Вячеслав Пальман - За линией Габерландта. Роман

«Эх, Жучка, Жучка…» - не сказал, только подумал.

Гости достали медвежье мясо, разогрели, начали есть. Савелий сидел мрачный, отвечал на вопросы коротко, односложно. Он все еще боялся.

- Покажите ваше золото, - тоном приказа сказал вдруг круглолицый.

Савелий с покорной готовностью отвязал от пояса мешочек, протянул ему. Руки подрагивали.

- Смотри, Кин, - сказал круглолицый. - Здесь оно краснее, чем на Омчуге, не правда ли?

Высокий взял щепотку, высыпал себе на ладонь. Светлые глаза его скользнули по лицу Савелия.

- Много у тебя? - спросил он так, что у старателя замерло сердце.

- Все тут, - глухо ответил, отводя вороватые глаза.

- Я хочу купить его у вас, - сказал вежливый начальник. Заметив по лицу старателя, как тот испуган, круглолицый улыбнулся и мягко добавил: - Мы изучаем этот край. Экспонат, понимаете? Для анализа. Сколько стоит, говорите, не бойтесь.

Каюк судорожно вздохнул. Может, отвяжутся, если отдать? Пересилив себя, сказал:

- Для новой власти не пожалею… Возьмите даром.

- Нет, мы так не можем, Савелий. Скажите сколько,и я вам заплачу. Не для себя беру, для государства.

- Какими деньгами заплатите? Червонцами?

- Если хотите…

- Ну, тогда двадцать беленьких, - сказал старатель. Он знал цену золоту, но заломил дороже.

- Загнул, парень, - откликнулся высокий.

- Двадцать? - переспросил начальник. Он еще раз подбросил мешочек на ладони. - Ну что ж, сойдемся на двадцати. Возьми, Кин.

Мешочек перелетел в руки высокого. Круглолицый полез в карман, вынул портмоне. Савелий увидел пачку денег. Начальник не спеша отсчитал двадцать бумажек. Все смотрели на его аккуратные, маленькие руки.

- Получите, пожалуйста.

Червонцы перешли в руки Савелия. Он, не считая, быстро сунул их за пазуху. Сердце билось неровно, тревога не проходила.

Стало темнеть. В кустах тихо, предостерегающе рычала Жучка. Костер горел ярко. Гости сидели и лежали молча. Круглолицый, что-то вспомнив, спросил:

- Ну как тут, никто не беспокоит?

- Да уж куда тише.

- Где побывали еще?

- На Индигирке был, на Неру ходил.

- Есть там золото?

- Везде есть. Тут край такой. Все реки на золоте. Взять только трудно. Руки не достанут.

Он заговорил о самом сокровенном и неожиданно рассказал о своей первой находке, о том, что видел и слышал от других. Спохватившись, умолк, подозрительно осмотрел мужиков. Они дремали, только высокий да начальник жадно слушали его.

- Богатый край, - сказал начальник. - Слышишь, Кин? А ты еще не верил…

Высокий промолчал. Немного погодя он улегся поудобнее и задремал.

Начальник встал, сделал Савелию знак и отошел в сторонку. Каюк потянулся за ним в темноту, не снимая ружья.

- Я не хочу при всех… - тихо сказал круглолицый начальник. - Если у вас есть еще, все куплю. За ценой стоять не буду. Завтра утром скажете.

Он повернулся и, притворно зевая, пошел к костру. Через десять минут все спали.

Все, кроме Савелия.

Он сидел у потухшего костра, смотрел в огонь и думал. Ишь ты, не торгуясь, отдал двадцать червонцев за пригоршню. Почти двойная цена. И не надо тащиться черт знает куда, за два перевала, чтобы разыскать золотую кассу. Может, продать и первый мешочек? Заломить две цены, авось клюнет. Деньжищ у круглолицего пропасть. Хоть и начальник, а, видать, подторговывает. Это бывает… Сколько же с него запросить? Две сотни бумажек- вот сколько. Бог милует, Савелий выгодно устроит свои дела на месте, а потом сразу подастся на юг, в Олу, оттуда баркасы ходят во Владивосток. Глядишь, к зиме и дома. Ах черт, какая встреча! Соблазн…

Уже решившись, Савелий опять насторожился. А вдруг выманить хотят? Только покажи. Отберут, и все. Семеро. Еще и стукнут, чтобы помалкивал.

