Владимир Козлов - Кофе от баронессы Кюцберг

– Какие марки капитан? На хрен они мне нужны. Я только дойч марки признаю, да доллары. А вы все инфузории, повелись на слизи, – оскорбил их Джага.

– Сейчас договоришься, и тебе пасть прикроем, – сказал грубо сержант.

– Хочу заметить, – поднял вверх руки в наручниках Джага. – На время. – А знаете почему?

– Почему? – спросил капитан.

– Потому что я еду здесь с Колчаком. Вы делаете ему плохо, значит и мне. Похоже, из вас в скором будущем кипень сотворят и в отхожее место сольют. Колчака уже хватились, и город сейчас наша братва оцепит и лес прочешет вдоль и поперёк. А пацаны у нас, я вам скажу, один десяти десантников стоит. Жалко мне вас господа жандармы.

– Ты не преувеличивай, значимости своего Колчака, и не пугай нас. А то мы все сейчас заикаться станем, и диалога у нас не получится, – с иронией сказал капитан.

Менты ехидно после слов капитана засмеялись.

– Мужики, да ЁКЛМН. Вы все рамсы перепутали, – заорал Джага, – эти марки Андрея, давно нашли, – правда половину, у Егора Бедуина, – выдумал находчивый Джага, назвав первую попавшую кличку, которая пришла ему на ум. И он сейчас баланду кушает в следственном изоляторе. Это мне Надька рассказывала, бывшая жена Андрея и моя соседка. Может вы обратили внимание, когда мы отъезжали от подъезда, она из окна нас провожала. Она в милиции работает в уголовном розыске.

– Ты чего болтаешь? – взбесился капитан, – какой Егор Бедуин? Я сейчас справки наведу, если ты нам фуфло гонишь, я лично сам из твоего трухлявого тела, фигурных полосок наделаю, и на бешбармак Гавриле пущу.

– Прошу тело моё оставить в покое? Не то, когда я останусь без наручников, тебе за его оскорбление придётся ответить по всей строгости закона джунглей, – не поняв опасности, храбрился Джага.

– Сержант, – взвинтился капитан, – он мне изрядно надоел, – заткни ему пасть.

– Клей мать тебя ёк, всё равно вам всем кипень будет, клянусь подошвами сапог кота.

– Какого ещё кота? – распалился капитан.

– Какого? Какого? – передразнил капитана Джага, – того кота, который сапоги носил. Неужели Шарля Перро не читал?

Сержант прыснул от смеха, но рот Джаге заклеил.

Их привезли прямо к заимке. Дорога была там расчищена.

Гаврила с довольной улыбкой встретил их.

– Вот это мясо, – восхищался он, осматривая Колчака, – им я сам буду лакомиться, а этого чурека, – показал он на Джагу, – я метельщикам скормлю.

– Гаврила занимайся своим делом? – сказал капитан, – забери у них сотовые телефоны и прикуй в кладовке, чтобы они не дёргались? Наручники не снимай, а заглушки со рта сними.

– Не беспокойся. Всё будет о кей! – сказал Гаврила и, толкая пленников в спины, повел их в кладовку. В кладовке, он перетянул их наручники цепями, и пристегнул конец цепи к металлической скобе. Когда Гаврила повернулся задом к Колчаку, то получил сильный удар ногой взад, от которого он взревел:

– Ах, гад, ну ты попомнишь у меня, когда тебя передадут мне, – занёс он руку над головой Колчака.

– Гаврила, – окрикнул его сержант, – их пока не трогать. Капитан думает, с ними альянс навести. Если он состоится, то они сами из тебя после фрикаделек наделают. А сейчас накорми их и воды дай. Хозяин приедет, распорядится, что делать с ними.

– Понял, мне дальше объяснять не надо, но пацаны молодые, мясо должно быть вкусное.

– Ты Гаврила редкий гурман, – сказал сержант, – хочешь полакомиться потомком вора в законе.

– А мне разницы нет. У мяса происхождения не бывает. С королевского двора фазан или крестьянского, разницы нет. Лишь бы мясо не заразное было.

– Вот мной вы точно не насладитесь, я только гепатит перенёс, – вновь соврал Джага, и ещё у меня экзема кожная, на лепру смахивает. А Колчак относится к группе риска, он с наркошами общается и девок распутных любит. Возможно, у него уже идёт скоротечная форма СПИДА.

– Кончай врать, чурек грёбаный, – свёркнул Гаврила ледяными глазами. – Если бы вы были такие инфицированные, вас давно бы изолировали от общества.

– Я не возражаю, чтобы вы мной поужинали, только не забудьте кусочком моего филейного мяса угостить вашего капитана.

– Глохни на время, – крикнул Джаге, вошедший в кладовку капитан, и ты Гаврила завянь? Не ясно, как с ними решит Хозяин, может, они тобой завтра будут обедать.

Гаврила, мгновенно осёкся и покинул кладовку. Следом за ним вышли все остальные, оставив дверь открытой.

– Дурак я. Не послушал Севу, что не поставил в полную известность Августа с Иваном, – сказал Колчак, потянув на себя цепь. Но она была прикреплена, так, что никаких лишних движений сделать было невозможно.

– Сейчас, что сожалеть, надо думать, как выйти отсюда живыми, – сказал оптимистически Джага.

– Джага, не волнуйся, я думаю, обойдётся и нас варить никто не будет. Марека знает мою проблему и Корчага тоже, если, что они найдут, кому тревогу забить.

– Я не особо волнуюсь, но быть скушанным каннибалами меня такая перспектива не прельщает.

– Что – то надо придумывать? – эти марки, – распекался Колчак, – будь они не ладны. Неужели этот интеллигент, маринованный Андрей, загрузил этих ментовских отморозков? Как он на них вышел? Я ведь вначале думал, это происки Фуры.

– Погоди пока думать на Андрея? – остановил Колчака Джага, – может, он и никого не просил. Менты пронюхали, что кража была не кастрюль, с чашками, а дорогой коллекции марок, и по своей инициативе решили нас потрясти. Ты видишь, они мне не поверили, про Бедуина. Выходит они в курсе событий.

– Возможно, ты и прав. Но от нечеловеческого взгляда этого Гаврилы у меня мороз по коже идёт. Видно сразу, что он ни чем не погнушается. Откормленный до омерзения тип. Губы улыбаются, а глаза холодные и мёртвые, как у монстров из фильмов ужасов.

Они просидели в холодной кладовке, два часа. Когда им принесли горячие макароны с котлетами, они есть отказались, сославшись на отсутствие аппетита.

Мандела, так называли мужчину, который принёс им миски с едой, крикнул в открытые двери:

– Они пищу принимать отказываются, что делать?

В кладовку вошёл капитан, одной руке он держал бутылку пива в другой нанизанную на вилку котлету.

– Эти котлеты из кабанчика. Можете, есть смело, – сказал он и откусил кусок котлеты, а не будете, Мандела за ваше здоровье скушает. У него аппетит хороший.

– Пускай наедается, а мы пока не хотим, – ответил Джага и за себя и Колчака.

Время в тёмной кладовке тянулось медленно и их начало трясти от холода. Когда в проёме двери появились Фура с капитаном, который в руках держал керосиновую лампу, Колчак всё понял, откуда ветер дует. Капитан стал вешать лампу на вбитый крючок в потолке, и Колчак заметил у него перевязанноё бинтом запястье левой руки.