Array Журнал «Искатель» - Искатель, 1962 №2

По дороге туда я тщательно обдумал свой план. Мистер Перли был, несомненно, чужим в этой стране и, видимо, сильно нуждался. Но мы же с тобой не нищие. И при всей его чудовищной гордости он, возможно, не отказался бы (за такую-то заслугу!) от суммы, которая не разорит нас, но позволит ему безбедно прожить до конца дней своих.

Я ворвался в салун и поспешил к стойке. Но тут же остановился. Столик у колонны под газовым рожком был пуст.

Не помню, как долго я простоял так. Рубашка, взмокшая от крови, прилипла к адвокатскому пальто. Тут я заметил обращенный на меня взгляд круглолицего бармена с золотым зубом. В знак уважения он даже вышел навстречу мне из-за стойки.

— Где джентльмен, который сидел за этим столом?

Мой голос прозвучал так хрипло и странно, что бармен смутился. Он решил, что я разгневан.

— Не беспокойтесь, мосье, — воскликнул он, — с этим все улажено. Мы выбросили отсюда этого пьяницу.

— Вы выбросили…

— Прямо в канаву. Он так и пополз на карачках, даже встать не мог. — Самодовольное лицо бармена так и сияло. — Заказал бутылку лучшего бренди и не мог заплатить! — Лицо его вдруг изменилось. — Господи боже, мосье, да что случилось?

— Я заказал эту бутылку.

— Он и не подумал сказать об этом, когда официант подозвал меня к его столику. Только оглядел меня сверху вниз как полоумный и сказал, что джентльмен всегда может оставить долговую расписку. Джентльмен!

— Мистер Перли — мой друг, — сказал я, с трудом сдерживаясь, чтоб не убить этого бармена. — Он уезжает во Францию завтра утром. Где его отель? Где я могу найти его?

— Перли? — засмеялся бармен. — Он вам даже не назвал своего настоящего имени. И откуда только барства набрался? С верхнего Бродвея, должно быть. А на расписке подписался по-настоящему.

Вспышка надежды еще раз почти ослепила меня.

— Где, где она, эта расписка?

— Где-то у меня, — проворчал бармен, роясь в карманах, — вот. Сам не знаю, почему я ее не выбросил.

Наконец-то, Морис, я мог торжествовать.

Правда, я упал в обморок от потери крови и лихорадка не позволила мне на другой день прийти в порт, когда «Парнас» отплывал из Нью-Йорка. Я должен был оставаться в гостиничном номере и мучиться от бессонницы, пока не приобрел билеты на обратный рейс домой. Но там, где я потерпел неудачу, ты можешь преуспеть. Он отплыл на «Парнасе» в Англию, а оттуда во Францию, так он сам мне сказал. Ты можешь найти его за эти полгода. Даю тебе слово, я вырву его из нужды навечно!

«Я должен вам, — гласила его расписка, — за бутылку лучшего бренди сорок пять центов. ЭДГАР АЛЛАН ПО».

Остаюсь, Морис, твой любящий брат Арман.

Рассказ американского писателя Дж. Диксон Карра не совсем обычен для детективного жанра, заполняющего многие страницы газет и журналов США. Его герой — это не полицейский, не сыщик и вообще никакой не криминалист, а один из крупнейших американских писателей середины прошлого века Эдгар Аллан По. Рассказ Карра при этом претендует не только на биографичность, он пытается объяснить, почему именно Эдгар По стал, по существу, родоначальником детективного жанра в американской и западноевропейской литературе.

И Диккенс в «Тайне Эдвина Друда» и Коллинз в «Лунном камне» отдали дань этому жанру лишь почти три десятилетия спустя, а в появившейся к концу века эпопее конан-дойловского Шерлока Холмса прослеживается тесная связь с четырьмя новеллами Эдгара По: «Золотой жук», «Убийство на улице Морг», «Тайна Мари Рожэ» и «Украденное письмо», которые сам По называл не детективными, а логическими рассказами.

Однако ни один из биографов писателя не объяснил, что же для Эдгара По послужило стимулом к созданию этих новелл. Не был ли он сам прототипом своего героя, не проявлял ли склонности к такому «логическому анализу», замечательным мастером которого предстает перед нами в рассказе Карра? Он прямо говорит там своему собеседнику, что в бытность свою в Париже «оказывал кое-какую помощь префекту парижской полиции». Так ли это? После смерти По не осталось никаких документальных свидетельств ни о его пребывании в Париже, ни тем более о сотрудничестве с парижской полицией. В биографии По много туманных страниц. С 1831 года он, например, на три года исчез из Америки. Ходили слухи, что он объездил всю Европу; кто-то видел его в Марселе, в Риме; возможно, он побывал^ и в Париже.

Домысел Карра базируется и на авторской характеристике героя «логических» рассказов — Дюпена. Это был, пишет По, «молодой человек, хорошей, даже знаменитой фамилии, но несчастное сцепление обстоятельств довело его до крайней нищеты». Таким появляется в рассказе Карра и сам По, таким он был и в действительности — одиноким, затравленным, отчаянно нуждавшимся, но гордым и самолюбивым человеком, глубоко презиравшим окружающее его общество торгашей и спекулянтов. Действие в рассказе «Джентльмен из Парижа» происходит в 1849 году, всего за несколько месяцев до смерти Эдгара По. В это время он, одинокий (незадолго до этого умерла в нужде его любимая жена Виргиния), уставший от борьбы за существование, буквально ограбленный издателями, отчаянно нуждался, пил.

В манере Эдгара По построен и логический анализ поисков пропавшего завещания: он напоминает о почти такой же ситуации в новелле «Украденное письмо».

Фото В. Кунова

Когда собираешься в далекое путешествие, ничего не стоит оказаться жертвой словоохотливых советчиков и консультантов. Удивительно, как много их появляется вдруг! Одни, ссылаясь на свой опыт, поучают, как одеться в дорогу, другие — как себя вести. В конце концов убеждаешься в своей полной неосведомленности: все всё знают, а ты не знаешь ничего. Такова, видно, судьба всех начинающих «мореплавателей».

Так было и со мной накануне похода в Арктику на атомном ледоколе «Ленин». «Бери побольше теплого белья!», «Купи несколько банок вазелина смазывать лицо, а еще лучше — гусиный жир», «Захвати спальный мешок», «Флягу под спирт», «Меховой рюкзак», «Домино», «Пенициллин», «Шприц»… Спасла положение встреча с известным полярным летчиком Анатолием Барабановым. Он недавно вернулся из Антарктики. Увидев мою растерянность, он рассмеялся:

— Придется помочь. Собирайся, поедем ко мне домой.