Михаил Розенфельд - Ущелье алмасов. Повесть

Вместо ответа Хэ Мо-чан приложил палец к губам и, указывая на пещеру, где горела свеча, приказал молчать. Но Висковекому некогда было раздумывать над словами старика. Надеясь кого-либо застать, помимо Хэ Мо-чапа, он вбежал в пещеру… и отпрянул назад.

На соломенной цыновке у плоского камня при свете восковой свечи, сгорбившись, сидел необычайный человек. Обросший волосами, в мохнатых шкурах, он был похож на дикого зверя. Услышав шум шагов, он повернулся и в страхе ощерил рот. В дрожащей его руке дергалась кисть, которой он до того что-то писал на распростертом по камню пергаменте. В ужасе страшный человек отбежал в глубь пещеры.

Крепкие, жилистые руки схватили Висковского и заставили выйти из пещеры.

Смертельно испуганный Хэ Мо-чан, глотая воздух, разводил руками и, задыхаясь, повторял:

- Алмас!.. Ам-моно… Алмас!..

С горы торопливо спускался Лю Ин-син.

Оставим геолога в долине - судьба его больше не вызывает беспокойства - и поспешим в пустыню, к автомобилю, который, вопреки приказанию Висковского, вместо того чтобы развить предельную скорость, в самом непродолжительном времени замедлил ход, потом безнадежно остановился. Самолеты, снижаясь, пошли на посадку, и «додж», быстрый, проворный «додж» Телятникова, стоял как вкопанный у песчаного бугра. В радиаторе вскипела вода.

Три самолета сели не далее чем в ста метрах от «доджа», и спустя пять минут Телятников оповестил Джамбона:

- Идут. Семь или восемь человек. Профессор, как быть? Что вы им сегодня предложите взамен чудесной антилопы?

Восемь одинаково одетых в комбинезоны спутников окружили автомобиль. Из среды прибывших на самолетах людей вперед вышел коренастый, низкого роста человек в военной куртке. Скуластое лицо японца вежливо улыбалось, и на превосходном русском языке, любезно раскланявшись, он поздоровался с нашими путешественниками. Он превосходно владел чужим ему языком, только немного запинался на букве «л», выговаривая ее почти как «р».

- Не станем представляться друг другу, я командир этого небольшого отряда. Очевидно, - сказал он, - вы догадываетесь о нашей цели.

- Нисколько, - столь же учтиво ответил Телятников. - Может быть, господин Крюгер прислал с вами одолженный им бензин?

Довольный собой, Телятников был рад случаю изумить летчиков дипломатическими способностями. Заговорив, он не мог удержаться, чтобы полностью не развернуть перед ними своего блестящего дара.

- Я восхищен, - продолжал он, припоминая читанные им интервью, - я потрясен искусством господина Крюгера, сумевшего улететь на простом бензине! Я заключаю, что он предпочитает старые конструкции или является изобретателем моторов, работающих на тяжелом топливе.

- О, вы как раз затронули центральную тему! Пилот воспользовался всем вашим запасом. Не будете ли вы столь любезными осведомить нас, откуда вы достали бензин в пустыне?

- Предусмотрительность, - нагло рассмеялся в лицо незнакомцу Телятников. - Я всегда имею обыкновение брать с собой лишние талоны, и у ближайшей колонки…

- Довольно, - перебил маленький командир. - Вы были у бандитов!

- Бандиты? - запальчиво бросил Джамбон. - Бандиты обычно нападают на мирных путешественников, обирают и оставляют на голодную смерть.

- Бандиты, - как бы не слыша слов Джамбона, повысил тон командир, - в течение года скрываются в горах. Нам это доподлинно известно. Вы были у них. Вы нам составите услугу и укажете ход!

- О чем речь? - с нескрываемым притворством переспросил кинооператор. - Мы совершали прогулку по пустыне и никого, кроме Крюгера и животных, не встречали.

- Партизаны! Нас интересуют партизаны!

Джамбон, не давая Телятникову ответить, шагнул к командиру и высокомерно-резко заявил:

- Я был… я был у партизан. Что вам угодно?

- Я в высшей степени рад вашей искренности…

- Что вам угодно, спрашиваю я!

- Укажите нам…

- С завязанными глазами, - перебил командира профессор, - с закрытыми глазами нас провели в ущелье, но… но если бы я видел ход, клянусь честью, я все равно не сказал бы вам!

Джамбон гордо выпрямился, не подозревая, какие последствия будут иметь его слова.

Не меняя выражения лица, человек в военной куртке снова задал вопрос кинооператору:

- Где ваши остальные спутники?

- Сколько сейчас времени? - вместо того чтобы ответить, в свою очередь спросил Телятников. - Не откажите сказать, который час?

- Семнадцать часов шесть минут, - удивленно посмотрел на часы военный. - Почему это вас интересует?

- Я боюсь, не опоздал ли наш друг на футбол. Начало ровно в пять. Вы любите футбол?

- Предупреждаю вас, молодой человек, - заметно раздражаясь, пригрозил командир пилотов, - дело серьезнее, чем вы предполагаете. Упорство вынудит нас прибегнуть к репрессиям. Немедленно отвечайте: сколько вы видели партизан, сколько у них коней, каково состояние вооружения и запасов продовольствия? Даю вам слово, что вы будете неприкосновенны и свободны, если ответите на вопросы.

- В таком случае, можете сейчас же распрощаться с нами. Вы ничего не узнаете.

- Я уверен в обратном…

- Напрасно, - делаясь серьезным, уверил Телятников. - Напрасно задерживаете и себя и нас.

- Ответите, повторяю вам, ответите! Предлагаю первый вопрос. Подумайте. Будет поздно.

- Полковник или кто вы там по чину, не упускайте из виду главного обстоятельства: перед вами гражданин СССР.

- Каждый ответит за себя, - промолвил командир и сделал знак сопровождавшим его пилотам.

Кинооператор, с минуты на минуту ожидая нападения, предусмотрительно прислонился к автомобилю. Пилоты, выслушав непонятный кинооператору приказ, направились к «доджу», и, лишь только они приблизились, Телятников сорвал с машины массивный штатив:

- Разойдитесь! У меня еще три ноги.

Отскочив назад, Телятников тотчас раскаялся в своей ошибке. Летчики захватили Джамбона и потащили его за собой. В ярости вспыльчивый кинооператор, забыв наставления Висковского, ринулся на помощь ученому. И мог ли он поступить иначе? Налетев на пилотов, Телятников с размаху ударил штативом первого попавшегося под руку, затем, уже не разбирая, кружа над головой тяжелым треножником, как легкой бамбуковой палкой, бил кого попало, Сшибая противников с ног, нанося страшные удары, кинооператор во весь голос орал:

- Подходите! Получите! Я покажу вам непревзойденные американские кадры!

Выстрел прогремел над ухом. Маленький командир, опустив револьвер, как ни в чем не бывало хладнокровно заметил:

- Превосходные удары. Браво! Браво! Однако таким образом вы не спасетесь. Советую вам, сдавайтесь.

Спокойный голос полковника заставил Телятников а опомниться. Четыре человека поднимались с песка.