Вячеслав Имшенецкий - Зашифрованные маршруты

- Петька, а если спросит, где мы с Мулековым повстречались, как отвечать?

- Об этом, Таня, надо подумать.

- А чего думать, Петька, скажем, что встретились с ним в милиции и актик, извините, при нас. - Шурка лихо хлопнул себя по карману.

- Молодец, Шурка, хорошо придумал.

- Мне это ничего не стоит.

Дорога сделала крутой поворот, ребята обошли холм и перед ними открылась долина. Не зеленая, а рыжая от камней и песка. Черным шрамом по ней шла трещина. Она появилась сегодня ночью. По ту сторону трещины долина почти не пострадала от землетрясения. Росли там деревья, и покачивалась от ветерка высокая лебеда.

Таня подошла к трещине. Легла на живот, посмотрела. Стены трещины рваными ступенями уходили вниз. Казалось, земля лопнула до середины. Таня чуть повернула голову, ойкнула, отползла от щели и бросилась к мальчишкам.

- Что, Таня?

- Бандит!

- Где?

- Лежит там на ступени. Мертвый.

На цыпочках подошли к трещине. Подползли к краю. На первом уступе лежал бандит с большими ушами. Глаза закрытые. На лбу с правой стороны синяк. Лицо оплывшее, как подушка. Толстая нижняя губа отвисла. Ноги поджаты. Левая рука откинута. Пистолета рядом не было.

- Мертвый лежишь. Допрыгался… - прошептал Тимка.

Но Петька что-то заподозрил. Он взял маленький камушек и кинул вниз. Попал по шее. Вислоухий не шевельнулся. Тогда Петька запустил куском глины и попал по ноге. Вислоухий открыл глаза. Таня, Шурка и Тимка сразу отползли. Из трещины послышался стон. Петька видел, что бандит хотел поднять руку и непонятно что-то зашептал. Рука бессильно упала. Глаза закрылись. Опять все четверо смотрели вниз. Петька запустил комочком по ноге. Вислоухий застонал, мутными глазами посмотрел вверх. Распухшие губы зашептали:

- Помогите мне, дети. Нога… - Он замолчал. И закрыл глаза.

- Что будем делать? - спросил Тимка.

Петька стряс со штанов землю.

- Ничего не будем, - он поднял лук, удобно на плечо положил капкан. - Берите мешок и пойдемте быстрей!

Снизу донесся стон.

- Помогите! Господи…

Петька сделал вид, что не слышит, и пошел прочь. Туда, где трещина была узкой, чтобы перепрыгнуть на ту сторону.

- Помоги-те. Умоляю. Помо-ги-те-е! - неслось вслед ребятам, потом послышались стоны.

- Петька, он будет мучиться, - сказала Таня.

- Вот и пусть мучается, фашист, ты же видела войну, видела, сколько они поубивали наших.

- Петька, а этот, может, наших не убивал.

- Все равно, Таня он предатель.

У Тимки, у Шурки Подметкина в душе заговорил древний закон тайги, свято выполняемый сибирскими зверобоями: не бросать человека. И каждый мальчишка, русский ли, бурят ли, якут, тоф или эвенок, от своих отцов слышали, что бросить человека в тайге все равно, что убить его, даже хуже.

- Давай, Петька, вытащим. Подведем к воде, вон к тем кустам, и спокойно уйдем.

- Он, Тимка, предатель, он наших убивал.

Таня перегородила Петьке дорогу:

- Он нас-то не убил.

И Шурка тоже стал просить:

- Надо вытащить и у воды оставить.

Они заметили, что Петька заколебался и, взяв его за руки, повернули обратно. Вислоухий уже не стонал. К нему спустился Тимка и сразу же обыскал его. Вытащил из сумочки толстую «вечную» немецкую зажигалку, Петькин пионерский галстук и каменный наконечник стрелы. Все это подал наверх Петьке. Курительную трубку, ампулы с порошком опиума бросил вниз. Кинжала и пистолета не было. Шурка принес воды и опустил котелок в трещину. Тимка облил голову диверсанту. Вислоухий открыл глаза и сразу же стал умолять:

- Ребята, не бросайте меня…

- Ты кто? - сверху спросил Петька.

