Уилбур Смит - Охота за слоновой костью. Когда пируют львы. Голубой горизонт. Стервятники

Наконец, поклонившись новому губернатору и еще ниже — его жене, Клейнханс сел, и все выжидательно посмотрели на Ван де Вельде. Тот обвел взглядом тупые лица и со вздохом поднялся для ответной речи. Двух минут вполне достаточно, сказал он себе, и, выдав все, чего от него ожидали, оживленно закончив:

— В заключение я хочу пожелать губернатору Клейнхансу благополучного возвращения на родину и долгой, счастливой жизни в отставке.

Он проворно сел и потянулся за ложкой. Бюргеры впервые получили возможность видеть нового губернатора за столом, и все собравшиеся погрузились в удивленное и почтительное молчание, глядя, как уровень супа в его тарелке понижается, словно прилив на болотах Зюдерзее. Потом, припомнив, что, едва только почетный гость покончит с первым блюдом, тарелки немедленно уберут и подадут следующую перемену, все лихорадочно ринулись наверстывать. Здесь было много славных едоков, но никто не мог сравниться с губернатором, особенно когда у того была фора.

Как только супница опустела, тарелки мгновенно исчезли и были заменены блюдом с грудой нарезанных молочных поросят. Первые два кушанья поглощались в полной тишине, нарушавшейся только чавканьем и прихлебыванием.

Во время третьего блюда Клейнханс как хозяин собрался с силами и сделал героическую попытку оживить беседу. Он наклонился вперед, чтобы отвлечь внимание Ван де Вельде от тарелки.

— Я полагаю, вы захотите покончить с английскими пиратами до других дел? — спросил он, и Ван де Вельде энергично кивнул: рот его был набит сочным омаром, не позволяя дать ответ словами.

— Вы уже решили, как провести суд и исполнить приговор? — скорбно спросил Клейнханс. Ван де Вельде шумно глотнул, прежде чем ответить:

— Их, конечно, казнят, но не раньше, чем их капитан, знаменитый пират Фрэнсис Кортни, расскажет, где спрятан недостающий груз Компании. Из этих соображений я хотел бы провести трибунал немедленно.

Полковник Шредер вежливо кашлянул, и Ван де Вельде нетерпеливо посмотрел на него.

— Да? Вы хотите что-то сказать? Так говорите.

— Сегодня я имел возможность проследить за работами на фортификационных сооружениях в замке, минхеер. Один Господь знает, когда грянет следующая война с англичанами, но, возможно, очень скоро. Англичане воры по природе и пираты по призванию. По этой причине, сударь, Совет Семнадцати в Амстердаме считает завершение строительства крепости первоочередной задачей. Что чрезвычайно точно обозначено в моих приказах и письме о назначении меня военным комендантом замка.

При упоминании священных Семнадцати все за столом приняли самое серьезное и внимательное выражение, словно было произнесено имя божества. Шредер немного помолчал, чтобы смысл его слов дошел до каждого, потом сказал:

— Работа намного отстает от сроков, указанных их превосходительствами.

Заговорил майор Лотен, нынешний командир гарнизона:

— Действительно, работа немного отстает, но на то есть веские причины.

Он отвечал за строительство. Губернатор Ван де Вельде перевел взгляд на него и положил в рот еще порцию омара. Соус великолепен; он вздохнул от удовольствия, представляя себе целых пять лет такой еды. До отъезда бывшего губернатора обязательно нужно купить у Клейнханса его повара.

Он сделал серьезное лицо, слушая оправдания майора Лотена.

— Не хватает рабочих рук. Прискорбное восстание рабов лишило нас большинства работников, — жалобно сказал он, и Ван де Вельде нахмурился.

— Именно об этом я и говорю, — спокойно продолжил Шредер. — Если у нас не хватает людей, чтобы выполнить распоряжение Семнадцати, разумно ли казнить двадцать четыре сильных здоровых английских пирата? Не лучше ли заставить их работать?

