Василий Ян - Всемирный следопыт, 1928 № 09

НЕОБЫЧАЙНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ

БОЧЕНКИНА И ХВОЩА

СЕРИЯ ЮМОРИСТИЧЕСКИХ РАССКАЗОВ

В. ВЕТОВА

Удивительно незадачливый выдался этот год для нашего городка и для всего нашего уезда. Несчастья одно за другим так и сыпались на наши бедные головы, а началось с того, что в деревне Вязовке, под самым городом, в один вечер сгорело несколько дворов. После этого пожары в городе стали возникать до того часто, что наша славная городская команда была постоянно на-чеку. Она до того навострилась, что стала выезжать на пожар с быстротою молнии уже через каких-нибудь два, максимум три часа после тревоги…

Помимо пожаров, мы страдали от небывалой жары и засухи, с ужасом наблюдая, как крестьянский урожай погибал на корню от бездождья.

Несчастья этим не ограничивались. На железнодорожном мосту через речку Уперту, неподалеку от города, случилось крушение товаро-пассажирского поезда, шедшего в Москву, и это крушение даже сопровождалось человеческими жертвами.

Непосредственно после этой печальной катастрофы на наш город нашло новое страшное бедствие — жулики… У нас и дня не проходило без краж, которые носили довольно странный характер. Больше всего почему-то воровали домашних уток и гусей на городском пруду. У меня у самого там стибрили породистого гусенка. У гражданина Кобякова увели со двора его гнедую кобылу, а у парикмахера Улыбкина, жившего на берегу пруда, неизвестные жулики стащили поросенка.

Все эти бедствия приняли такие размеры, что нашей газетке пришлось отвести целую страницу под отдел «происшествия», и однажды там появилась бойкая статейка под заголовком «Милиционер, подтянись»… а между тем надо с полным беспристрастием констатировать, что наша милиция, возглавляемая энергичным начальником, была на высоте положения. Милиция из кожи лезла вон, чтобы зацапать воров, но воры были до того искусны, что оставались неуловимыми, и каждое утро какая-либо из домашних хозяек не досчитывалась на пруду либо пары уток, либо гусака.

Теперь при встречах друг с другом наши почтенные гражданки вместо обычных приветствий произносили совсем иные слова, как, например:

— Слыхали: Марья-то Николавна плачет, заливается!.. Нынче у нее вторую гусыню жулики сперли…

Или же:

— Шурупиха, несчастная, горькими слезами с утра рыдает. Селезень-то се улыбнулся нынче ночью… Беда, что творится!..

После таких приветствий хозяйки обыкновенно начинали охать и ругать милиционеров, а между тем два бдительных милицейских поста, выставленные начальством к берегам пруда, всю ночь не смыкали глаз и зорко следили за каждым появлявшимся гражданином.

Странно созданы обыватели… Не замечали ли вы, что в общественной и даже в собственной беде обыватель большей частью бывает инертен. Он любит ныть, хныкать и причитать, но мало способен на проявление энергичной самодеятельности, покуда его на это как следует не раскачают…

Наш симпатичнейший начальник милиции верно учел это обстоятельство и выступил в газете с красноречивым призывом к сознательности. Начальник милиционеров бросил в обывательскую «толщу» два красивых лозунга:

Все как один — на борьбу с паразитами!

Пора изжить обывательщину и разгильдяйство!

Читая эту заметку, мы с Семен Семенычем решили, что начмилиции во многом совершенно прав, и его призыв нашел самый живой отклик в наших сердцах. Мы были охотниками, а выслеживание дичи имеет много общего с выслеживанием жуликов.

Мы решили действовать самостоятельно и принялись вырабатывать план действий. Городской пруд снова должен был превратиться в арену, на которой в этот раз нам предстояло выступить в качестве благородных героев уголовной драмы.

Прежде всего мы с точностью установили излюбленные утками уголки пруда, где они обыкновенно ночевали. Главная масса уток и гусей ночевала на воде в самом углу пруда, с городской стороны, возле плотины. Другая группа собиралась на ночевку у заливчика, возле школы II ступени. Теперь к обоим этим местам на ночь выставлялись милицейские посты. Каким образом жулик мог незамеченным войти в воду выше колена и без всякого переполоха стибрить голосистую утку — было поистине непостижимо!..

— Владим Сергев, тут работает не простой жулик, а квалифициональный, — говорил Семен Семеныч. — Скорее всего, он ночью раздевается в парке на том берегу и там же входит в воду. Оттуда он тихонько подплывает к спящей птице, берет ее аккуратненько за лапку, тянет в воду и, будь здоров, прется с ней обратно.

Предположение Семена Семеныча было основательным. Конечно, никакой жулик не рискнул бы лезть в воду с городской стороны на глазах у милиционера. Поэтому мы решили взять под наблюдение противоположный берег, на котором широко раскинулся запущенный вековой парк екатерининских времен.

Когда стало смеркаться, мы отправились туда, захватив фонари и ружья, заряженные бекасинником. Постовой милиционер, снисходительно улыбаясь, провожал нас глазами. На том берегу мы определили уголки, наиболее удобные в смысле ночных операций жуликов, и каждый из нас выбрал себе район наблюдений.

Ночь быстро спустилась. Полная луна ярко светила с небес, отражаясь в тихой воде. Из города доносились колотушки ночных сторожей и звуки далеких гармошек. Их заливчатые переборы, сливаясь с перезвоном прудовых лягушек, приятно ласкали слух…

Стало скучно и сильно потянуло ко сну. Я подбадривал себя сознанием, что тружусь для общественного блага, однако, когда в первом часу ночи городские гармошки начали затихать и город на той стороне погрузился в глубокий сон, я почувствовал, что если только присяду, то неминуемо задремлю. Дабы прогнать от себя дремоту, я решил на минутку пойти проведать своего друга и почерпнуть от него хоть немного бодрости. Я направился в его сторону и вскоре заметил его темную фигуру. Он стоял в тени дерева и, приготовив ружье, смотрел в мою сторону, без сомнения, принимая меня за жулика. Как видно, мой друг был бдительнее меня.

— Семен Семеныч, прошу вас, опустите ружье, иначе вы можете покалечить своего лучшего друга, — вполголоса сказал я ему. — Я на минутку пришел проведать вас… У вас все благополучно?

— Эх, Владим Сергев, ну разве так караулят квалифициональных жуликов! Вертайтесь скорее на свое место. Сейчас, можно сказать, наступает самый официальный жульнический час, а вы с поста своего уходите. Бросьте папироску, вы ею все дело испортите! Жулик может вас увидать и убежит.