Карл Май - Том 7. Невольничий караван

Однако не один, а несколько, много врагов стояли перед ним.

До сих пор всеобщее внимание было целиком поглощено схваткой с «бродягой», и никто больше не думал о том, что грохот, предшествующий его появлению, говорил о присутствии целого стада. Между тем так оно и было. Слоны гнались за старым отшельником, который осмелился переступить границы их владений. Обогнув залив, он исчез из поля зрения преследователей, и они не сразу поняли, в какую сторону он побежал. Теперь они тоже миновали кустарник и остановились на краю равнины. Вновь увидев свою жертву, они громко, торжествующе затрубили и бросились в атаку. Эти враги показались «бродяге» гораздо опаснее, чем люди; отказавшись от мести за нанесенные ему ранения, он снова обратился в бегство.

Число его четвероногих противников равнялось двенадцати — с таким количеством ему, конечно, было не справиться. Все они явно принадлежали к одной семье, глава которой, большой, старый слон, бежал впереди всех. За ним следовали четыре самца, столько же самок и три детеныша. Охваченные яростью и азартом погони, они даже не заметили присутствия людей и с невероятной быстротой пронеслись мимо них.

Стремительно рванувшийся прочь «бродяга» едва не затоптал Стефана и Хаджи Али, но им каким-то чудом удалось увернуться.

— Пропустите самцов и стреляйте только в детенышей! — крикнул Пфотенхауер. — Тогда самки сами прибегут навстречу своей гибели.

С этими словами он сам поднял свое ружье и прицелился в хобот первого слоненка. Шварц последовал его примеру и взял на мушку второго. Оба выстрела прозвучали одновременно, а через несколько секунд и еще один, из второго ствола ружья Серого.

Два детеныша, в которых попали разрывные пули Пфотенхауера, были убиты наповал. Третий, тот, в которого стрелял Шварц, умер не сразу, хотя и был поражен в ту самую точку у основания хобота, куда целятся все опытные охотники на слонов. Слоненок остановился, несколько раз, как маятником, покачал хоботом туда и сюда, издал пронзительный крик боли и зашатался, словно пьяный.

— И этот готов! — закричал Пфотенхауер. — Теперь прячьтесь за большие деревья! Живее, живее!

Все, за исключением Сына Тайны и Бен Вафы, опрометью бросились за немцем к опушке леса; эти двое, вместо того, чтобы послушаться его приказа, улеглись на землю и спрятались в густой траве.

— Зачем надо было бежать? — спросил Отец Смеха, останавливаясь под высоким деревом недалеко от Пфотенхауера. — Ведь мы победили!

— Направо, скорее направо, — коротко распорядился тот, не отвечая на вопрос Хаджи. — Они уже идут! Перезарядить ружья! Матери захотят отомстить нам за своих детенышей.

Он оказался прав. Услышав крик смертельно раненного Шварцем слоненка, самки прервали преследование и вернулись назад. Склонившись над своими детенышами, они принялись осторожно теребить их хоботами. Мать умиравшего слоненка встала бок о бок с ним, чтобы поддержать его и не дать ему упасть. Она осматривала рану своего дитя, нежно гладила и ласкала его. Однако все ее усилия были напрасны: слоненок все больше и больше клонился вниз и, наконец, рухнул бездыханный. Немного погодя самки поменялись местами, чтобы взглянуть и на других детенышей. Поняв, что все трое мертвы, слонихи подняли головы к небу и громко, пронзительно и жалобно затрубили.

— Ну, теперь уж они захотят нас наказать, — негромко сказал Пфотенхауер.

— У меня такое чувство, будто мы заслужили наказание, — признался Шварц. — Всякий, у кого есть сердце, не смог бы равнодушно смотреть на горе этих матерей.

— Я вижу, и вам не чужда знаменитая немецкая сентиментальность? — грустно улыбнулся Пфотенхауер. — Что и говорить, трудно найти страшнее хищника, чем человек. Но гляньте-ка туда! Видите?

— Да. Одна из самок села на задние ноги и трубит еще жалостливее.

— А вон и вторая вниз сползает! Ах, я, кажется, смекаю, в чем тут дело! А вы еще не угадали?

— Может быть, это Сын Тайны?

— Вот-вот, так оно и есть, и Бен Вафа с ним. Что за отчаянные ребята! Они уж подобрались к этим слонихам, да и пустили в ход свои ножи. Но нам, пожалуй, стоит поспешить к ним на подмогу, покамест они в беду не попали. Да и зверей этих надобно от мучений лишних избавить.

Самки, занятые своими детенышами, не заметили укрывшихся в траве юношей. Пользуясь этим, друзья осторожно подкрались к ним сзади на расстояние приблизительно в десять шагов. Затем Бен Вафа извлек из набедренной повязки свой кульбедах — этот тяжелый серповидный нож является очень опасным оружием и используется как для удара, так и для метания — и, метнувшись к первой самке, перерезал ей сухожилия задних ног. После этого он осторожно подполз ко второй слонихе и в два сильных взмаха парализовал и ее. Это произошло как раз в ту же секунду, когда третий зверь рухнул под ударами Сына Тайны.

Взревев от боли и ярости, слоны обернулись к своим мучителям и попытались подползти к ним, чтобы отомстить, но все было тщетно. Это было действительно душераздирающее зрелище. К счастью, подоспевшие охотники несколькими меткими выстрелами прекратили страдания несчастных животных.

— Ну вот, теперь для них все уж позади, — сказал Пфотенхауер, снова заряжая свое ружье. — Славная вышла охота, ничего не скажешь! Шесть слонов за каких-нибудь четверть часа — это вам не фунт изюма слопать.

— А по-моему, это скорее напоминает жестокую, а главное, совершенно бесполезную бойню, — заметил Шварц.

— Это еще почему?

— Потому что такое огромное количество мяса нам просто некуда будет деть. А бивней ни самки, ни детеныши не имеют.

— Ну, я уж на этот счет другого мнения! Я так разумею, мясо нам очень даже не повредит. По крайности, на ближайшие дни мы уж можем не беспокоиться, чем кормить всю эту ораву людей, которая собралась в лагере.

— Ба! Если мой глазомер Меня не подводит, каждый детеныш весит около двух тысяч фунтов, а каждая самка — не меньше восьми. Все это вместе составляет триста тысяч фунтов мяса. Нам ни за что не съесть столько за два дня, а дольше его все равно нельзя хранить.

— По-моему, вы недооцениваете наших суданцев! Помяните мое слово, они умнут это мясо в два счета! Ну, а кроме того, слон состоит ведь не из одного мяса. У него еще внутренности имеются, и кость, да какая! И уж если о человечности толковать, то пусть уж лучше пара-тройка слонов помрет, чем сотни людей, хотя б и в течение короткого времени, голодными ходить будут. Ну, да что это мы тут с вами лясы точим! Зарядите-ка снова ваше ружьишко! Наше приключение, надо думать, еще не кончилось.

— Вы полагаете, что сюда придут еще и другие слоны?

— Насчет других, не знаю, а те, что здесь уж были, еще к нам наведаются, в этом можете не сомневаться. Как только они обнаружат, что дамочки их куда-то запропастились, то враз бродягу своего бросят и станут их разыскивать. Слоны ведь не хуже людей по следу идти умеют.