Алексей Бобровников - Крайности Грузии. В поисках сокровищ Страны волков

«Цацали? Что такое цацали?» – Я никогда не слышал этого слова и потребовал разъяснений.

«Это хевсурская традиция. Если узнаешь, что такое „цацали“, тогда точно останешься в Грузии», – ухмыльнулся рачинец.

«Только перевал давно закрыт, и при всем желании ты не сможешь попасть в Хевсуретию. Это не Сванетия, куда ведет теперь бетонная дорога и два раза в неделю летает самолет. Чтобы попасть туда, придется ждать минимум полгода».

«Так что такое цацали? Какой-то грузинский обряд? – спросил я, пропустив мимо ушей первое предупреждение. – А в Сванетии можно увидеть что-то подобное?»

«Как ты думаешь, мог бы наш гость попросить сванов организовать ему… эммм… цацлоба?» – рачинец обратился к свану с ироничной улыбкой.

«Исключается!» – выпалил тот. За несколько секунд на лице Тато, в высшей степени открытом и честном, сменились одно за другим выражения гнева, недоумения и, наконец, радости. Радость воцарилась на нем после того, как он, наконец, понял, что рачинец шутит.

Теперь оба глядели на меня взглядом родителей, которых назойливый сынишка умоляет повести на американские горки; старшие же с притворной серьезностью отвечают: «Слишком мал».

«Что такое цацали, вы, черти?!» – требовал я немедленного ответа, который, никто из них, впрочем, не собирался давать.

Однако игра в кошки-мышки не могла тянуться вечно.

Первым заговорил Гоча, понимавший, что, продержав собеседника в подвешенном состоянии слишком долго, они рискуют утратить его интерес.

Суть обряда «цацлоба» состояла в следующем: хозяин хевсурского дома, усаживая гостя за стол, среди прочих распоряжений домочадцам требует позвать в комнату незамужнюю девушку. Это может быть дочь или племянница – кто угодно из его семьи, только с одним условием: она непременно должна быть молода и целомудренна.

Приглашение главы семьи ни к чему не обязывало ее – знакомство с чужаком это скорее шанс, но никак не неотъемлемая часть ритуала гостеприимства. Девушке предстояло принять решение, хочет ли она провести ночь с их гостем.

«Вот она-то и будет его цацали», – подытожил мой собеседник.

«Провести ночь – это то, что я подумал?» – спросил я ошеломленно.

Мне никогда не доводилось слышать, чтобы среди грузинских горцев процветали такие, мягко говоря, фривольные традиции.

«Нет, дело тут не в сексе, – ответил мой друг. – Они лягут рядом, но только при одном условии: между ними будет кинжал, которым девушка воспользуется в том случае, если гость поведет себя несоответственно оказанному ему доверию…»

Долговязый рачинец хитро прищурился.

«Интересно, а что значит „несоответственно оказанному доверию“? – спросил я. – Ведь это выражение можно трактовать как угодно? Может, в этой ситуации он как раз должен… Разве суть данного обряда не в том, чтобы привлечь в селение свежую кровь?»

«Интересный вопрос. Вот это тебе и придется выяснить», – ответил мой друг, многозначительно улыбаясь.

«Ты хочешь сказать, что этот обряд до сих пор существует?»

«Я не знаю,» – ответил Гоча.

«Как это – не знаешь?»

Меня поразило, что человек, всю свою жизнь проживший в Грузии, может ничего не знать о таких элементарных вещах.

«Не знаю, – повторил он. – Я же никогда в жизни не был в Хевсуретии».

Я перевел взгляд на Тато.

Сван покачал головой.

«Я тоже».

«То есть как – не был?»

Регионы, с которыми у грузина нет родственных связей, для него попросту не существуют.

То, что Гоча, этот городской жук, никогда не заезжал в места, куда не может добраться его «мерседес», меня не очень-то удивило… Но Тато, исколесивший всю Сванетию и знающий каждый камушек в регионе, еще недавно считавшемся диким и непокоренным?

«Как ты можешь ничего не знать о Хевсуретии?» – удивился я.

«Потому что я – сван!» – с достоинством ответил Тато.

Вопрос казался исчерпанным.

Что еще можно узнать у грузина, который путешествует по собственной стране только из необходимости, нанося визиты родственникам по случаю похорон или свадеб; улаживая вопросы наследства или доставки в семейный погреб вина с семейного виноградника (если его родители – кахетинцы) или картошки – если он родом из Сванетии?

Регионы, с которыми у грузина нет родственных связей, для него попросту не существуют.

«Откуда же вы знаете о „цацали“? – спросил я своих собеседников. – Только что ты говорил со мной так, будто всю жизнь только и делал, что шлялся по горным поселкам, – обратился я к Гоче, – засыпая рядом с кинжалами и хевсурскими девственницами. А сейчас оказывается, что ты ни разу не бывал там?»

В ответ он только пожал плечами.

В этот момент стало ясно – находясь в Тбилиси, можно поговорить с сотней людей, прочитать дюжину монографий, но ни на йоту не приблизиться к пониманию того, что происходит за сотню километров. Поэтому мне не обойтись без гида, который поможет в поисках «цацали» и других древних обрядов.

Мы привезли с собой плохую погоду. Тбилиси заплыл и раскис.

Барометры, сайт CNN и даже царица Тамара (наш мозг и интуиция в Грузии) заблудились в собственных прогнозах.

Вместо обещанных «плюс тридцать два и никаких осадков» мы кутаемся в дождевики, мечтая о глотке чачи.

Чача. Любимое средство от всех болезней, панацея от плохой погоды, гриппа, ангины, больной печени, легких и даже мозгов.

«Пятьдесят грамм чачи перед ужином очень полезно для здоровья!» – изрек наш хозяин Мамия, когда мы переступили порог гостиницы.

«То же самое он скажет утром, перед завтраком, – говорит мой коллега. – Я этого парня знаю».

Мамия приносит к столу бутылку, на две трети заполненную крепкой виноградной водкой.

За столом Мамии (батоно Мамии, господина Мамии) сидят несколько его друзей. Никого из них мы раньше не видели в глаза, но они улыбаются как старые приятели и зовут к себе.

Центральный собор в городе Кутаиси

«50 грамм чачи очень полезно при простуде», – говорит один, заметив, что кто-то из нас шморгает носом.

«Стакан чачи сразу лечит простуду. Моментально!» – подтверждает другой, судя по виду, не только никогда не болевший простудой, но даже неспособный понять, как простудой вообще можно болеть, особенно в такой прекрасный погожий денек. Он не в курсе, что на улице хляби, и удивляется нашим мокрым волосам. Для него время остановилось около полудня, когда он заглянул к Мамии пропустить стаканчик.

Итак, мы прибыли. Сегодня вечером предстоит впервые встретиться с нашим проводником и переводчиком Кобой.

В первом разговоре по телефону он произвел впечатление сверхсерьезного человека, чем невольно напомнил своего жуткого предтечу.