Иван Макаров - Всемирный следопыт, 1929 № 03

Течение также причиняло немало вреда. При отливе вода, словно река, убегала из фиорда, увлекая все за собой и путая ярусы и сети. В прилив, бурля, шипя и образуя водовороты, вода возвращалась обратно, лодки сталкивались, и весла с шумом ударялись друг о друга. Но вину сваливали, конечно, на соседа, на ярусника или рыболова с сетями.

Однажды ночью артель Криставера по обыкновению рыбачила на фиорде. Треска начинала уже убывать, и работа была не такой лихорадочной, как раньше. Ларс сидел на веслах и глядел в морскую глубину, из которой поднимался невод. Кое-где на поверхности воды показались большие пузыри. «Верно, громадная рыба, — подумал он, — дельфин или акула». Генрик Раббен также насторожился и держал острогу наготове.

В следующую минуту сети вздулись и продолговатым комком медленно подползли к катку. Глаза рыбаков так и впились в этот комок. В сеть попалось что-то неживое. Комок был теперь уже в лодке. Рыбаки перестали тянуть и, охваченные ужасом, глядели друг на друга. На том, что запуталось в сеть, были высокие морские сапоги…

— Да это, никак, рыбак… — сказал Криставер, отирая пот со лба.

Генрик громко охнул. Канелес перепрыгнул на нос, чтобы лучше видеть. Однако среди моря нельзя перестать наматывать сеть. Пришлось отложить разглядывание предмета в сапогах до того времени, когда вытянут все сети.

И снова потянулась серая полоса из глуби; изредка в ней мелькала серебристая рыба. Рыбаки продолжали сосредоточенно вытаскивать сеть, которая все выше громоздилась над мертвым телом. Так они и лежали вместе — рыба с потухшими глазами и неизвестный в сапогах— и дожидались, когда распутают сети и разъединят их…

На соседних лодках почуяли, что на «Тюлене» что-то неладно. Соседи то-и-дело поглядывали на бот Криставера. Кольцо лодок вокруг него становилось все теснее, а над ним появилась целая стая чаек; птицы жадно заглядывали в лодку и кричали. В чем дело?..

Наконец вытащили всю сеть и стали разбирать рыбу. Рыбаки наклонились над утопленником. Вот показались пальцы. Они до того запутались в петлях, что их пришлось отрезать. Теперь ясно можно было различить парня в желтом, просмоленном пальто и высоких, заходивших за колени сапогах. Глаза всех были устремлены на мертвое тело…

В предрассветной мгле с бота на бот перелетали крики:

— Мертвеца выудили!.. Ставерингцы вытащили сетью утопленника на борт…

Песни умолкли. Не слышно стало смеха. Над морем воцарилась торжественная тишина. И только белая стая птиц над ботом становилась все больше; торопливые крылья, освещенные зарей, отливали золотом.

Ни один бот не подходил ближе. Кто-то громко спросил:

— Узнаете ли вы его?

Криставер не отвечал и продолжал хлопотать над покойником.

Флотилия направилась к берегу. Казалось, все эти сотни лодок участвуют в траурной процессии. Высокие мачты и изогнутые штевни величественно вздымались над отливавшим кровью морем.

Мертвеца положили на пристани на две пустых бочки. И только на следующий день выяснилось, что это рыбак из Громсей, потонувший еще в прошлом году…

Был туманный тихий день. Стая лодок, как всегда, длинной полосой растянулась возле банок и вытаскивала ярусы и сети.

— Сегодня рыбы много! — крикнул Пер Сюцанса приятелю. Криставер был с ним одного мнения; сети были переполнены треской, рыб могло бы набраться с тысячу, если бы так и дальше продолжалось.

— Как тихо вдруг стало! — Воскликнул один намдалец и стал осматриваться по сторонам. Есть особая тишина, которая заставляет рыбаков настораживаться, и когда какой-нибудь рулевой поднимет голову и осматривается, в других ботах тотчас это замечают. Теперь все рулевые начали оглядываться на горы и море. В тумане каждый звук казался подозрительным…

Вдруг неровный влажный туман, застилавший дали, начал двигаться и потянулся к юго-востоку: это означало приближение бури. Вдалеке слышалось зловещее гудение. Море на горизонте почернело.

— Нас здорово потреплет! — воскликнул Криставер. — Теперь только бы успеть добраться до берега!

— Скорее, люди! — закричал Пер Сюцанса. И во всех лодках поднялась такая спешка, что только держись: ярусы и сети стали торопливо вытаскивать на борт.

Буря налетела с такой быстротой, что всех застала врасплох. В одно мгновение боты окружил неистовый грохот, и они заплясали на гигантских вспененных валах.

Невозможно дальше тащить сети: при малейшем замедлении бот неминуемо опрокинет. Скорей нож, чтобы отрезать снасти! И вот длинные полосы сетей с тяжелой рыбной массой пропадают в разъяренном море. В следующую минуту кто-то поднимает небольшой парус, — но разве можно, лавируя, дойти до берега!..

Боты несутся в открытое море по чудовищным волнам. Рыбаки без конца вычерпывают воду. Их обдают целые водопады. Всем известно, что в такую погоду невозможно достичь берега: спастись можно только убегая от волн и порывов ветра, а куда и как далеко — этого никто не знает.

И они обратились в бегство. Боты, нагруженные несколькими сотнями рыб, сидели глубоко в воде; волны то-и-дело заливали бак, и черпание становилось излишним. Возглас рулевого, повторенный на носу бота, — и три человека выбрасывают драгоценный груз за борт, прямо в пасть разъяренному морю, словно совершают жертвоприношение стихии, чтобы вымолить у нее жизнь…

Но даже в пылу борьбы с морем знакомые боты старались не терять друг друга из вида. Пер Сюцанса на «Огне Морей» следил за коричневым парусом «Тюленя», мчавшимся передним высоко на волнах; вот он соскользнул глубоко в водяную долину. Выберется ли?.. Да, вот он! На этот раз уцелел…

Темнело. Небо превратилось в сплошной черный вихрь. Буря взметала пену высоко в воздух, и белые клочья носились над ботами, словно призраки погибших рыбаков. Маленькие паруса разметало по Вестфиорду, как вспугнутых непогодой птиц.

Криставер подобрал все три рифа. Парус казался маленьким клочком, он доходил лишь до половины мачты и все-таки был слишком велик.

На груди, в кармане у Криставера был спрятан туго набитый бумажник, но рулевой не думал о деньгах. Он отвечал за жизнь четырех человек; малейшая оплошность, неверно учтенный размер волн, полсекунды невнимания — и в следующее мгновение они цеплялись бы за днище опрокинутого бота. Все внимание он сосредоточил на боте. Судно опрокидывалось три зимы под ряд, но догадаться, отчего это происходило, не было никакой возможности. Криставер надеялся на этот раз добиться, от бота ответа и подчинить себе судно. Он чувствовал, что бот ускользает из-под его власти, что в любое мгновение он может погубить их всех…