Все выжидательно посмотрели на Ван де Вельде, желая понять, как вести себя. Новый губернатор вздохнул, пальцем извлек застрявший в зубах кусок омара и только тогда заговорил.

— Кортни пощадить нельзя, — сказал он наконец. — Даже ради строительства. По мнению лорда Камбре, которое я уважаю, — он не вставая поклонился Канюку, — англичанин знает, где спрятан груз, к тому же мы с женой, — он кивком указал на Катинку, сидевшую между Клейнхансом и Шредером, — претерпели от него много унижений.

— Полностью согласен, — сказал Шредер. — Его необходимо заставить сказать, где недостающие слитки. Но остальные? Их казнь — пустая трата живой силы, когда они нужны на строительстве стен, вам не кажется, сэр? В конце концов, это ведь тупой скот, они не сознают всей тяжести своих преступлений, но их крепкие спины позволят им расплатиться за грехи.

Ван де Вельде уклончиво хмыкнул.

— Я хотел бы выслушать мнение на этот счет губернатора Клейнханса, — сказал он, опять набивая рот, наклонив голову и глядя маленькими глазками на предшественника. Он благоразумно переложил принятие решения на него. Потом, в случае дурных последствий, всегда можно будет переложить на него и вину.

— Конечно, — губернатор Клейнханс неопределенно махнул рукой, — хорошие рабы сегодня идут по тысяче гульденов за голову. Их превосходительства высоко оценят такую значительную прибавку к казне Компании. Семнадцать настаивают на том, что колония должна сама содержать себя и не тянуть деньги из казначейства Компании.

Все присутствующие серьезно задумались. В наступившей тишине Катинка звонким певучим голосом сказала:

— Мне в хозяйстве понадобятся рабы. Я была бы рада купить их, даже по такой дорогой цене.

— Международные соглашения и протоколы запрещают продавать в рабство христиан, — напомнил Шредер, видя, что его перспектива получить строителей отдаляется. — Даже англичан.

— Не все захваченные пираты христиане, — не уступал Клейнханс. — Я видел среди них чернокожих. На рабов-негров в колонии большой спрос. Они хорошие работники и мастера. Чрезвычайно разумно будет продать их за гульдены, чтобы доставить удовольствие Семнадцати. А английских пиратов приговорить к пожизненным каторжным работам. Тем самым мы ускорим строительство и опять-таки потрафим Семнадцати.

Ван де Вельде снова хмыкнул и поскреб тарелку, давая понять, что готов отведать филей. Пока перед ним ставили тарелку с грудой еды, он обдумывал услышанные предложения. Было еще одно обстоятельство, которое следовало принять во внимание, но о котором никто не подозревал: губернатор возненавидел Шредера. Он не хотел облегчать его участь и, по правде говоря, был бы рад, если бы полковник не справился с возложенными на него обязанностями и он смог бы с позором отправить его домой — конечно, коль скоро это не повредит ему самому.

Губернатор жестко посмотрел на Шредера, думая о том, чтобы отказать ему. Он отлично понимал, что у того на уме, и перенес внимание с полковника на жену. Сегодня Катинка выглядела великолепно. Плавание окончилось и она поселилась во временной квартире в замке всего несколько дней назад, однако полностью оправилась от долгого путешествия и плена у сэра Фрэнсиса Кортни. Конечно, она молода и вынослива, ей всего двадцать четыре, но не только этим объясняются ее веселость и живость нынче вечером. Стоит этому наглому Шредеру начать говорить — а говорит он слишком часто, — и Катинка устремляет на него внимательный взгляд своих огромных фиалковых глаз. А когда обращается непосредственно к нему (тоже слишком часто), кладет тонкую белую руку ему на рукав, а один раз, к ужасу Ван де Вельде, вложила пальцы в костлявую ладонь Шредера и держала их там, чтобы все могли увидеть и про себя усмехнуться.