Юрий Москаленко - Мы в ответе за тех…

И тут герцог усмехнулся, подумав про себя:

– Опять ординарца прочитала как открытую книгу. И не зря здесь всё утро увивалась, накручивая круги, ждала того, кто вчера письмо присылал. Если бы появился ергонец, точно его бы выпотрошила, пусть и поверхностно, но зато незаметно.

И, уже обращаясь к баронессе:

– Конечно, дорогая, я только собирался за тобой послать, как вчера и обещал. – радостно воскликнул он, но видно что слишком радостно, вон барон снова кривится, надо ему как-нибудь о его этой привычке сказать, уж больно она у него каждый раз не вовремя проявляется.

Дану, естественно, не обманули радостная речь и слащавая физиономия дядюшки, но видно это её совсем не волновало. Её взгляд был направлен на Мартина, который, подавив раздосадованный оскал, нацепил на лицо учтивую улыбку и, поклонившись, молча поприветствовал девушку. Жак не отставал от друга, правда его улыбка была искренняя, он и правда был рад появлению баронессы.

– Господа, я поражена всем произошедшим с вами, и в восхищении хочу поздравить вас с тем, что вы всё-таки смогли решить недоразумения с отрядом ергонцев мирно!

Жак с Мартином переглянулись, пожали плечами и, кивнув друг другу, молча уселись за стол. Герцог, увидев эту пантомиму, слегка улыбнулся, решив для себя, как вести дальнейший разговор, выработав линию поведения с высокопоставленным представителем секретной службы Империи.

– Даночка, давай, сперва накормим дорогих гостей, они только с дороги, а все вопросы и поздравления потом. Хорошо?

Деваться некуда и, понимая, что настаивать на общении дальше нетактично, Дана всё-таки согласилась. Ужин прошёл в дружественной, тёплой обстановке. Разговор вёлся герцогом мастерски, говорили обо всём, кроме самого интересного, гости и сами не спешили поведать новости, которые номинальные хозяева так хотели узнать. Учтиво улыбались, смеялись, где положено, шутили сами, но о том, что произошло вчера словом так и не обмолвились. В конце ужина Жак, предваряя чужие вопросы, официально обратился к герцогу.

– Ваша светлость, прошу вас принять нас по делу государственной важности, и выслушать лично, без посторонних, и только потом решить, стоит ли всё от нас услышанное доводить до сведения остальных.

Во как завернул. На лицах сотрапезников удивление, а Дана уже пылает праведным гневом.

Мартину в последние мгновения пришло в голову утаить о лошадях. Ведь скажешь сейчас о раненых животных, а потом появишься со здоровыми и как тогда удержать информацию об их лечении? Нереально! Остаться в тени от власть имущих будет невозможно. Последствия будут катастрофическими.

Герцог демонстративно задумался, а через продолжительную паузу твёрдо произнёс:

– Хорошо! Я вас выслушаю. Барон, останьтесь, вы как-никак мой заместитель и если со мной что-нибудь в дороге случится, сможете передать мою точку зрения на все произошедшие события Императору. А тебя, Даночка, я попрошу покинуть палатку, у нас совещание.

Ах, какие у неё глаза! Так и сверкают, точно сейчас дырки во всех прожжёт. Но, опытная львица. Молча улыбаясь, поднялась, склонилась в поклоне и вышла из шатра.

– Фу-х!! – а это уже Мартин, переводит дух.

Герцог усмехнулся. Не-ет, парень! Она теперь тебя так просто не отпустит. Если отпустит вообще! Вон, даже Жак, на что смелый малый и то выглядит нашкодившим мальчишкой. Но племянница как-то сразу выделила наёмника из всего состава благородных, а ведь тут очень много представителей влиятельных семей Империи. А она именно в этого безродного вцепилась. А так, как она дочка неофициальной жены брата, которая умудрилась получить большее влияние при дворе, чем законная супруга Императора и при этом, что характерно, не испортить с ней отношения (как такое может быть?), то к её выбору нужно отнестись очень внимательно. Дана так не подставлялась никогда и, живя при дворе, чаще выступала в роли редкой сердцеедки, а тут, как кошка липучая… Может, сначала и играла, но сейчас её чувства искрение. Чувствую, эта парочка ещё потрясёт Империю своими выяснениями отношений. Стоит предупредить Императора – зная Дану и отношение к ней брата – опасность нешуточная!

Тем временем, Мартин начал разговор.

– Ваша светлость! Получилось так, что вчера, после того, как к нам присоединился баронет де Маринэ мы приняли бой с верховным магом ордена и его учениками. – герцог с удивлением уставился на наёмника. Мартин тем временем продолжил. – Как и ожидалось, гвардейцы и Варги атаки не поддержали. Нам удалось выстоять и разбить нападавших. Верховный маг Ергонии погиб. – от этих слов глаза герцога полезли на лоб. – нам удалось захватить пленников, которыми оказались молодые маги, за освобождение которых нам предложили выкуп. Но мы потребовали обменять их на пленных наших воинов. Всех на всех. Всего нам отдали сто семьдесят человек, но проблема в том, что все они под действием плетений тёмных. Наш маг согласился попробовать либо снять плетения, либо сделать так, чтобы пленные снова могли сражаться. Вернуть им способность мыслить и жить без ошейников. – Мартин на этом месте остановился и требовательно посмотрел на друга.

Жак обманывать командира не хотел и не договаривать тоже, поэтому разговор и начал Мартин. Дальше уже Жак развивал мысль о создании на базе этого количества бывших пленных соотечественников корпуса обречённых при новой гвардии. В гвардию бывших пленных брать нельзя, а вот дать возможность свою честь отмыть кровью своей и врага – можно. Сам Жак согласен стать командиром обречённых. Но всё будет зависеть от того, удастся ли великому магу каннов вернуть пленным боеспособное состояние, а для этого необходимо время и безопасная территория. Жак просит дать возможность подлечить пленных, а для этого надо задержать караван на несколько дней.

Герцог после такого вывода Жака поморщился, но не перебивал его.

Видя, что идея с задержкой каравана не нашла поддержки у капитана, Жак предложил то, с чем собственно его и посылал малыш. Он попросил оставить на стоянке излишки оружия, амуниции, продуктов, и одежды с обувью. А также выделить несколько телег и лошадей, как верховых для всадников, так и тягловых для телег.

Герцог слушал их молча, не перебивая, ничем не выказывая своего недоверия от услышанного. А вот барон весь разговор просидел с открытым ртом. Непонятно какие чувства он испытывает. Стыд? Восхищение? Досаду или гордость? Сложно определить. Мартин внимательно наблюдал за происходящим в палатке, пытаясь определить и предугадать решение герцога. Ведь чтобы отпустить Жака на должность командира обречённых, он должен освободить его от вассальной клятвы. Пойдёт герцог на это? Согласится ли он лишиться одного из лучших вассалов. Как попал Жак к нему в вассалы непонятно, ведь он практически ничего не знает о прошлом своего друга. Как сын герцога, очень видной фигуры в Империи, стал вассалом другого герцога. Не иначе, придворные игры и интриги.