Вячеслав Пальман - За линией Габерландта. Роман

Люди переглянулись. Никита произнес:

- Нечисто дело. Как он сказал: Бориска?..

В тот же день Акинфий Робертович Скалов, сославшись на болезнь, заявил, что уезжает. Его почему-то не стали задерживать. Понимали - видно, неспроста уходит.

Ни с кем не попрощавшись, он взял вещевой мешок и ушел в тайгу.

Настойчивые, смелые люди из Москвы, Киева, Ленинграда и Хабаровска приехали в тайгу искать драгоценный металл, разумеется, не для того, чтобы удовлетворить свою страсть к путешествиям или обыкновенное любопытство. Они искали золото, чтобы начать добычу, широкую разработку ископаемых. Геологи, поисковики и геодезисты являлись только разведкой, авангардом главных сил, которые должны были приехать на север вслед за ними.

Главные силы не заставили себя ждать.

Когда накопилось достаточно фактов о промышленных месторождениях, был организован трест по добыче металла на Дальнем Севере. Это произошло 13 ноября 1931 года.

А 4 февраля 1932 года, пробившись сквозь льды, в бухте Нагаево ошвартовался пароход «Сахалин».

На нем приехали первые сотни золотодобытчиков, привезли технику и продовольствие. В Нагаеве сошли на берег руководители нового треста и строители.

Этому тресту поручили не только добычу золота, но и широкое освоение края.

Группа строителей обошла увалы вокруг бухты, спустилась к реке Магаданке. Зимний лес, уже порядком засыпанный снегом, молчаливо встретил людей.

- Место хорошее, - сказали приезжие. - Новоградский советовал строиться именно здесь.

Взрывая тишину тайги, прошли грохочущие тракторы. Они направлялись в Среднекан по той самой тропе, которую проложили два геолога с проводником. За ними потянулись крытые прицепы с людьми.

Первый мост пришлось рубить через Магаданку. Около моста поставили столб. На дощечке написали две цифры. С одной стороны «0», с другой «1». Колымское шоссе начиналось у моста.

Когда обрисовались контуры улиц и выросли первые дома, около сопки Марчекан задымил кирпичный завод. Люди решили строить в будущем городе школу.

Недалеко от высокой лиственницы расчистили снег. Здесь было самое подходящее для школы место. Центр города.

Рабочие сняли дерн на строительной площадке, начали рыть котлован. И тогда обнаружилась странная железная коробка. Прораб поднял ее, передал начальнику строительства. Любопытные потянулись к нему со всех сторон. Клад.

- Занятно, - произнес начальник строительства и ловким ударом молотка снял слегка поржавевшуюкрышку.

В коробке лежал кожаный пояс и мешочек, полные золота.

- Хорошее начало, товарищи, - сказал удивленный и обрадованный руководитель. - Едва вошли в тайгу - и вот вам первое золото!

Так начинался Магадан - город золотоискателей, предприимчивых людей, город особенной, трудной и сложной судьбы.

Скалов шел по тайге, сгорбившись под тяжестью котомки и ружья. Он осунулся и постарел. Встреча с прошлым оказалась для него непосильной. Он и не думал, что напоминание о преступлении так потрясет его. Что это - старость или временная расслабленность чувств, обострившая совесть? Когда-то он не обращал внимания на подобные пустяки, шел к манящему богатству, не считаясь ни с чем и ни с кем. Долой с дороги, что мешает ему! Подлость, обман, предательство, кровь, - разве они заставили его остановиться, задуматься хоть раз? Нет, тысячу раз нет!

Вот что значит прожить три года с этими людьми! Он и досадовал на себя, и проклинал свою слабость, но совесть не отпускала, мучила, настойчиво напоминала о прошлом, заставляла горбиться и тихо стонать, сжав зубы. Он слышал слова Новоградского о хорошем следе на земле, его неотвязно преследовала мысль о доброте человеческой, заставляющей жить не только для себя, но и для других. Он думал и о своем будущем, и все это - хорошее и плохое - ворочалось в его голове, жгло, не давало покоя.

Признаться, покаяться перед людьми? Простят ли его или казнят? Этого он не знал, потому и не решался на такой поступок. Люди каким-то шестым чувством поняли, кто он такой, расстались с ним без сожаления. И вот он опять один, опять никому не нужен. Чужой. Таежный волк, обреченный на дикую, волчью жизнь.

Скалов не спешил. Куда ему спешить? К кому и зачем? Зиму он провел в маленьком якутском стойбище, ходил на охоту в широкой долине Эльгена, лежал у очага в яранге, молчал, часами смотрел на огонь. Хозяева не расспрашивали его, временами просто не замечали. Живешь, ну и живи, благо сам себя кормишь, не сидишь у других на шее.

Он ушел из стойбища с первым проблеском весны. Теперь он хотел одного - взять свое захороненное золото. Ему сказали, что в Нагаево часто приходят корабли. Это опасно, там его клад. Он возьмет золото и уедет на юг. Может быть, удастся уйти за границу, пробраться в Сьюард. Жив или нет Никамура, не так-то уж важно. Будут деньги, будут и друзья.

Скалов пошел на юг. Он обходил стороной поселки геологов, не хотел встречаться с людьми, которые принесли в его душу смятение, столкнули с прошлым. Пусть они живут сами по себе, а он сам по себе. Их дороги снова разошлись. Он в душе восхищался этими людьми, но не мог (и не хотел больше!) жить, как они.

Путь Скалова по тайге получился извилистым и долгим. Он шел все лето, выбирая себе остановки, жил в шалаше, охотился, а отдохнув, снова шел сто - полтораста километров, чутко вслушиваясь в звуки тайги и старательно обходя населенные пункты.

Скалов пришел в Олу к своим старым друзьям. Они встретили его приветливо. Он рассказал о себе скупо, был сдержан, холоден.

Побывав в поселке и на берегу моря, Акинфий Робертович удивился: какая тишина! Спросил хозяев:

- В тайге болтали, будто у вас что ни день, то корабль приходит, а поселок стал вроде города. Одни байки, выходит?

- А ты пройди, милай, в Нагаево, увидишь.

- Что там такое я увижу? Лес да речку…

- И не скажи! Там город строится. Такие хоромины стоят - выше того леса. А в бухте порт устроили. Вот там что ни день, то корабль. Народищу понаехало - больше, чем деревьев в лесу. И все везут и везут… Сходи посмотри-ка сам.

Скалов недоверчиво усмехнулся. И вдруг острой иголкой в грудь проникла тревога. Клад… Он растерянно оглянулся. А вдруг?.. Бросив все, пошел по знакомой дороге к бухте Нагаево.

Там, где Магаданка широким устьем упиралась в просторную грудь моря, теперь вырос деревянный поселок. Стучал движок. На берегу сушились сети, болтались на якорях два баркаса. Пахло копченой рыбой. Под навесом стояли чаны. Вдоль реки на увал шла довольно широкая автомобильная дорога.

Ускоряя шаг, Скалов пошел по этой дороге. Сапоги скользили по гальке, очень неудобно. Мимо проехали один за другим два грузовика с людьми. Откуда столько народу, черт возьми?..