Александр Зеленский - Тайное оружие фюрера (Сборик)

- Было дело. Тогда бабе Ванге исполнилось 78 лет. Встречался я с ней в местечке Рупите, недалеко от болгарского городка Петрича. Мне сказали, что я обязательно должен принести с собой кусочек сахара, который перед этим нужно было всю ночь продержать под моей подушкой в гостиничном номере. Сказано - сделано! И вот я у нее в гостях. Первым делом задаю ей вопрос на засыпку: «Что нас, все человечество, ожидает в недалеком будущем?» Она отвечает после некоторого молчания: «Придет время чудес. Наука сделает большие открытия в области нематериального. Ученые найдут нужные сведения в древних книгах». Честно сказать, в этот момент рядом с этой мудрой женщиной я почувствовал себя несмышленым ребенком… Спрашиваю дальше: «Знаю, что у вас были многие представители из Советского Союза. Среди них Леонид Леонов, Расул Гамзатов, Евгений Евтушенко, Вячеслав Тихонов, Святослав Рерих… Все они получили от вас исчерпывающие ответы на свои вопросы. Как вам удается узнавать всю подноготную?..» Последовал ответ: «Вижу конкретные картины: облик человека, пейзаж, обстановку. Причем совершенно неважно, когда все это происходит - в прошлом, настоящем или будущем. Всю жизнь человека я вижу, как на кинопленке… Хочешь спросить: могу ли я читать мысли человека? Могу. Твои же мысли я прочитала. Да, могу читать их даже на расстоянии. А на каком языке говорят иностранцы, это для меня не имеет значения…» Снова задаю вопрос: «Если определенному человеку вы предскажете несчастье или даже смерть, сможете их предотвратить?» «Нет, не смогу. Этого не смогут сделать ни я, ни сам человек». «Есть у вас ощущение, что ваш дар запрограммирован высшими силами?» «Да, - отвечает она, - чаще всего слышу голос и вижу прозрачную фигуру, подобную человеческому отражению в воде». «Как вы воспринимаете умершего: во плоти, в виде духа или как-то иначе?» - продолжаю допытываться. «Я вижу его образ и слышу голос». Потом спросил о переселении душ, о том, есть ли разум в нашей Вселенной, находящийся на одинаковом уровне с нашей цивилизацией, но ответа не получил. Ванга промолчала. Сказала только в конце: «Почему ты ничего не спросил о себе? Ты мудрый человек… За это отвечу на твой вопрос о том, произойдет ли встреча с представителями других миров. Да, произойдет. Они будут с планеты, которая на их языке называется «Валефим». Они сами вступят в контакт с земным человечеством…» Позже от племянницы Ванги филолога Красимиры Стояновой я узнал, что Ванга слышит голоса из другого мира только в местечке Рупите. «Существует местное поверье, будто здесь, в Рупите, закопана золотая статуя всадника в натуральный рост. Это статуя святого Константина, которого зарыли в землю христиане, когда сюда пришли турки, - говорила Красимира. - Возможно, что это могла быть еще более древняя статуя фракийского бога Хероса, так как именно в этом районе обнаружены древние мраморные плиты с его изображением. Во всяком случае, самые первые видения моей тетки связаны со всадником, с которым она якобы разговаривала у колодца. Он сообщил ей, что начинается большая война, и предупредил Вангу, что она будет ясновидицей и станет вещать о «живых и мертвых»». Вот так, дорогой мой! А ты спрашиваешь, материалист я или не материалист…

- Написали бы обо всем этом книгу, - предложил Рыбин.

- Когда-нибудь обязательно напишу, - пообещал Сергеев…

От воспоминаний Рыбина отвлек резкий шум в доме Зиценберга: звуки выстрелов, топот ног, грохот передвигаемой мебели, звон разбитого стекла… «Похоже, наверху затеяли целое сражение, - сказал самому себе Рыбин. - Неужели бритоголовые господа что-то между собой не поделили?..»

Перестрелка продолжалась минут десять, а потом все стихло, и только остро запахло пороховым дымом. Но не прошло и минуты, как раздался скрип отпираемой двери, вспыхнул свет сразу от двух мощных фонарей, ослепивших Рыбина, и голос, прохиндейский голос герра Зиценберга, произнес:

- Второй з-заложник здесь, в подвале. Эти н-негодяи хотели его пристрелить, если я откажусь выплатить им выкуп… в миллион евро!

«Ну и ну! - от подобных слов у Рыбина просто челюсть отвисла. - Прав был пастор Бонифаций, когда предупреждал, что от этого Фрица можно ожидать чего угодно».

Между тем люди в полицейской форме освободили Рыбина от пут и помогли выбраться из подвала. В комнате, где его захватили каких-то два часа назад, царил полный кавардак: мебель была разбита, в окнах не сохранилось ни одного целого стекла, а на полу в разных позах валялись тела бритоголовых. И все время, пока Рыбин осматривался, он слышал нудно бубнящий голос заики Зиценберга:

- Эти п-подонки р-решили захватить в з-заложники меня, их дорогого учителя! Они почему-то решили, что у меня хра-а-нятся «деньги партии»… Глупцы! З-захватили они и русского ж-журналиста, который появился сразу после их п-прихода. С русским мы вместе пишем книгу о п-прошлом и н-настоящем моего любимого фатерлянда! Хорошо еще, что все это я п-предвидел и с-сумел известить п-полицейские власти з-заранее!..

Когда полицейский инспектор начал допрос Рыбина, то сразу предупредил его:

- Советую вам придерживаться версии событий, произошедших здесь, которую выдвинул уважаемый герр Зиценберг. Любая другая версия может очень усложнить ваше положение… Вам это надо? Итак… Что здесь произошло?..

За годы работы в разведке Рыбин привык к общению с разными людьми, потому поведение Зиценберга, пригласившего «своего русского соавтора» сразу после погрома в собственном доме в шикарный ресторан, его не удивило, только еще раз заставило задуматься о том, чего же добивается бывший абверовец, который даже не считает нужным скрывать от других этот весьма негативный факт своей биографии.

В ресторан с более чем странным названием «Хенде хох» его привезла троица совсем еще юных, но уже бритоголовых парней, которым Зиценберг поручил «стать гидами для русского друга». На самом же деле «новые кадры» Фрица, похоже, просто присматривали за Рыбиным, не давая самостоятельно ступить и шагу, не то что сделать звонок по телефону.

В отдельном кабинете за накрытым столом кроме Зиценберга находились еще двое незнакомцев - типичных немецких бюргеров - толстомордых, с вываливающимися за ремни животами. Чувствовалось, что они «опоздавших не ждут», и потому уже изрядно навеселе.

- А вот и герр Рыбин - наш новый д-друг! - произнес Зиценберг, даже не вставая из-за стола. - Герр Рыбин, п-познакомьтесь с еще д-двумя вашими с-соавторами. Это герр Дринке, - указал он на толстяка, сидевшего слева, затем ткнул пальцем в того, кто расположился справа: - А это герр Дранке. Будем с-считать, что это их литературные п-псевдонимы… Когда наша книга будет написана и напечатана, они п-помогут сделать ее экранную в-версию. Короче г-говоря, она будет экра-а-низирована…