Алексей Бобровников - Крайности Грузии. В поисках сокровищ Страны волков

«И что из этого?» – спросил водитель, занятый своими мыслями.

«А то, что он может не поспеть за нами…»

Водитель, наконец понявший смысл этой короткой проповеди, сбросил скорость до ста.

«А так, отче? Как вы думаете, так он успеет?» – улыбнулся он.

«Ну, так у него уже больше шансов», – ответил священник.

Покинув Хуло, я направлялся в небольшое село Кеда, лежащее на пути в Батуми, чтобы встретиться там с отпрыском княжеской фамилии Шервашидзе – одного из самых интересных грузинских семейств, представители которого некогда правили Абхазией, были в разное время и христианами и мусульманами, воевали с русскими и заключали с ними мир, бежали из родной страны и возвращались назад…

К дому Шота из рода Шервашидзе мог указать дорогу каждый встречный.

Узнав о том, к кому я еду, лавочницы наперебой предлагали угостить кофе, отказываясь брать за это какую-либо мзду.

Один из мужчин, сидевший на бирже (так в Грузии называют место заседаний сельской элиты в часы сиесты, часто продолжающейся с утра и до поздней ночи), вызвался проводить меня.

Шота Шервашидзе считался лучшим в округе специалистом по местной истории и этнографии, так что после босяцкой романтики Хуло я спешил к нему, по выражению одного популярного поэта, «за музыкой и словом».

Забавный человек, этот Шота Шервашидзе. Восседая на своем стуле как истинный патриарх, старик почти ничего не слышит, но у этой слабости есть своя прелесть – он и так знает почти все, что у него хотят спросить, и безошибочно дает ответы на большинство вопросов.

Некоторые подбрасываемые домочадцами «задачки», наверняка способные поставить в тупик кого-то другого, только забавляют старого князя.

Например, внук спрашивает у деда: «Дедушка, у тебя есть е-мейл?»

«Е-мейл? А-ха-ха! есть ли у меня е-мейл!» – хохочет Шота, не затрудняясь произносить ни «да» ни «нет», будто сама комичность формулировки уже заключает в себе ответ.

Часто он смеется, на первый взгляд, без малейшего повода.

«Отца расстреляли в 36-м. Маленькая дочка осталась в поле. Если бы не соседи – умерла бы там же… А-ха-ха!»

Во всем остальном Шота не проявляет признаков безумия, но почему он все время смеется?.. И над смешным, и над страшным?

В конце концов я начинаю понимать…

Старик смеется над тем, что гротескно, что не подлежит логическому объяснению. И не важно, как это видят другие.

Наверное, с годами все страшное, комичное и абсурдное, перемешавшись, сплавившись в одном котелке, становится одинаково забавным.

«Теория марксизма-ленинизма… как умно написано! Как тонко! Читаю – и плакать хочется… Хорошо! А-ха-ха!» – заливается смехом старый князь.

С годами все страшное, комичное и абсурдное, перемешавшись, сплавившись в одном котелке, становится одинаково забавным.

Прежде, чем продолжить рассказ о горной Аджарии, стоит посвятить читателя в некоторые вопросы, связанные с тонкостями грузинского языка. (В задачу этого путеводителя не входит конкурировать с разговорниками, подготовленными профессиональными лингвистами; наша цель – лучше раскрыть национальный характер и передать колорит.)

«Ты знаешь, каковы три главных критерии, по которым оценивают грузинскую женщину?» – спросила меня как-то однажды в Тбилиси Тамуна, прозванная нами «царицей Тамар»..

Я покачал головой.

Сидящие за столом рассмеялись в предвкушении веселого разговора.

Гоча застыл, всем своим видом демонстрируя невозмутимость и всезнайство сфинкса.

«Грузинская женщина, если можно так выразиться, состоит из трех достоинств… – продолжала наша царица. – „ Нази “ – значит нежный, „ ламази “ – красивый. И третье – „ кдемо мосилеба “.»

Она задумалась на секунду, пытаясь передать значение этого эпитета.

«А как переводится кдемо мосилеба?» – спросил я.

«Может быть – грациозная?.. Нет, этого мало», – тут же исправила себя хозяйка.

« Кдемо мосилеба , – вмешался Гоча, – это целый комплекс понятий… Не только грациозная, но еще и безгрешная, девственная и немножко наивная. Помнишь этот грузинский танец, когда мужчина выходит на сцену, как орел, а вокруг кругами, потупив взор, гордо подняв голову и распрямив плечи, не просто движется, а парит черноволосая красавица? Вот это и есть самое настоящее кдемо мосилеба ».

«Да, сейчас редко встретишь кдемо мосилеба , – задумчиво пробормотал я. – В сочетании, к тому же, с нази и ламази ».

И после этого я рассказал им историю, которую услышал от Шота Шервашидзе.

Мечети, березы, пальмы на склонах, поросших хвойными.

Аджария – это смесь смесей. Сплав из персидских, турецких и колхидских родов. Грузинские фамилии, а перед ними имена, писанные арабской вязью.

Как на старинных монетах лица императоров и цезарей с затертыми временем скулами и носами становятся похожими на Великих Моголов… Так и предки благородных аджарцев, крещенные святой Нино, а потом обращенные в ислам, и снова возвратившиеся к вере прапрадедов, предстают на старинных портретах в ореоле славы, а у их внуков давно уже другие, раскосые глаза. Вот что такое аджарская кровь, да простят мне эту поэтическую вольность исследователи генетики и древних корней.

Однако вернемся к истории женщины с идеальным кдемо мосилеба . Ни одна семейная легенда, услышанная в Грузии, не вызывала еще у меня такого умиления и восторга.

Дело было здесь, неподалеку от села Кеда, лет двести назад.

Некий Асланбек Шервашидзе (прадед Шота) женился на Фатиме из рода Авалиани (сванский род, с ныне здравствующими представителями которого мы вскоре познакомимся).

Не успев принести Асланбеку первенца, Фатима заболела тяжелой и неизлечимой болезнью – была парализована, и ни один лекарь не брался за ее лечение.

Однажды Асланбек, состоявший на службе у турецкого султана, отправился с посольством в Сирию. Там, во время пира, устроенного в честь турецко-грузинской делегации, увидел девушку, от которой не мог отвести глаз.

Ее звали Хаснижан, и, если верить рассказу Шота, грузин с первого взгляда оценил, что Хаснижан была именно нази, ламази и кдемо мосили.

Родители Хаснижан, увидев, до какой степени она понравилась гостю, поинтересовались, есть ли у Асланбека жена.

Тот признался, что жена у него есть, но она больна и не может родить детей.

На семейном совете было решено, что это обстоятельство не должно препятствовать счастью Асланбека, и вскоре юную красавицу отправили в Аджарию в сопровождении каравана из 16 верблюдов, груженных богатым приданым.