Вислоухий медленно закрыл глаза. Как ответить? Ясно, что ребята знают о нем много. Иначе сразу бы бросились спасать. Явное вранье здесь не пролезет. Но как ответить, чтобы они не ушли. Чтоб поверили и помогли вылезти отсюда.

Шпионским тонкостям его не обучали. Для немцев он был диверсантом «разового использования». На кратковременных курсах его учили убивать людей, поджигать здания, взрывать железнодорожные мосты и рельсы, электрические подстанции и водокачки…

До войны он жил на Украине. Органы советской милиции знали его как медвежатника, к зверям его ремесло никакого отношения не имело. Он был вором. Грабил конторы, магазины, банки. Он обладал медвежьей силой. Легко отодвигал тяжелые сейфы, вскрывал заднюю небронированную стенку и за считанные минуты добирался до касс с деньгами.

Но однажды был пойман и осужден. Началась война. Фашисты, захватив территорию советской Украины, выпустили его из тюрьмы. И Вислоухий, не задумываясь, пошел в услужение к врагам. В нем были качества, нужные фашистам: ненависть ко всему советскому, тупость и непомерная алчность к деньгам. Для диверсий он годился. На один раз. Убивать, красть, взрывать и портить - пока не попадешься. Обратного возвращения таких, как Вислоухий, фашисты не планировали.

Сейчас, лежа на ступеньке, над пропастью, он лихорадочно думал, как спастись. В сознании, затуманенном болью, замелькали номера инструкций. В школе диверсантов он заучивал их наизусть.

«…В разговоре с советскими людьми нужно вызвать сострадание к себе… В случае опасности разоблачения переплетай истинные факты с выдумкой… Создавая вид раскаяния, называй только те факты, которые, ты уверен, уже могли стать известными тем, кто тебя задержал. …Нужно помнить, что наиболее доверчивый контингент населения СССР - старики и дети. Дети… дети… дети…».

Что могли дети знать о нем? Задушенный радист? Карта в зимовье? Убийство Крепыша? Это все можно обыграть. К тому же они об этом могут и не знать. Полезны ли будут в дальнейшем? Полезны. Костоедов похоронен и помощи ждать неоткуда. Если даже выберусь отсюда, без оружия загнусь с голоду. А эти прокормят. Ликвидировать их потом - дело десятое. Лишь бы сейчас поверили и помогли выбраться…

- Ты кто? - повторил Петька, - отвечай быстро, а то уйдем.

- Я с Украины. Бежал в Германию, оттуда запросили сюда, искать лабиринт Гаусса. Я подслушал, что вы тоже туда идете, помогать вам буду. - Вислоухий тяжело задышал. Тимка стал его поить. Котелок постукивал о зубы.

- Ты дорогу до лабиринта знаешь?

- Нет. Со мной был уголовник, он знал. Я у него отобрал карту. Но она была только до Жаргино. Он хотел меня убить. Но я попал в него первым. Он задушил на Байкале нашего радиста, я хотел сдаться советским властям, но испугался…

- Где карта?

- Я ее выучил наизусть и сжег. Здесь должен был старик ждать и вести до лабиринта, но он умер.

- А старший в вашей группе был?

- Мы ждали его у Байкала, но он не появился.

- Ты его знаешь?

- Видел в Германии два раза. Маленький такой, похож на зверька.

- Может, у него кличка Хорек?

- Может, - ответил Вислоухий к, задыхаясь, засипел. Глаза замутились. Посинели губы. Тимка выплеснул на него воду, но глаза не мигнули и смотрели, как стеклянные.