Юрий Москаленко - Мы в ответе за тех…

– Ты уверен в этом, Жак? – спросил герцог.

– Нет, Ваша светлость, но попытаться дать шанс благородным воинам я должен. Клятву примет канн. Одним из условий принятия клятвы будет обеспечение лояльности Империи, это будет внесено в текст присяги. Я хотел бы просить вас, в случае положительного принятия решения, выделить штандарт гвардии, вручённый принцем в Ергонии.

Герцог задумался. В нём боролся человек, с одним из руководителей государства. И, как всегда, победу праздновали государственные интересы.

– Хорошо! Согласен! Нам не помешает, особенно в такое тяжёлое время, боеспособное подразделение. Но канн? Как он отнесётся к тому, что практически в его распоряжении будет находиться военное подразделение? Не повернёт ли он его службу себе в угоду? Опасно, согласись. Конечно, командиром будешь ты. Но раз канн способен принять клятву, значит, он маг крови, а это в корне меняет к нему отношение. В мирное время я бы ответил однозначным отказом, а сейчас даже затрудняюсь, что и сказать. Воины нам нужны, особенно теперь, когда понятно, что приграничные провинции с Империей Ван практически для нас потерянны. И куда мы выйдем, там с большой вероятностью обнаружим разъезды кочевников. Ибо выйдем, как раз, на стык границ. Что посоветуете господин барон?

Влад вздохнул, посмотрел на Жака, потом перевёл взгляд на слишком спокойного расслабленного Мартина и произнёс.

– А почему бы нам не спросить обо всём этом господина Мартина? Ведь это он охранник господина мага и должен его знать очень хорошо.

Все уставились на Мартина. Тот, сидя, выгнул спину, потянулся на стуле, глубоко вздохнул.

– Мой господин не будет использовать власть себе в угоду. Он с удовольствием отказался бы от участия в принятии всяких клятв. Ему рабы не нужны. Хоть и боеспособные рабы. Решать вам, с его стороны предательства можете не опасаться. Только сразу предупреждаю, не трогайте его и его ученика и все останутся живы. Он и так недоволен вашим поведением, господин капитан. – герцог от удивления даже привстал со стула – Додуматься объявить его ученика призом! Может, в центральных областях Империи такое решение и можно было бы оправдать, но здесь, на границе… вы очень рискуете, Ваша светлость. Он не посмотрит, что у вас осталось столько воинов. Положит всех. Оно вам надо? Я вас не пугаю, я вам говорю, как есть. Мой хозяин – бродяга. Сейчас его путь идёт в Империю. Через некоторое время он отправится дальше. Куда? Он даже сам этого не знает. Вам точно нужен такой враг? Нет! Что же у меня есть решение ваших разногласий. И если они вас заинтересуют, мы обсудим их после. А сейчас, я хотел бы высказаться по существу заданных так завуалировано, мне вопросов. – Мартин сделал паузу. Успокоил дыхание и продолжил – нам с господином баронетом удалось убедить господина мага в том, что необходимо помочь воинам Империи, попавшим в беду. Вы, конечно, можете попытаться забрать у него его рабов. Скажу сразу, это очень плохая мысль. А вот заинтересовать его чем-нибудь, я думаю, стоило бы.

– Что вы имеете ввиду под словом "заинтересовать"? – не понял барон.

– Я уже говорил – он путешественник, а в чём испытывают нужду в Империи небогатые и незнатные путешественники? – вёл хитрую игру Мартин.

– Деньги? – спросил барон

– Верно, но они не главное, их он и сам заработать способен. А вот, что ещё?

Молчание. Все морщат лбы, напрягают мозги. Даже Жак не может понять, куда клонит его дружок.

– Не мучайтесь господа, вы никогда не путешествовали инкогнито. А таким людям очень не хватает разрешающих документов. Попросту говоря, подорожной. Вот она его точно заинтересует. И нужно что-нибудь придумать с этой нелепой охотой, устроенной на его ученика. Если не решите сейчас, здесь, сегодня, потом потянутся трупы. Хэрн миндальничать не будет. Предупреждаю сразу. Ему глубоко плевать на порядки, заведённые в Империи – они для него пустой звук. Он не будет щадить никого. Да и сам ученик его далеко не так безобиден, как может это некоторым показаться. Остановите неминуемую бойню, Ваша светлость. Сами подумайте, если ему удастся принять клятву у пленных, то по одной его команде, любого соискателя на право охоты, убьют толпой, а там и до побоища не далеко. Остановите это, господин герцог, пока есть такая возможность.

Герцог видно не смотрел на проблему, что сам и организовал, с этой стороны. Он не мог и предположить, что кто-то осмелится кинуть вызов обществу. А вот с такой постановкой вопроса, как преподнёс её Мартин, ему, и правда, стало не по себе.

– У вас есть предложение, как выйти из такой ситуации? – спросил он Мартина.

– Я думаю, у нас есть шанс разойтись красиво и по возможности мирно.

Дальше события разворачивались со скоростью лесного пожара. Капитан распорядился выделить в распоряжение Мартина и Жака всех заводных лошадей, которых набралось всего двенадцать голов. Купцы, скрепя сердце, переложив товары по оставшимся повозкам, выделили шесть телег с упряжью под одну лошадь. Оружия набралось немного и всё неважного качества. Отдали все захваченные луки и копья кочевников, их кожаные доспехи и щиты. Вот продовольствия дали достаточно. Должно было хватить на пару-тройку дней, не больше. Дать больше не могли, самим не хватало.

Герцог лично, когда уже стемнело, при свете факелов, осматривал вместе с Жаком всё, что смогли наскрести без ущерба для боеспособности каравана – имущество, лошадей и оружие. Увиденным, как и предполагалось, остался недоволен. Гвардейцы придержали лишнее оружие хорошего качества, да и в селе было продано много. Лошадей отдали, в большинстве своём, или больных или старых. Кожаные доспехи, практически все, со следами от ударов мечей и в дырках от попадания арбалетных болтов и стрел. Но Жак поблагодарил всех и за такую помощь, сказав, что пока будут заниматься пленными, отправит в село телеги на закупки. На вопрос, где возьмёт деньги, просто промолчал.

Мартин в это самое время развлекал девушек рассказом о бое, бессовестно привирая и придумывая жуткие подробности сражения. Из его рассказа их бой перешёл из разряда простого сражения в эпохальную битву. Он так всё запутал, что понять где, правда, а где вымысел было невозможно. Дана, пыталась отправить куда-нибудь Олию, чтобы остаться наедине с Мартином, служанку она загодя оставила на кухне, а вот подружка никак не хотела оставлять весёлого наёмника, вопросами выпытывая подробности. Мартин со своей стороны всеми силами пытался удержать возле себя дочку купца. Он инстинктивно опасался оставаться один на один с Даной, переключив всё своё внимание на Олию, чем сильно раздражал баронессу. Дана, в свою очередь, желала выяснить с наёмником отношения, понимая в душе, что этих самых отношений у них как раз не было, и нет. Мартин, как скользкий вьюн, ловко выскальзывал из ею расставленных силков, и у неё в душе стало закрадываться впечатление, что она перестала быть такой привлекательной и неотразимой, какой обычно была у папы во дворце.