праздник, камрад! - заметил он, остановившись напротив фотографии Пэм. - Новый год и новая жизнь!

Но Майкл плохо воспринимал сентенции приятеля - ему было здорово не по себе.

- Ворон каркнул три раза,- пробормотал он, рассеянно крутя в руках полено, - я уже трижды чудом избегал смерти. Следующий станет последним!

Паунд насмешливо покосился на побледневшего с застывшей физиономией Фрейзера.

- Лучшее средство от карканья воронов - хорошая выпивка. Собирайся!

И он собрался.

Такого количества спиртного, какое они на пару выглотали в ту новогоднюю ночь 1942 года хватило бы, наверное, на обеспечение приема человек на двадцать где-нибудь на Манхеттене. И если ещё учесть, что пили вояки не виски с приличной дозой содовой, а водку и коньяк в чистом виде, то смерть, отступившая было от нашего американца, имела все шансы встретиться с ним нос к носу к концу ночи.

Началось все с посещения офицерского клуба, где устраивались танцы. Поднабравшись для храбрости в буфете, они с Паундом пригласили молоденьких барышень из младшего офицерского состава на вальс. Девушки то же были навеселе и беспричинно смеялись над каждым словом пьяных кавалеров. Казалось, ничто не мешало им и дальше совместно развлекаться, но красотки коварно покинули наших героев, стоило только рядом появиться неотразимым офицерам - подводникам в элегантных мундирах с кортиками.

На банкет, устраиваемый подводниками по случаю потопления в районе Рыбачьего приблудной немецкой субмарины, развеселая компания набрела случайно в активном поиске выпивки.

Впрочем, когда разочарованные предательством дам, приунывшие Майкл и Паунд в знак уважения показали союзникам пальцами знак "V" (под которым они подразумевали победу, а русские - второй фронт), то их немедля пригласили к столу. Наряду с целой батареей бутылок здесь красовались остовы традиционно в честь торпедирования врага зажаренного поросенка. Майкл даже деликатно погрыз гостеприимно подсунутый под нос хрящик. Но отнюдь не поросенок был главным на столе, а переходящий из рук в руки так называемый "Кубок Большого орла"! Алюминиевая бадья солидных размеров на деле оказалась обыкновенным спортивным призовым кубком, и гости приложились к нему под оглушительные подбадривающие возгласы:

- За победу!

- За второй фронт!

- За Советскую Арктику!

- Пей до дна!

Допивая обжигающее содержимое, выпучивший от натуги глаза Майкл туманно подумал, что ещё глоток, и водка фонтанирует у него из ушей, но мир, покачнувшись, все-таки устоял на месте, слегка потеряв четкие очертания.

- Ты ведь летчик, камрад? - привязался к Фрейзеру какой-то изрядно набравшийся мичман. - Летал в небе Заполярья?

- Летал, - качнул головой Майкл и громко икнул, - в небе... Заполярья!

- А умеешь играть и игру полярных летчиков "тигра ушла - тигра пришла"?

Предчувствуя готовящийся подвох, чрезвычайно оживился Паунд:

- И в чем суть?

- О, все просто! Играющие занимают места по разные стороны стола. Ведущий объявляет - "тигра ушла"! Все выпивают по стопке и залезают под стол. После слов "тигра пришла" вылезают на другой стороне.

- Очень интересно, - согласился пьяно качающий головой Майкл, - и кто выигрывает?

- Тот, кто вылезает последним!

- В смысле?

- В смысле, что все остальные остаются под столом!

Игра чрезвычайно заинтриговала иностранцев. И они даже кое-что предприняли, чтобы выиграть, но остались под столом после первого же захода, и их со смехом вытаскивали новые знакомые.

И теперь уже в компании с русскими подводниками сотрудники английской миссии вернулись в танцевальный зал. Дальнейшее Майкл помнил урывками - вот все куда-то бредут по ночному городу, скользя по льду и волоча за собой тех, кто идти уже не в состоянии. Куда бредут, зачем? Кто бы объяснил! Зато воздух сотрясался от жуткого рева луженых глоток, горланящих песни сразу на двух языках и перекрикивающих даже шквальные порывы ветра. Очевидно, испуганная подобной какофонией, какая-то заполошная кошка с диким мяуканьем промчалась мимо, пересекая пьяной братии дорогу. Суеверные подводники немедля повернули назад в поисках столиков ближайшей забегаловки. Майкл почему-то хорошо запомнил багровое с тремя подбородками лицо буфетчицы и её свирепо ощерившийся золотыми коронками рот, грубо пригрозивший гулякам патрулем. А потом..., потом - провал, разве что неприятное ощущение от падения лицом прямо в колючий сугроб.

Как он, в конце концов, оказался дома, Майкл не помнил. Зато, когда проснулся, ближе к вечеру следующего дня, то крепко засомневался, что остаться в живых такая уж удача. От чудовищного похмелья не просто раскалывалась голова, тошнило, и дрожали руки. Казалось, что немыслимым пыткам подвергается каждая клеточка высушенного до полного обезвоживания организма. Впервые до Фрейзера дошел смысл выражения "пить, как лошадь". Он жадно глотал ледяную воду прямо из ведра и никак не мог напиться, как будто лил влагу в раскаленные пески Сахары.