Николай Васильев - Три жизни одного из нас (litres)

– Бук-три, я – Бук-один! Бук-три, Бук-один! Как слышишь, прием.

Слышно, видимо, было плохо, так как Алексеич надрывался все больше, переспрашивая абонента по пять раз. Рядом заворочался на своих нарах Юра.

– С кем это он связывается? – спросил Карцев из марлевого «гробика».

– С Лехой, с кем еще? Он один сейчас в закидушке. Никогда толком антенну поставить не может, а хочет, чтобы его услышали!

– Какие у вас рации?

– В том-то и дело, что слабенькие: «Караты»! Правда, для связи с городом у Алексеича есть «Ангара», но между отрядами общаемся только по «Каратам». Так что сразу осваивай технику установки антенны – через месяц мы точно по отрядам разбежимся. Это сейчас лафа: столовая, баня, пекарня, вездеходы, а тогда выкинут тебя вертолетом в болото и кукуй там недельки две, а то и больше. И без хорошей антенны тебя никто не услышит.

– Ну, не бросят же?

– Не бросят, конечно, но разборок будет много. А они тебе нужны?

– Совсем запугал, Что, поднимаемся?

– Да, пора. Связь с отрядами начинается полвосьмого, а завтрак, сам уж знаешь, в восемь.

В начале десятого, проводив вездеход с группой Юры, Кривонос подошел к собравшемуся в маршрут Карцеву, придирчиво проверил наличие в его рюкзаке должного количества пробных мешочков, этикеток, кружек, ложек, продуктов на день и выкинул вторую банку каши и банку жидкой сгущенки.

– Обойдемся одной кашей, – пояснил он, – а жидкая сгущенка непрактична: больше полбанки ее не съешь и остальное, как ни берегись, окажется при обратном ходе на стенках рюкзака. Скажи сейчас же поварихе, чтобы сварила впрок полное ведро этих банок!

Был выкинут и полусферический алюминиевый котелок под чай, который Сергей разыскал после долгих усилий в ящике со старой посудой.

– Это котелок-перевертыш, его центр тяжести расположен слишком высоко. Сколько раз бывало: сваришь в таком котелке чай, да при снятии с костра и опрокинешь. Куда практичнее чифир-баки, которые мы изготавливаем из литровых или полуторалитровых консервных банок – например, из-под «Зеленого горощка» или «Персикового компота». Вот как мой. Пока возьми его, но на будущее себе сделай.

– А где же твой молоток? – под конец спросил Аркадий Алексеевич.

Карцев густо покраснел: о молотке он совсем забыл и загодя не насадил его на ручку, хотя Юра положил ему под нары березовую заготовку. Кривонос снисходительно улыбнулся и успокоил:

– Ладно, на первый случай я тебе дам свой запасной. Пользуйся, но осторожно: я вывез его из Монголии и дорожу им как памятью.

Он повернулся, скрылся в своей палатке и минут через пять появился вновь, уже готовый в маршрут: в явно ушитом по фигуре новом геологическом костюме, перехваченном широким офицерским ремнем, плотно подвернутых изящных болотниках, откинутом накомарнике, с офицерской же сумкой на левом бедре и пистолетом в кобуре на правом. На поясе в камусовом чехле у него был охотничий нож, за плечами – рюкзак, а в руках – два геологических молотка с полированными ручками метровой длины. Довершали картину немецкий туристический компас, висевший на шейном шнурке на груди и десятикратная лупа, тоже на шнурке, но упрятанная в нагрудный карман.

Карцев в который раз поразился его соответствию тому образу геолога, который когда-то сложился в голове, и с сожалением констатировал, что сам он выглядит не так импозантно и прагматично.

– Держи, – протянул ему молоток начальник, – но помни…

Затем призывно свистнул. Из-за столовой выскочила серая лайка и запрыгала вокруг Аркадия Алексеевича.

– Ча-апа, ах ты шельма! Опять трешься у кухни, котлы норовишь облизать… Давай-ка, милая, тряхни стариной, сходим с тобой в маршрут. Ты уж почти неделю не была? А ну, вперед!

И они двинулись в сторону бани и за нее – к высокому скальному мысу в излучине Чилимбы. Чапа бежала метрах в двадцати впереди.

– Вообще-то, здесь будет точка наблюдения Малевича, – объяснял, подходя к мысу, Кривонос. – Но нам удобно начать отсюда, сделав свою, контрольную точку. Начнем с привязки.

И он достал из сумки наклеенную на картон, разрезанную на четвертушки и компактно сложенную зеленую топографическую карту масштаба 1:50000.

– Где, по-твоему, эта точка на карте? – спросил он Карцева.

Быстро сориентировавшись, Сергей указал отчетливо изображенный мыс у голубой ленточки реки

– Хорошо. Теперь дай краткую привязку в пикетажку.

– Ну, точка такая-то. Расположена в юго-западной части листа такого-то, на левом берегу реки Чилимбы, в ее Г-образной излучине, в восьмистах метрах ниже отметки уреза воды 320.5 метра, на скальном мысе.

– Пожалуй, исчерпывающе. Что же мы в этой точке видим?

Карцев подошел вплотную к скале, отбил несколько кусков в разных участках и внимательно их осмотрел. Потом походил еще вдоль скалы, сделал несколько замеров компасом и, вернувшись к начальнику, выдал заключение:

– Скальный мыс высотой около двадцати метров и длиной вдоль берега около пятидесяти сложен однотипными биотитовыми гранитами розовато-серого цвета, крупно-обильнопорфировидными, с величиной вкрапленников два-три сантиметра по длинной оси и количеством их около пятидесяти процентов от объема породы. Все вкрапленники сложены розоватым полевым шпатом, возможно микроклином, с признаками зональных кайм. Ориентированы они в большинстве однотипно и согласно грубой матрацевидной отдельности в гранитах. Основная масса породы серая, средне-крупнозернистая, состоит из белых полевых шпатов, серого полупрозрачного ксеноморфного кварца и темно-бурого биотита, количество которого составляет семь-десять процентов. Азимут падения матрацевидной отдельности сорок-шестьдесят градусов, угол падения от пятидесяти до семидесяти пяти градусов.

– Неплохо, Сергей, совсем неплохо, – поощрил начальник, тем временем внимательно разглядывавший в лупу отбитый от скалы сколок. – А если на этот гранит в лупу посмотреть, может еще что обнаружится?

И он подал Карцеву сколок и лупу. Тот стал изучать десятикратно увеличенную рельефную поверхность камня и через некоторое время с сомнением произнес:

– Может, кроме биотита, здесь и амфибол есть? Отдельные зерна какие-то лапчатые…

– Вот именно. То есть гранит этот не биотитовый, а амфибол-биотитовый, что в лупу вполне различимо. Так что, товарищ Карцев, кроме молотка надо будет тебе и хорошую лупу заиметь. Даже при твоем стопроцентном зрении…

– Но, в целом, – продолжил Аркадий Алексеевич, – подготовка, чувствуется, у тебя неплохая. Впрочем, посмотрим, как ты справишься с диагностикой метаморфических пород. А пока запиши в мою пикетажку все, что ты тут наговорил, сделай соответствующую зарисовку и не забудь проставить число, номер, цель и ход маршрута. Но все в темпе – впереди весь маршрут. Я же пока полазаю по всему обнажению: вдруг в нем найдется что-то еще?