Карл Май - Том 11. Из Багдада в Стамбул. На Тихом океане: рассказы

— Мы находимся на широте Пальмиры, сэр, — сообщил он.

— Какова долгота?

— Восемьдесят один; я забрал несколько восточнее, чтобы обратный путь не был сложным.

— И это правильно. Поворачивай!

Судно описало дугу и взяло курс на юго-запад.

Теперь муссон трепал ванты, машина работала в полную силу, и мы летели так, что пена клочьями охватывала нос и проносилась по палубе.

Калади все еще пребывал на мачте; поиск, а точнее сказать, высматривание вовсе не утомляло его.

Раффли укрепил на юте два подвесных мата, и мы устроились на палубе, постоянно всматриваясь в непроглядную ночь. Муссон принес с собой проливной дождь — большая редкость в этих краях, и мы наслаждались им, но в то же время нас мучило желание поскорее настигнуть китайца.

— Чарли!

— Сэр Джон!

— Не угодно ли пари?

— Гм! О чем же?

— Что мой зонт утрачен. Этот бессовестный жулик ускользнул от нас.

— Я не буду спорить, хотя и считаю, что выиграю пари.

— В вас еще теплится надежда?

— Еще теплится. Мы прошли сейчас Баттикалоа. До настоящего момента мы и не ждали, что встретим пиратов; китаец был в безопасности, плавая в облюбованных водах между этим местом и Тринкомали. Подождите еще полчаса, а затем…

— Чарли, если вы окажетесь правы, я стану считать вас настоящим человеком, хотя вы никогда не соглашаетесь на пари. Для меня крайне важно получить назад мою umbrella-pipe; без нее мне нечего и думать о том, чтобы заявляться в Англию!

— Я полагаю, самое большее — через час вы вновь будете обладать ею.

— Well! Но эта Молама будет помнить мой зонт веки вечные! — проворчал он себе под нос.

Едва успело пройти полчаса, как сверху раздался крик:

— Огонь, прямо на запад!

— Как далеко отсюда? — спросил Раффли.

— Не будет и трех миль.

— Что за огонь?

— Должно быть, на берегу.

В то время, как звучали эти вопросы и ответы, я по вантам подобрался к Калади.

— Покажи-ка трубу!

Труба была отличной. Я различал целый ряд горящих домов и толпу людей, собравшихся перед пожарищем. Потом перевел трубу несколько правее и увидел нескольких мужчин, которые тащили куда-то женщин.

— Хай-хо! — закричал я вниз на палубу. — Там ограблена и разрушена какая-то деревня.

— Китайцы?

— Возможно. Мы слишком далеко, чтобы видеть что-либо отчетливо.

— Быстро паруса на рифы! Всем приготовиться! — скомандовал Раффли. — Машинист, малый ход; рулевой, поворачивай с востока на запад!

В мгновение ока паруса были убраны, и в прибрежные воды яхта вошла плавно и спокойно. Чем ближе подходили мы к берегу, тем ярче играли блики на лицах столпившихся на палубе. Небеса алели все сильнее, и вскоре языки пламени были различимы невооруженным глазом.

При помощи трубы я мог без труда разглядывать все, что творилось на берегу, но в данный момент я больше всего хотел отыскать корабль, команда которого совершила это нападение. Тщательно осматривал я простор моря, и не напрасно, — действительно, по тому курсу, которым мы шли, стояло судно.

— Хай-хо! Корабль на горизонте! — сообщил я.

— Где? — спросил Раффли.

— Прямо перед нашим носом.

— Он проходит мимо? Каким курсом?

— Мне кажется, он на якоре.

— Well, тогда он от нас не уйдет. Чей он?

— Сложно сказать; впрочем, судно выглядит совершенно как «Хай-ян це»!

— Гром и молния! Веди туда, рулевой, веди туда и стань у него с подветренной стороны!

Едва мы подошли к кораблю ближе, как узнали в нем китайскую джонку, а по весьма хорошо нам знакомому такелажу поняли, что перед нами «Хай-ян це».

— Том, картечью заряжай! — скомандовал Раффли.

Стало быть, он намеревался не добиваться спуска флага стрельбой, а переходить в атаку. Я, как мог, быстро спустился на палубу и подбежал к нему.

— Сэр Джон Раффли!

— Чарли!

— Вы действительно хотите атаковать китайца?

— Конечно! Команда на берегу, а мне просто не терпится получить назад мой зонт. Пара человек, которые, быть может, есть на борту, не кажутся мне достаточно весомой причиной для промедления.

— Безусловно, но мы еще не замечены с джонки, поскольку борта яхты не так высоки. Так почему бы нам не подобраться незаметно к китайцу и не завладеть им?

— Вы вновь правы, Чарли. Стоп, машина! Рулевой, разворот!

Яхта стала замедлять ход и описывать весьма сложные фигуры, чтобы подойти к китайцу абсолютно беззвучно. Раффли обернулся ко мне:

— Я прикажу спустить лодку!

— Нет, сэр Джон. Посмотрите в трубу. На борту всего два человека, тем не менее этого достаточно, чтобы поддерживать дрейф. Я сейчас же поплыву с Калади и заставлю их замолчать.

— Что ж, подходит; но такой ли вы хороший пловец, Чарли?

— Отсюда я доплыву спокойно. Калади!

— Сиди! — отозвался тот с мачты.

— Спускайся!

Он не заставил себя долго ждать.

— Хочешь ли увидеть свою Моламу так скоро, как только это возможно?

— Сиди, пусти меня! Я предам всех, кто есть на палубе, своему кинжалу!

— Мы пойдем вместе, — сказал я.

— Но что потом? — спросил Раффли.

— С нами ничего не случится; подобный случай нельзя упускать. Как только мы завладеем кораблем, светом фонаря дадим вам знать об этом, и тогда от вас потребуется одно — поспешить к нам. Все остальное подразумевается само собою.

— Хорошо! Тогда не задерживайтесь.

— Принесите мне мое оружие, — попросил я; затем сложил свою одежду, взял нож и поплыл.

Калади последовал за мною незамедлительно. Он был превосходнейший пловец и постоянно держался близ меня. Чем ближе подкрадывались мы к врагу, тем осторожнее становились. Опасаясь, как бы нас не заметили, мы держались глубоко в воде, что, естественно, затрудняло плавание, и все же мы счастливо достигли борта джонки. Двое находившиеся в джонке, стояли у борта, обращенного к берегу, и потому нас не заметили. С одного из бортов свисал канат, почти касаясь воды привязанным к нему ведром. Я зажал нож зубами, схватил канат и стал карабкаться вверх. Едва я забрался на борт, подъем начал Калади. Мы постояли некоторое время на палубе, обратившись в слух. Абсолютно точно — на борту, кроме тех двоих, никого нет. Мы могли приступать.

— Вперед, Калади!

Подобно тени проскользнул сингалец, не слышимый и не видимый никем, кроме меня. В следующее мгновение он очутился около стоящих на палубе и, схватив одного левой рукой за волосы, правой вонзил ему нож меж лопаток настолько глубоко, что острая сталь прошла сквозь сердце.

Издав лишь тихий стон, тот упал. Второго человека пленил я, но у меня были причины его не убивать.

— Веревки! — крикнул я Калади.

Тот произвел мгновенное обследование, быстро обнаружил их, после чего мы связали нашего пленника; я приставил нож к его груди.

— Ты понимаешь малайский, Калади?