Н. Жураковский - Всемирный следопыт, 1927 № 07

При помощи мистификации, конечно, можно на короткое время одурачить доверчивых людей, в среде которых склонность к суеверию поддерживается крайне низким уровнем культуры и всем их общественным укладом. Но рано или поздно угнетенные народы восстают против своих угнетателей. В частности, берберы Марокко — риффы — в недавней войне против владычества буржуазной Франции оказали весьма серьезное сопротивление, несмотря на то, что на стороне европейских завоевателей было преимущество военной техники и численное превосходство. Борьба эта не закончилась и до сих пор, приняв формы упорной партизанской войны [52] Читателям, интересующимся историей национально-освободительной борьбы колониальных народов, рекомендуем книгу Жана Дюфо «Марабу в шляпе». (132 стр. Ц. 60 коп. Изд-во «ЗИФ». Подписчикам «Всемирного Следопыта» — 30 % скидки). ).

— Я к вам с секретным поручением, — сказал чиновник министерства иностранных дел.

Роберт Гудэн с изысканной почтительностью провел его в свой кабинет, напоминавший физическую лабораторию, в которую неожиданно вселили хироманта. На столах были расставлены разный физические приборы, зеркала обыкновенные, вогнутые и выпуклые, электромагниты, колбы, весы, а на полу стояла маленькая динамо-машина. Все это находилось в причудливом сочетании с таинственными каббалистическими таблицами и диаграммами. Тут же лежали бычачьи пузыри, несколько экземпляров корана, гипсовый слепок человеческой руки и еще какие-то предметы, назначение которых было совершенно непонятно человеку, не посвященному в тайны магии.

Гудэн, невыразимо сверкая туго накрахмаленной манишкой, остановился посреди кабинета, почтительно склонив голову, и заученным театральным жестом предложил гостю занять место на диване. Затянутый в мундир чиновник, на которого эта необычайная обстановка, повидимому, произвела сильное впечатление, как-то нерешительно присел на диван, с любопытством поглядывая кругом. А Гудэн уселся немного поодаль, в углу, обитом черным крепом, и заиграл радугами бриллиантовых запонок.

— Мсье Гудэн! — начал чиновник. — Министерство иностранных дел разделяет мнение французской прессы о вашем исключительном таланте. В мире нет фокусника, равного вам! Вы — гений, мсье Гудэн!

Гудэн развел руками, как бы протестуя против такого неумеренного восхваления его таланта.

А чиновник начал с пафосом декламировать длинные отрывки из статей парижских газет, рекламировавших знаменитого фокусника. Когда это упражнение в ораторском искусстве было окончено, перешли к делу. А дело было вот в чем: министерство иностранных дел предлагало фокуснику Гудэну взять на себя выполнение важной государственной миссии во французских колониях в Африке.

Гудэн выразил согласие и получил приглашение явиться к министру.

Министр принял его у себя на квартире.

— Мсье Гудэн, вы можете оказать неоценимую услугу французской нации!

Фокусник изобразил на своем лице беззаветную преданность интересам французской нации и заявил, что для блага отечества он готов решительно на все.

— Нам необходимо во что бы то ни стало уничтожить влияние марабутов.

— Марабутов?

— Да! Они возбуждают берберов против Франции! Агитация этих безумных фанатиков угрожает культуре. Они хотят, свергнувши владычество Франции, вернуть Алжир к состоянию варварства.

— Это ужасно! — сказал Гудэн. — Но позвольте вас спросить: кто они такие — эти марабуты?

— Это очень длинная история, мсье Гудэн!.. Марабуты — секта, возникшая в северной Африке в середине XI века. Основателем ее был Абдаллах ибн-Ясин, который объединил вокруг себя берберов Марокко и одного из своих учеников — Абу-Бакра провозгласил вождем. Этот король Марокко и явился основателем фанатического государства «аль-марабутов», сильно расширил свои владения и, между прочим, присоединил к Марокко часть Алжирии. В XII в. эта династия была свергнута, но последователи секты марабутов существуют до сих пор. Берберы считают их святыми и думают, что марабуты могут творить чудеса. И вот эти фанатики, пользуясь своим влиянием, возбуждают население Алжира против Франции.

— Чем же я могу быть полезным? — спросил фокусник.

— Вы, мсье Гудэн, величайший чудотворец! И вы можете доказать всему населению Алжира, что в области чудотворения марабуты, в сравнении с вами— жалкие щенки!

Гудэн вежливо улыбнулся и сказал:

— Я думаю, что марабуты будут посрамлены.

Когда аудиенция окончилась, Гудэн обратился к министру с просьбой — пожаловать на открытие «Кабачка Смерти».

— «Кабачок Смерти»?.. Это что такое?

— Это предприятие организовано при моем ближайшем участии, — ответил Гудэн.

— Когда же открытие?

— Сегодня. Если вам угодно, я буду вашим гидом [53] Путеводитель, проводник. ).

— Ну, что же, поедем!

— Вот — здесь! — сказал Гудэн, когда они очутились у дверей небольшого дома на Монмартре, ничем не отличающегося от соседних домов. Не было даже ни одного плаката. Вместо вывески — на дверях изображение черепа.

Позвонили. Дверь раскрылась, и они вошли в темный коридор.

— Что это значит, мсье Гудэн? Здесь нет пола! И очень темно!..

— Да, здесь такой порядок…

— Надо быть… осторожным! — сказал министр, проваливаясь в какую-то яму. — Чорт побери, здесь какие-то мокрицы! Фу, какая гадость!.. Куда вы меня завели?

Из бокового коридора выбежали могильщики с факелами, и один из них спросил:

— Прикажете вас похоронить, мсье?

— Подождите я еще не умер! — рассердился министр.

Могильщики приподняли с земли надгробную плиту и предложили им спуститься в склеп.

В колеблющемся пламени дымящих факелов зеленые лица могильщиков были зверски угрожающими.

Министр остановился в нерешительности.

— Не бойтесь! — сказал Гудэн. — Пойдем, там вы увидите кое-что интересное!

Могильщики дали им два факела и, когда они вошли в склеп, закрыли вход каменной плитой. Спустившись по небольшой лесенке, они вошли в длинную катакомбу. У стен стояли гробы, а возле них — могильные плиты и памятники, приспособленные для сиденья. В каждой нише горели факелы.

Распорядитель похоронной процессии— с белым галстуком, в цилиндре, обтянутом крепом — встретил их печальным поклоном. Поднявши к глазам носовой платок, он сказал голосом, в котором слышалось сдавленное рыдание:

— Садитесь за гроб… Выбирайте — какой вам по душе…

Министр уселся на памятник, Гудэн примостился на могильной плите.

Земля на потолке и стенах была очень сырая, — по капелькам просачивалась вода. В нишах было много паутины. Вверху, уцепившись лапками за потолок, висела летучая мышь. У стен валялись старые могильные решетки, сломанные кресты, полусгнившие гробовые доски. По углам возвышались горы надгробных венков. Всюду лежали лопаты и человеческие кости. Кое-где висели скелеты.