Уилбур Смит - Птица не упадет

— Я был злобным неумолимым стариком. Да смилуется надо мной Бог, но я даже исключил дочь из завещания. Я отказался от нее и теперь ненавижу себя за это. Если бы только успеть, если бы снова поговорить с ней! Боже, дай мне это!

Впереди из тропической тьмы показались стальные перила моста, в тучах блеснула молния. На мгновение Марк увидел стальную паутину железнодорожного моста через пропасть в двухстах ярдах ниже по течению. Под ними в скалистых стенах ущелья на глубине почти сто пятьдесят футов неслись бурые воды разбухшего Бабуинова ручья.

Марк нажал на тормоза и переключил скорость, вводя машину на узкий мост.

Неожиданно впереди справа от дороги вспыхнул ослепительный свет, и Марк поднял руку, заслоняя глаза.

Из темноты на них несся темный силуэт с двумя ослепительными фарами, подобными злобным глазам.

Марк вдруг отчетливо осознал, что на подъеме к мосту «роллс» в ловушке: слева их отделяют от пропасти только тонкие металлические прутья ограды, справа на них несется чудовищная машина, которая при столкновении играючи перебросит их через ограждение.

— Держитесь! — закричал он, вывернул руль навстречу ревущему стальному чудовищу, и ослепительный свет ударил ему прямо в глаза.

Питер Боутс съехал с дороги под соснами и заглушил мотор «паккарда». В тишине он слышал, как на ветру безостановочно шуршат ветви сосен; срывающиеся с них капли стучали по крыше.

Питер закурил сигарету, спичка плясала в его дрожащей руке. Он глубоко затянулся, ожидая успокоительного действия табачного дыма, и посмотрел вперед, на дорогу, ведущую в Грейт-Лонгвуд, поместье Дирка Кортни.

Он чувствовал, что решение, которое он сейчас должен принять, станет самым важным в его жизни. Что бы он ни решил, его жизнь уже безвозвратно изменилась.

Если Дирк Кортни падет, он увлечет за собой всех, кто к нему близок, даже ни в чем не виноватых, и Питера в том числе. Скандал и обвинения навсегда запятнают его, а ведь он так напряженно работал! Престиж, карьера, все те удовольствия, которыми он только начинал наслаждаться, — все это исчезнет, и ему придется начинать сначала, вероятно, в другом городе, в другой земле, начинать с самого дна. Эта мысль привела его в ужас: он уже привык быть человеком значительным и влиятельным. И как знать, сможет ли он выдержать новое начало.

С другой стороны, если Дирк Кортни не падет, если он спасется от гибели и катастрофы — насколько он будет благодарен человеку, способствовавшему его спасению? Питер точно знал, сколь велики нынешние богатство и власть Дирка Кортни, и был убежден, что часть их, вероятно, даже значительная часть, может перейти к нему, Питеру Боутсу — человеку, который спас Дирка Кортни и в то же время сохранил средство его уничтожения.

Питер понял: это миг судьбы, который наступает лишь изредка и дается только избранным. С одной стороны бесчестие и безвестность, с другой — власть и богатство, десятки тысяч, а то и миллионы.

Он включил двигатель «паккарда», задние колеса повернули в скользкой грязи, Питер вывел машину на проселок и поехал вверх по холму.

Дирк Кортни сидел на углу стола, свесив ногу. На нем был халат из узорного шелка, роскошный материал при движениях отражал свет лампы, на шее — белый шарф. Глаза с красивого загорелого лица смотрели ясно и проницательно, словно не он только что проснулся от крепкого сна.

Вращая на указательном пальце дуэльный пистолет, он внимательно слушал.

Питер Боутс нервно сидел на краешке стула, и хотя Дирк кочергой расшевелил угли в камине и сейчас там горел огонь, Питер дрожал и все время потирал руки. Он понял: холод у него в душе, — и продолжал говорить высоким нервным голосом.

Дирк Кортни молчал, не комментировал, не восклицал, не задавал вопросов, пока Питер не закончил. Он вращал пистолет: два поворота, и рукоять в ладони. Два поворота, и щелчок.

Когда Питер Боутс умолк, Дирк нажал на спусковой крючок, и щелчок прозвучал в тихой комнате неестественно громко.

— Хобди, мой отец, его жена, молодой Андерс и вы. Больше никто не знает.

— И зулус.

— И зулус, — согласился Дирк и снова щелкнул спусковым крючком вхолостую. Курок ударился о его ладонь. — Сколько экземпляров заявления?

— Один, — солгал Питер. — В стальном сейфе в кабинете генерала.

Дирк кивнул и снова взвел курок.

— Хорошо. Если есть еще один экземпляр, он у вас, — сказал он. — Но мы не лжем друг другу, верно, Питер?

Впервые он назвал его по имени, в этом были фамильярность и угроза, и Питер смог только кивнуть. У него пересохло горло.

Дирк снова щелкнул курком и улыбнулся. Это была теплая, чарующая улыбка, откровенная и дружеская, которую Питер так хорошо знал.

— И любим друг друга за это. — Он продолжал улыбаться. — Вы ведь поэтому пришли ко мне и все рассказали? Потому что мы любим друг друга?

Питер ничего не ответил, а Дирк с улыбкой продолжал:

— И конечно, Питер, вы разбогатеете, если сделаете то, о чем я попрошу. Вы будете очень богаты. Вы ведь выполните мою просьбу, Питер?

И Питер снова кивнул.

— Да, конечно, — выпалил он.

— Я хочу, чтобы вы позвонили по телефону, — сказал Дирк. — Если говорить через носовой платок, кажется, что говорят издалека. Это изменит ваш голос. Никто его не узнает. Сделаете?

— Конечно, — кивнул Питер.

— Вы позвоните в дом моего отца и поговорите с ним или с его женой. Представитесь главным врачом Аддингтонской больницы и вот что им скажете.

Дирк Кортни сидел в темной кабине грузовика и, слушая стук и шелест дождя, тщательно ревизовал свой план и приготовления.

Он не любил действовать наспех, когда нет времени тщательно все спланировать. Так легко упустить что-нибудь важное.

Еще он не любил делать такую работу лично. Лучше было бы послать кого-то другого. Он не хотел рисковать сам. Но другого выхода не было.

Сожаления и дурные предчувствия только отнимают время, необходимое для действий. И он снова сосредоточился на плане.

Они поедут в «роллсе», и их будет трое: генерал, его еврейская шлюха и этот высокомерный интриган, щенок Андерс.

Дирк старательно выбрал место, и загрузил фермерский грузовик пятьюдесятью мешками корма для лошадей. Три тонны балласта. Они не дадут разогнанной машине остановиться.

Потом придется сделать два дела. Он должен получить полную уверенность. С собой у него свинцовая труба, завернутая в мешковину. Она раздробит череп, не порвав кожу. Затем он должен взять ключи генерала. Ключи от сейфа в связке, а связка на цепочке часов.

Мысль о том, что придется ограбить мертвого отца, не заставила его содрогнуться. Дирка заботило только, чтобы можно было получить ключи, чтобы машина не загорелась и чтобы «роллс» не унесло ревущим течением Бабуинова ручья.