Клайв Касслер - Приключения Фарго

— Похоже на трон, верно? — спросил Сэм.

— Ты прямо мысли мои читаешь.

Они разделились и пошли вдоль разных стен, разглядывая экспонаты.

— Это называется «герра», — сказал Сэм через плечо, останавливаясь возле стенда с высоким, овальной формы щитом, сплетенным из прутьев и кожи. — Их использовали персидские войска.

— А у меня тут персидский меч, — отозвалась Реми с другого конца комнаты. — Называется «акинак». Такие во времена династии Ахеменидов носили Бессмертные.

— Кажется, тут прослеживается одна тема. У меня тут «сагарис». Персидский боевой топор… и опять времен Ахеменидов.

Они продолжили осмотр, по ходу зачитывая вслух надписи на табличках. Щиты, копья, кинжалы, длинные луки… Все, что связано с древнеперсидской династией Ахеменидов и царем Ксерксом Первым.

— Похоже на культ, — сказала Реми, когда они снова встретились у входа.

— Согласен, — ответил Сэм. — Сдается мне, мы только что отрыли тот самый скелет в шкафу Бондарука…

— Может быть. Но тогда встает вопрос: при чем тут утраченная коллекция Наполеона?

Они вернулись в первую круглую комнату с синим ковром. Реми присела рядом с правой дверью, приоткрыла ее и заглянула внутрь.

— Без изменений.

— Ладно, вот что мы сделаем, — сказал Сэм, а затем быстро объяснил: — Если, когда я зайду, камера замрет, закрой дверь и спрячься где-нибудь. Значит, меня заметили и сюда бежит охрана.

— А как же ты?

— За меня не переживай. Я тебя догоню.

Они поменялись местами. Сэм подождал и, когда камера повернулась до упора вправо, плюхнулся на живот и пополз по-пластунски. Попав внутрь, он перекатился направо и пополз вдоль стены к следующей двери.

Отсюда было слышно, как жужжит моторчик вращающегося механизма.

Реми снова присела на корточки перед дверью и дважды постучала по полу: «Камера отвернулась». Сэм медленно приподнял голову и заглянул в комнату за стеклом. Поискал взглядом камеры на потолке и стенах, но ни одной не нашел. Боковым зрением увидел, что камера снова ползет в его сторону. Реми стукнула один раз: «Камера приближается». Он нырнул.

Пять секунд прошло. Реми постучала два раза. Сэм протянул руку к дверной ручке и подергал. Не заперто. Он перекатился налево и встал на колени, стараясь не высовываться. Дождался очередного двойного стука, повернул ручку, толкнул дверь, заполз внутрь и захлопнул дверь за собой. Спустя три секунды он стоял, прижавшись к стене под камерой. Наконец поднял вверх большие пальцы — сигнал Реми. Через пятнадцать секунд она стояла рядом с ним.

Аппаратная была в два раза больше предбанника. Под стеклянной панелью стоял длинный белый меламиновый стол с двумя компьютерами. В пятнадцати футах от них в стене, у которой они стояли, виднелась еще одна дверь.

Сэм дотронулся до уха, указал на камеру, а затем на себя: «Может быть микрофон. Проверю». Реми кивнула: «Ясно».

Стараясь двигаться синхронное поворотом камеры, Сэм сперва нырнул налево, потом направо, а потом поднялся на цыпочки, разглядывая механизм.

— Звука нет, — скачал он Реми. — Проверю дверь. Скомандуешь, когда будет можно.

Они подождали, следя за вращающейся над их головами камерой.

— Давай.

Сэм скользнул вдоль стены к двери, повернул ручку — не заперто! — и вернулся обратно.

— До сих пор нам везло, — сказал он.

— Это и настораживает.

Камера вращалась слишком быстро: времени на то, чтобы проверить, что за дверью, не было. Они понимали, что идут вслепую.

— Придется рискнуть, — сказал Сэм.

— Знаю.

— Готова?

Она сделала глубокий вдох и кивнула.

Фарго отследили движение камеры, дождались, пока та отвернется, и по стеночке юркнули мимо, к двери.

За дверью их встретил ослепительный белый свет. Пока глаза привыкали, мужской голос с шотландским акцентом гаркнул:

— Эй, кто вы такие? Что вы здесь…

Прикрыв глаза ладонью, Сэм выхватил «глок» и направил на голос.

— Руки вверх!

— Хорошо, хорошо, только, ради бога, не стреляйте!

Глаза привыкли. Фарго стояли посреди стерильной комнаты, где все, кроме пола, сверкало белизной — да и тот был покрыт антишумовой бактерицидной белой плиткой. Центр помещения занимал рабочий стол двенадцать на шесть футов, окруженный табуретами на колесиках. На полках и столах стояло реставрационное оборудование, по подсчетам Сэма, общей стоимостью в четверть миллиона, в том числе автоклавы, холодильные установки со стеклянным верхом, два цейсовских стереомикроскопа, микроскоп для поляризированной флюоресценции и переносной рентгеновский аппарат. На столешнице из жаростойкого пластика были разложены предметы, напоминающие экспонаты из коллекции Бондарука: сломанное древко копья, металлическая часть обоюдоострого топора, потускневшая и погнутая сабля времен Гражданской войны. С потолка сияла треугольная шарнирная конструкция из нержавеющей стали с тремя галогенными плафонами.

Перед Фарго стоял невысокого роста мужчина, совершенно лысый, если не считать узкой полоски светло-рыжих волос за ушами, одетый в белый лабораторный халат. Глаза за толстыми линзами очков в черной оправе казались до смешного огромными.

— Смотри-ка, знакомая картинка, — сказала Реми, указывая на один из экранов.

На монитор было выведено изображение потрескавшейся полоски кожи со строкой символов.

— Эврика, — пробормотал Сэм, прежде чем обратиться к мужчине. — Кто вы?…

Едва Сэм открыл рот, как коротышка развернулся и рванул к дальней стене — к красному грибку кнопки сигнализации.

— Стой! — закричал Сэм. Ноль реакции. — Черт!

Реми поспешила на помощь. Она бросилась вперед, схватила со стола обломок копья и с силой метнула в цель. Древко пролетело по короткой дуге, вращаясь в воздухе, и ударило беглеца (который уже протянул руку к кнопке) по ногам чуть ниже коленей. Забыв про кнопку, тот со стоном кувыркнулся вперед. Голова с глухим стуком ударилась о стену прямо под кнопкой. Мужчина сполз лицом вниз на пол, где и остался лежать без сознания.

Все еще держа в руке пистолет, Сэм во все глаза смотрел на жену. Она встретилась с ним взглядом и с улыбкой пожала плечами.

— В детстве я любила бросать палку собаке.

— Заметно…

— Надеюсь, я его не пришибла. О боже, я ведь его не убила, правда?

Сэм подошел к лежащему на полу мужчине, присел рядом и перевернул тело на спину.

На лбу проступила фиолетовая шишка в форме яйца. Сэм проверил пульс.

— Ну, может, голова поболит несколько дней, но жить будет. Пускай проспится.

Реми стояла перед экраном, на котором светилась решетка символов.

— Думаешь, это с бутылки с Ромового острова? — спросила она.

— Надеюсь. Если нет, значит, у Бондарука есть другая. Посмотри, может, она где-то здесь.