Валерий Иванов - Тени подземелий Мезерицкого укрепрайона

— Пойдем на вокзал? — спрашивает наш провожатый.

Юзеф ныряет в невысокий и неширокий коридор, и мы за ним. Пешеходная потерна кажется бесконечной, идем по ней ускоренным шагом уже четверть часа, а света в конце тоннеля не видно. Да и не будет здесь никакого света, как, впрочем, и во всех остальных „норах дождевого червя“.

Только тут замечаю, как продрог в этом стылом подземелье: температура здесь постоянная что летом, что зимой — 10 градусов. При мысли, под какой толщей земли тянется наша щель-тропа, и вовсе становится не по себе. Низкий свод и узкие стены сжимают душу — выберемся ли отсюда? А если обрушится бетонное перекрытие, а если хлынет вода? Ведь более полувека все эти конструкции не знали ни ухода, ни ремонта, а ведь они сдерживают и давление недр, и напор воды…

Когда на кончике языка уже завертелось: „Может, вернемся?“ — узкий ход наконец влился в широкий транспортный тоннель. Бетонные плиты составляли здесь подобие перрона. Это и был вокзал „Хенрик“ — заброшенный, пыльный, темный… Сразу же вспомнились те станции берлинского метрополитена, которые до недавних лет пребывали в подобном же запустении, поскольку находились под стеной, рассекавшей Берлин на восточную и западную части. Их было видно из окон голубых экспрессов — эти каверны застывшего на полвека времени… Теперь, стоя на перроне „Хенрика“, нетрудно было поверить, что рельсы этой ржавой двупутки добегают и до берлинского метро.

— Вон туда уехал ваш старшина на мотоцикле, — махнул Юзеф рукой в темный зев магистрального тоннеля.

— Как же он втащил сюда мотоцикл?

— А тут в полутора километрах есть село Высокое. Там въезд под землю. А теперь заглянем к нетопырям…

Мы сворачиваем в боковой ход.

Вскоре под ногами захлюпали лужи — по краям пешеходной дорожки тянулись водоотводные канавки, идеальные поилки для летучих мышей. Луч фонаря прыгнул вверх, и над нашими головами зашевелилась большая живая гроздь из костлявокрылых полуптиц-полузверьков. Холодные мурашки побежали по спине — экая пакость, однако! Даром что полезная — комаров жрет.

Говорят, души погибших моряков вселяются в чаек. Тогда души эсэсовцев должны вселяться в летучих мышей. И судя по количеству гнездившихся под бетонными сводами нетопырей — тут вся дивизия „Мертвая голова“, бесследно исчезнувшая в 1945-м в мезерицком подземелье.

Мезерицкий укрепленный район. Инженеры строительной армии Тодта превратили в военные объекты и реки, и озера. До сих пор в здешних лесах можно наткнуться на непонятного назначения шлюзы, гидрозатворы, каналы, водосбросы.

Лет десять назад полковник Лискин вместе с командиром одной из рот Мендзыжечского гарнизона капитаном Гамовым обследовали самое большое здешнее озеро.

„Сели в лодчонку, — делится своими впечатлениями Александр Лискин, — и, поочередно меняясь на веслах, за несколько часов обогнули озеро. Мы шли в непосредственной близости от берега…“.

А возводить его понадобилось именно затем, зачем был создан весь укрепрайон: чтобы навесить мощный замок на главную стратегическую ось Европы — Москва — Варшава — Берлин — Париж. За сотню километров от сердца Германии и был создан этот бронежелезобетонный щит.

Китайцы построили свою Великую стену, дабы прикрыть границы Поднебесной империи от вторжения кочевников. Немцы сделали почти то же самое, воздвигнув Восточный вал — Ostwall, с той лишь разницей, что проложили свою „стену“ под землей. Сооружать ее они начали еще в 1927 году и только через десять лет закончили первую очередь. Полагая отсидеться за этим „неприступным“ валом, гитлеровские стратеги двинулись отсюда сначала на Варшаву, а потом на Москву, оставив в тылу захваченный Париж. Итог великого похода на Восток известен.

В зиму сорок пятого бойцы генерала Гусаковского проломили этот „непроходимый“ рубеж и двинулись напрямую к Одеру.

По игре исторического случая, именно на той черте, по которой проходят подземные коридоры, остановились орды Чингисхана и повернули обратно.

В послевоенные времена в районе „Лагеря дождевого червя“ дислоцировались советская бригада правительственной связи и другие части Северной группы войск. За все эти годы была произведена только частичная инженерная разведка подземного „метрополитена“. На большее не хватило средств, да и людьми рисковать не хотели: кто мог поручиться, что на подземных трассах не выставлены мины? Поэтому без лишних сомнений броневые двери, ведущие в глубь таинственного сооружения, были заварены автогеном.

И кто знает, какие запасы взрывчатых веществ и военного снаряжения таятся в замурованных тупиках подземного лабиринта? И что вообще хранится там со времен эсэсовской „Мертвой головы“? И почему чеченских боевиков арестовывают неподалеку от входов в это таинственное и мрачное подземелье?»

ссылка http://sovsekretno.ru/2001/07/6.html

— Вот так — так, — ахаю я после прочтения, — ну и дела!

— Что впечатляет? — Старик прямо лучится довольством.

— Не только то, что ты думаешь.

Я кладу листочки в сторону иду к гамаку и прношу оттуда книгу.

— Смотри! — как раз до твоего звонка и приезда я читал эту книгу.

Старик недоуменно вертит ее в руках, листает. Поднимает на меня непонимающие глаза?

— И, что? — спрашивает он.

— То, что в этой книге есть как раз про Мезерицкий укрепрайон. Я искал здесь следы своего деда.

— Какого деда.

— Потом расскажу, — отмахиваюсь я, — сейчас это не важно. Важно это удивительное совпадение. Мы оба, независимо друг от друга, но в одно и то же время получили сведения о Межерицком укрепрайоне….

— Что ты говоришь! — восклицает Старик. — Да ведь это знамение! Экспедиция будет удачной. А ты еще отказывался ехать….

— Я не отказывался… Но суть не в том. Давай я займусь дополнительным сбором материалов по данной теме, а — ты, когда порешаешь свои оргтехвопросы, назначай сбор и будем обсуждать детали. Надо добыть подробные карты той местности и прочее и прочее и прочее.

— Договорились, — удовлетворенно говорит Старик, — у тебя водички, холодненькой не найдется?….

На следующий день встречаемся и обговариваем детали.

Оказывается километров в восьмидесяти севернее района нашей конечной цели, в польском городе Сквежине, проживает родственник партнера Старика по бизнесу. Он обещает полную техническую поддержку, в том числе поисковой техникой.

Прекрасно. Теперь не придется ломать голову, как объяснять нашим и польским пограничникам и таможенникам наличие электронного поискового оборудования.

— Возьмем только моего «японца», умеющего обнаруживать пустоты — говорит Старик, — металлодетекторы там бесполезны. Весь бетон пронизан железной арматурой и будет сплошной фоновый шум. Они понадобятся нам, в основном, на предмет обнаружения мин.