Яна Кроваль - Воровка

Поэтому всё, что мне оставалось — это терпеть. И я терпела. Ради Ганса, ради собственного спокойствия, ради себя, упорно продираясь вперед, но каждый следующий шаг давался мне всё труднее. Я знала, что могу опоздать, что этого категорически нельзя допустить, что повторно Рик никогда не согласится на встречу и это мой единственный и последний шанс, но ничего не могла с собой поделать. Ноги были как ватные, а время неумолимо поджимало.

Вдобавок ко всем проблемам меня очень беспокоило, что я никак не успею вернуться домой к ужину. Лауль наверняка будет волноваться, и я боялась, что он поднимет на уши весь город, лишь бы поскорее найти меня. Была лишь одна надежда — что он проявит некоторое благоразумие и обождёт хотя бы сутки, прежде чем ринется на мои поиски… И никто не застанет меня в обществе межпланетных грабителей.

Да, последнее было бы весьма неловко.

К сожалению, трезвость его разума не отменяла обязательной неприятной лекции на тему «Безопасность невесты главы ВСК», плавно переходящей в скандал с криками и руганью, но мне было на это глубоко наплевать — сейчас я гораздо сильнее переживала за Ганса, чем за своё печальное будущее.

Однако, когда я наконец вывалилась из леса, спешно отключая фонарик и натягивая маску, меня ждало горькое разочарование. Я почти успела, задержалась всего на десять минут, а на пустыре уже никого не было. Никаких следов присутствия других людей. Девственная природа и ничего больше.

От несправедливости хотелось плакать. Всё было напрасно, все старания зря. Поле просматривалось слишком хорошо, чтобы на нём можно было спрятать корабль или шлюпку, на которой мог спуститься Рик. Это не было ошибкой. Я опоздала.

И всё же, взяв себя в руки, я вышла на середину пустыря и огляделась. В какой-то момент мне показалось, что у леса неподалеку от места моего выхода стоит что-то похожее на искомое транспортное средство, но, приглядевшись, я расстроенно отступила. Это была самая обычная куча веток, листьев или мусора. Если бы люди были так близко, они бы не пропустили меня.

Я действительно опоздала.

— Кого-то ищешь, красавица?.. — Вдруг спросили меня из-за спины.

От неожиданности я вздрогнула и стремительно повернулась лицом к незнакомцу.

Как и положено на встречах моё лицо было прикрыто, однако мой собеседник не стал заморачиваться подобными мерами предосторожности, и я его прекрасно понимала — в темноте разглядеть друг друга было и так весьма проблематично.

— Рик? — Неуверенно уточнила я.

— Не совсем. — С усмешкой откликнулся неизвестный до жути знакомым голосом.

Дрожа от ужаса, я открыла рот, чтобы высказать следующее предположение, но не успела. Мужчина резко схватил меня за волосы и развернул к себе спиной.

— Страшно?.. — Зло поинтересовался он. — Правильно. Так и должно быть.

И тут же уколол меня в плечо. В ответ я только и смогла, что коротко вскрикнуть, но мой стон был ловко подавлен умелой рукой. Изо рта донеслось лишь невнятное мычание. Краткий миг борьбы и окружающее подёрнулось дымкой. Средство, лишив меня зрения, следующим этапом отрезало все звуки, но я продолжала упорно сопротивляться, пока мне не начало отказывать тело. Последними подкосились ноги, я почувствовала, как меня подхватывают на руки, и только после этого окончательно потеряла сознание.

Голоса… Первый отголосок реальности, который мне было суждено почувствовать после многих часов томительной пустоты. Совсем рядом несколько человек что-то негромко обсуждали, но всё происходило настолько тихо, что, как я не прислушивалась, мне не удавалось расслышать ни слова.

Тогда я решила переключиться на себя и попытаться аккуратно оценить своё состояние. Оно оказалось не так уж и плохо — я чувствовала все конечности, вполне могла ими шевелить, ко мне постепенно возвращалось зрение и слух… Но вот положение осталось незавидным — склонить или повернуть голову мне не позволял мягкий ремень, плотно обхвативший шею и врезавшийся в неё при малейшем движении, запястья и лодыжки были крепко обмотаны чем-то похожим на пластик, а руки вдобавок ещё и заведены за спинку стула, где хорошо зафиксированы. Я чувствовала себя совершенно беспомощной перед лицом неведомой опасности. Хуже, чем новорожденный, в отличие от которого я примерно понимала, куда я попала и что меня ждёт. Даже подобного знания было достаточно, чтобы ужаснуться и проникнуться безнадёжностью ситуации…

Я попыталась усесться поудобнее, но в тело тут же врезалось ещё несколько фиксаторов. Мои пленители, временно кажущиеся мне всего лишь расплывчатыми силуэтами, неплохо подготовились.

Все разговоры давно стихли, однако я в упор не замечала установившейся предвкушающей тишины, старательно борясь с последствиями действия неизвестного лекарства, которое никак не желало меня отпускать.

Но ничто не вечно. Вскоре пелена пала, я окончательно проморгалась и нерешительно огляделась.

Открывшаяся картина меня не обрадовала…

— Ну, наконец-то, очнулась! — Громко воскликнул Лестер, вынудив меня остановить свой затуманенный взор именно на нём.

Он сидел прямо напротив меня в своём истинном обличии, отбросив всякие условности и притворство. Мне впервые довелось увидеть его в таком виде, и вот тут-то я испугалась по-настоящему. Лестер действительно внушал ужас. Он не постарел, не похудел и не осунулся, не был изуродован или покалечен… Нет, просто-напросто его внешность перестала скрывать внутреннюю суть, обнажив всё самое отвратительное, что только было в посреднике. Зато теперь мне было однозначно ясно, что передо мной находится самый настоящий злодей…

Не выдержав противостояния, я сдалась и перевела взгляд дальше. В помещении мы с ним были не одни — за спиной посредника противно улыбался Патрик, нагло ощупывая меня глазами, и осуждающе качал головой Марк, затрагивая одни из самых чувствительных струн моей души…

Хорошо, что из моей старой команды больше никого не было. Окажись среди них Эрих, я бы тут же, здесь и сейчас, признала своё полное и безоговорочное поражение. А так можно было и побороться…

— И, как прошла реабилитация? — Гадко усмехнувшись, поинтересовался Лестер. — Не расскажешь?

Я вспомнила белоснежные стены палаты, бесконечных врачей и какие-то постоянные капельницы… Вспомнила, как медленно восстанавливалась, как тяжело выбиралась из апатичного состояния, и как снова и снова окуналась в него с головой… Вспомнила, как ближе к концу пребывания в том непонятном учреждении меня не выпускала в коридор охрана Инквизитора, отвечающая перед своим хозяином за мою безопасность… Вспомнила, как сходила с ума от одиночества, как ко мне упорно не хотели пускать Шариалу, как разговаривала с Нариадной, как однажды заглянул Ганс и как нежен был со мной Лауль… Вспомнила, как однажды мы с ним сильно повздорили, потому что все остальные бывшие пленники жили по восемь-десять человек в палате, а для меня Инквизитор вытребовал отдельное помещение, аргументируя это опасениями за мою жизнь — он считал, что оставшиеся непойманными индивидуумы запросто могут попытаться отыграться на мне за все свои неудачи…