Он закрыл глаза, но сон не шел. Жучка подползла, тревожно озираясь, посмотрела печальными глазами, прижалась мордочкой к руке, предупреждала.

- Ну, чего ты, глупая? - сказал он одними губами. - Обойдется. Видишь, спят. Добрые люди.

Под утро Савелий осторожно поднялся, пошел к ручью, умылся, сделал большой крюк возле шалаша и, озираясь, быстро разгреб землю над тайником. Холодный влажный мешочек тяжело лег в карман, оттянул штанину. Он опять обошел шалаш стороной, посидел у реки. Сердце билось тревожно. Гости спали. Когда совсем было собрался идти к костру, чтобы готовить чай, круглолицый вдруг бесшумно встал и пошел к нему.

Савелий приветливо улыбнулся, посмотрел в лицо гостю. Начальник, казалось, и не спал вовсе - глаза его блестели. Он быстро, одним взглядом ощупал всю фигуру старателя. Взгляд остановился на кармане.

- Достали? - сказал он. - Вот и хорошо.

- Чего? - переспросил пойманный врасплох Савелий.

- Я говорю о золоте. Покажите.

Каюк отвернулся, будто не расслышал.

- Не стесняйтесь. Доставайте, пока остальные спят.

Оглянувшись, Савелий сунул руку в карман. Круглолицый взял мешочек, взвесил на руке. Потом быстро расстелил на земле тряпку и высыпал золото.

Каюк беспокойно заерзал.

- Скорее, - прошептал он.

- Я должен смотреть, - спокойно ответил круглолицый и поворошил пальцами золото. - Вот теперь вижу - чистое, хорошее. Сколько?

- Двести, - хрипло сказал Савелий.

Холодные глаза начальника впились ему в лицо.

- Я цену знаю, - твердо произнес круглолицый. - Не надо хитрить. Сто тридцать. Ну?..

Савелий понял, что попался. Не согласись он, неизвестно, получит ли и эти сто тридцать. Отберут, и все. В отчаянии он махнул рукой, губы его жалко задрожали. Попался. Но выхода уже не было.

Начальник спокойно, до единой крупинки ссыпал золото в мешочек, туго завязал его, еще подержал в руке, ощущая приятную тяжесть, и только после этого положил мешочек в широкий карман куртки. Посидев минуту в раздумье, он полез за деньгами. «Господи, до чего же медленно считает! - думал Савелий, неотрывно следя за маленькими чистыми пальцами торговца. - Скорее ты, черт!» - понукал он в душе круглолицего, но не выговорил ни слова. Во рту пересохло, язык прилип.

- Возьмите, - сказал тот наконец и протянул деньги.

Савелий трясущимися руками пересчитал червонцы. Точно. Сто тридцать. Скомкал пачку, сунул за пазуху. Попросил жалобно:

- Может, прибавите десятку, хозяин?

- Вы и так богаты, Савелий. У вас еще от первой продажи деньги должны быть. Жадность - нехорошая черта, она добра человеку не принесет. Идемте пить чай, день начался. И - ни слова, поняли?

Пили молча, как всегда перед расставанием. После чая гости и в самом деле стали собираться.

- Уходите? - с надеждой спросил Савелий. Он дрожал всем телом, боялся.

- А ты не рад? - огрызнулся высокий. Он почему-то все время был не в духе.

- Я-то что… По мне, хоть месяц гостюйте. Так что вы как хотите, а я пойду оленей своих поищу в тайге.

Он собрался было уходить, но круглолицый сказал: