Эдгар Берроуз - Тарзан из племени обезьян. Возвращение Тарзана. Тарзан и его звери (сборник)

Двое моряков драили палубу, штурман стоял на вахте, а капитан подошел поговорить с Джоном Клейтоном и леди Элис. Они спокойно беседовали, не обращая ни малейшего внимания на матросов, которые, продолжая работать, приближались все ближе, и вскоре один из них оказался совсем рядом с капитаном. Если бы он просто прошел мимо, то никогда бы не случилась и вся эта удивительная история. Но именно в тот момент капитан повернулся, намереваясь отойти от лорда и леди Грейсток, наткнулся на матроса, поскользнулся и растянулся на мокрой палубе, перевернув заодно и ведро с грязной водой, которая окатила его с ног до головы.

Сцена эта могла бы даже показаться смешной, но только на мгновение. Капитан разразился отборной бранью, лицо его стало пунцовым от ярости и стыда. Он вскочил и одним ударом сбил матроса с ног. Моряк был немолод, слаб, и потому поступок капитана выглядел еще более жестоким. Другой матрос, однако, был и молод, и силен. Этот черноволосый усач с широкими плечами и бычьей шеей мог бы, пожалуй, помериться силой с медведем. Увидев, что его товарищ повержен, он с криком кинулся на капитана. Чтобы сбить обидчика с ног, ему тоже понадобился всего один удар.

Лицо капитана из пунцового сделалось белым: это был бунт на корабле. Но за годы морской службы ему довелось повидать и мятежи. Не успев подняться, он выдернул из кармана револьвер. В этот момент Джон Клейтон, увидев блеснувший на солнце металл, с необыкновенным проворством ударил капитана по руке, и пуля, которой надлежало попасть в сердце моряка, всего лишь задела ногу.

Затем в коротком разговоре с капитаном лорд дал ясно понять, что ему не нравится столь грубое обращение с командой и что в дальнейшем, пока он и леди Грейсток остаются на борту, он не намерен терпеть ничего подобного. В ответ капитан чуть было вновь не разразился бранью, но все же вовремя сдержался, резко развернулся и удалился, впрочем с самым грозным видом. Он понимал, что не следует вступать в конфликт, ибо у ее величества есть могучая рука, которая сумеет достать и наказать даже на краю света, – британский флот.

Оба матроса пришли в себя, и старик помог своему раненому товарищу подняться. Молодой моряк – по прозвищу Черный Майкл – ощупал свою ногу и, убедившись, что может на нее ступать, обратился к Клейтону со словами благодарности. И хотя тон его грубоватой речи не был приветливым, он говорил от сердца. Затем Черный Майкл повернулся и направился прямиком в кубрик, явно не собираясь пускаться в дальнейшие разглагольствования.

Лорд и леди Грейсток не видели его несколько дней. Капитан, когда они обращались к нему с вопросами, отвечал невнятно. Обедать супруги продолжали в капитанской каюте, как было и до неприятного инцидента. Капитан каждый раз давал понять, что служебные обязанности не позволяют ему принимать пищу в одно время с ними. Остальные офицеры, будучи людьми плохо воспитанными, неграмотными и мало отличавшимися от тех грубиянов, которыми они помыкали, только радовались, что им не приходится разговаривать с лощеным английским джентльменом и его леди. Супруги Клейтон оказались предоставлены самим себе.

Такое положение вещей превосходно соответствовало их желаниям, но в то же время отделяло их от жизни других обитателей корабля и в результате не позволило предотвратить события, которые вскоре обернулись кровавой трагедий. Казалось, в самой атмосфере уже ощущалось нечто такое, что обычно предвещает несчастье. Внешне, насколько могли судить лорд и леди Грейсток, все шло по-прежнему, но как будто некое подводное течение влекло их к опасности, какой – оба еще не понимали, но уже предчувствовали, хотя никогда не говорили об этом.

На второй день после того, как Черный Майкл получил ранение, Клейтон вышел на палубу как раз в тот момент, когда четверо матросов выносили на руках своего товарища, покрытого потом и обнаженного, в то время как штурман держал в руках увесистый шкворень и молча наблюдал за ними. Клейтон не стал задавать вопросов – все было и так ясно – и на следующий день, едва завидев на горизонте величественные очертания британского военного корабля, решил на него пересесть. Клейтон понимал, что пребывание на грозно молчащей «Фувальде» не принесет ничего хорошего.

К полудню «Фувальда» оказалась на таком расстоянии от британского корабля, что можно было переговариваться. Клейтон уже было собрался потребовать у капитана, чтобы их с леди Элис переправили на этот корабль, но внезапно осознал, насколько смешно и нелепо будет выглядеть. Как он объяснит офицеру, командующему кораблем ее величества, свое желание отправиться обратно – точно в том направлении, откуда приплыл? Рассказать ему, что два непокорных матроса были жестоко наказаны своими офицерами? Да над ним только посмеются и к тому же сочтут за труса.

Джон Клейтон, лорд Грейсток, не стал требовать, чтобы его пересадили на британский военный корабль, мачты которого спустя время исчезли с горизонта, и в тот же день получил подтверждение самым мрачным своим подозрениям. Ему пришлось горько пожалеть о том, что всего несколько часов назад из ложной гордости он отказался от надежного убежища для своей молодой жены, а ведь это убежище было совсем рядом!

Вечером супруги Клейтон стояли у борта и смотрели, как исчезает за горизонтом военный корабль. К ним подошел тот самый матрос, которого несколько дней назад ударил капитан. Старик протирал медные части на палубе и, приблизившись к Клейтону, проговорил вполголоса:

– Скоро тут будет жарко, сэр, на этом судне, попомните мое слово. Очень жарко.

– Что ты имеешь в виду, приятель? – спросил Клейтон.

– А вы разве сами не видите? Вы не слыхали, что этот черт, наш капитан, и его помощнички уже полкоманды перепороли? Двоих вчера и еще троих сегодня. Черного Майкла как отделали… А он не из тех, кто такое потерпит, клянусь Богом!

– Ты хочешь сказать, старина, что команда затевает мятеж? – спросил Клейтон.

– Мятеж! – воскликнул старик. – Мятеж! Убийство они затевают, вот что, сэр.

– И когда же?

– Скоро, очень скоро, сэр, а когда точно – не скажу. Я и так много наговорил. Это потому, что вы нам тогда помогли, я решил вас предупредить. Но вы лучше помалкивайте. А как услышите стрельбу, сидите в каюте и не высовывайтесь. Да, лучше вам не болтать. А то и вам пуля достанется, клянусь Богом.

С этими словами старик двинулся дальше, делая свою работу, и вскоре был уже далеко.

– Перспективы самые веселые, Элис, – заметил Клейтон.

– Тебе следует предупредить капитана, Джон. Что, если столкновения еще можно избежать, – ответила она.

– Действительно следует, однако из чисто эгоистических соображений мне лучше помалкивать, как советует этот старик. Что бы они ни затеяли, они, скорее всего, пожалеют нас, ведь я заступился за этого Черного Майкла. Но если они узнают, что я их выдал, тогда пощады не жди.