Анатолий Махавкин - Пантера (СИ)

Стоило застонать и молодой человек, очевидно - санитар, оторвался от созерцания противоположной стены и склонился над пациентом. Грубое лицо с выступающими скулами, внезапно потеплело от широкой улыбки.

- Вы очнулись? Честно говоря, думал, что того зелья, которое мы вкатили на месте аварии, хватит до самой больнички. Чёрт его знает, все реагируют по разному. Как вы себя чувствуете?

Как он себя чувствует? Константин мысленно пробежался по своему телу и не ощутил ни малейшего следа какой-либо боли. Так какого же чёрта его так плотно привязали к носилкам? Так, вроде бы, поступают, если есть риск перелома позвоночника... Неужели с ним приключилась эта хрень?! Только не это! Почему же он не чувствует боли?

- Что, - начал он и его вопрос прервался глухим кашлем, - Что со мной случилось? Я ничего не ощущаю...

Казалось санитара ничуть не смутил его ответ и парень сделал успокаивающий жест.

- Не стоит переживать, всё в порядке. Я же говорю, вкололи порядочную дозу анестетика. Чёрт, там столько царапин! Представляю, как он будут болеть, когда отпустит. Ну, кроме того, наш Борисыч предполагает сотрясение...Голова, кстати не кружится? Прикидую, чего стоило остаться целым в такой аварии.

- Это была совсем не авария! - возразил Бодров, - Меня тупо сбросили с дороги! Большой чёрный фургон ни с хрена выпихнул мою машину на обочину.

- Столкновение? - осторожно спросил санитар и в его карих глазах промелькнуло странное выражение, - Полиция обнаружила только ваш автомобиль. Чес слово, я сам был там и видел, как вас вытаскивали. Пришлось поработать болгаркой.

- Нет, блин, не столкновение! - Константин повысил голос, - Эти уроды специально спихнули меня. Зачем - не знаю. Может, развлекались таким образом, фиг его знает.

Теперь лицо санитара выражало настоящее беспокойство. Он склонился ещё ниже и начал пристально осматривать голову лежащего. Потом всмотрелся в глаза. С внезапным бешенством Бодров осознал, что его словам не поверили, а приняли за признак сотрясения.

- С головой у меня всё в порядке, чёрт побери! - резко выдохнул он и попытался встать, - И гадский фургон мне совсем не привиделся, мать бы его так!

- Конечно, кто спорит? - согласился санитар и успокаивающе улыбнулся, - Думаю, как только позволит здоровье, вы тут же встретитесь с полицейскими и всё им расскажете. А теперь, если не возражаете...

В огромной ладони появился блестящий шприц и прежде чем Константин успел возразить, игла вонзилась в его плечо. Голова мгновенно наполнилась блаженным туманом и сквозь ставшие полупрозрачными стены автомобиля вновь проступили призраки деревьев.

- А куда, - пробормотал он, ускользая в сон, - Куда мы едем?

Ему вдруг привиделось худощавое лицо мужчины в очках. Из глаз незнакомца били ослепительные лучи света, от которых жутко болела голова.

- В Лисичанск, - донёсся из тумана голос санитара, - Вам там понравится.

20.

Вся обратная дорога промелькнула точно в тумане. Жанна вела автомобиль так, словно её руками управлял автопилот: механически держала баранку, автоматически поворачивая в нужных местах. Девушка не видела трассы, перед её глазами до сих пор стоял тот полицейский, который, скорее всего, не являлся полицейским. Равнодушное лицо с ледышками глаз и взгляд, проникающий до самой души.

Чёрт побери, этот тип весьма напоминал отморозков-наёмников, у которых её как-то угораздило брать интервью. Люди, не имеющие привязанностей, Родины и каких-то человеческих чувств. Вроде бы говорит на отвлечённые темы, шутит, но ты постоянно ощущаешь готовность к убийству и насилию. Только во время интервью Зориной гарантировали безопасность, а здесь...Она ощущала, как предательская слабость овладела её ногами, а внизу живота поселилась омерзительная тварь, сосущая жизненные соки.

Стоило задуматься, почему Жанна так испугана. В молодости ей приходилось сталкиваться с настоящими выродками и даже жить бок о бок с парочкой подобных. Оба плотно сидели на крокодиле и зарабатывали деньги на наркотик, как умели. Одного уже давным-давно нет, а второй, вроде бы досиживает очередной срок. Те придурки могли пустить в ход нож, если им, скажем, не понравился цвет твоего шарфа. Однако, даже в этих уродах оставалась частичка чего-то человеческого, пусть и погребённого под кучей дерьма, а тут...Такое ощущение, словно с ней разговаривала ядовитая змея.

Жанна уже поняла, что умудрилась влезть во что-то, очень неприятно, смердящее за тысячу световых лет и это ей определённо не по зубам. Институт, о котором никто не знает или делает вид, будто не знает; машины-призраки, растворяющиеся в воздухе посреди белого дня и фальшивые полицейские с дьявольскими глазами. Список продолжался настоящими полицейскими, которые видят то, чего нет и не замечают реальных вещей. Ну и вишенка на торте: непонятная тварь, притаившаяся в глубинах пригородного леса.

Ко всему прочему интуиция, которой Жанна привыкла доверять, с тревожных звоночков перешла на тревожный набат. А это означало, что запас везения Зориной, всегда имевший некоторый избыток, на этот раз подошёл к концу. Стоило ожидать серьёзных неприятностей. И единственная возможность их избежать - собирать манатки и быстро топать к жирдяю Селезнёву за своей тачкой. А потом, как можно быстрее добираться до цивилизованных мест, где менты - именно менты, а не хрен пойми кто.

В этом месте её внезапно застопорило. Логика подсказывала, что большинство конспирологических слухов о деятельности спецслужб так и остаются теми же дурацкими слухами, но вдруг в этот раз она реально влезла в какую-то операцию ФСБ? Тогда сообщив обо всём произошедшем дерьме можно вляпаться в другое ь- погуще и поглубже. Оставить всё, как есть? Сдаться? Да ни за что!

Так, тогда, как она и решила поначалу: вернуться в номер, позвонить Жеке Самойлову и спросить, какого чёрта он успел нарыть, коль устроил такую истерику. Заодно заручиться какой-никакой страховкой - пусть знает, где её носят черти. Потом таки растормошить Селезнёва, а если толстый алкоголик продинамил срочную работу, возвращаться на Королле, авось рухлядь выдержит долгую дорогу.

Она остановила свою развалину почти у самой вывески Континенталь и едва не бегом вошла внутрь. Такое ощущение, будто никуда и не уходила: тот же дремлющий старикан за стойкой и мерное тиканье часов, навевающее дремоту. Видимо разбуженный дробью шагов, портье поднял голову и прикрыл рот морщинистой ладонью. Улыбка, которую он пытался изобразить, больше напоминала гримасу боли.

- Уезжаете? - равнодушно поинтересовался старик и один его глаз сделал попытку закрыться.

- Скорее, приезжаю, - хмыкнула Жанна, - Не подскажете, телефон в номере имеет выход на межгород?