Александр Беляев - Взлетная полоса

Мысли его прервал голос Семина:

— Да вы меня совсем не слушаете!

— Завтра же, товарищ майор, покрасим и кровати, и подоконники, — словно очнувшись, ответил Кольцов.

— При чем тут «покрасим»? Я говорю сейчас совсем о другом, — заметил Семин. — Раз решили с нами расстаться, что уж о наших делах говорить. Надо думать, на новом месте, в Москве, дела будут поинтересней…

— Я не совсем вас понимаю. О чем вы, товарищ майор? — в недоумении спросил Кольцов, чувствуя, что теперь уж он окончательно сбит с толку. — При чем тут Москва? Какие дела?

— Так уж будто ничего и не знаете? — интригующе посмотрел на него Семин.

— Абсолютно!

— Да мне в общем-то конкретно тоже ничего не известно, — быстро пошел на попятную Семин. — Разговор идет… Вас, дескать, в Москву должны перевести.

— Когда?

— Это уж мне неведомо.

— А кто говорил?

— Ну какое это имеет значение? Говорили. И уверен, что не зря. Зря-то кому надо? Так я к чему? На новое место сядете — старых друзей не забывайте.

Кольцов вздохнул так, словно принес тяжеленную ношу. И ничего не ответил. Только подумал: «Что бы там ни было, но с нашим майором не соскучишься».

Вдали глухо раскатился орудийный выстрел.

Откуда Семину стало известно о Москве, для Кольцова так и осталось тайной. Но теперь значения это уже не имело. Важно было другое: он сказал правду. В начале октября Кольцова вызвал начальник штаба и безо всяких лишних разговоров вручил ему предписание.

Кольцов быстро пробежал глазами заполненный бланк: «С получением сего предлагаю Вам отправиться в г. Москву в распоряжение командира в. ч…».

— А кто командир этой в. ч.? — ничего не понимая, спросил Кольцов.

— Вам лучше знать, — изобразил в ответ какое-то подобие улыбки всегда сдержанный начальник штаба.

— Я, честное слово, ничего не знаю! — поклялся Кольцов.

— А я тем более.

Кольцов снова заглянул в предписание. Срок возвращения в свою часть в нем не был указан.

— Меня что, насовсем переводят? — снова задал вопрос Кольцов.

Лыков поджал губы, внимательно посмотрел на Кольцова, словно собирался уточнить, насколько искренен с ним капитан, и, не говоря ни слова, положил перед ним на стол телеграмму. Кольцов прочитал текст: «Откомандировать в распоряжение командира в. ч…». И никаких подробностей, никаких разъяснений. «Странно, однако, все это…» — подумал он. Лыкову словно передались его мысли.

— На месте все станет ясно, — успокоил он Кольцова. — А пока передайте роту Аверочкину и не задерживайтесь с отъездом.

Кольцов пожал подполковнику руку, вернулся в роту. Собрал офицеров и объявил о скором отъезде. Все его подчиненные сразу заметно сникли. Вопросов ему не задавали. Только Чекан, не обращаясь ни к кому, заметил:

— Все правильно. Хорошо не может быть долго. Так же не бывает!

Но поскольку многое в этой ситуации так и осталось неясным, уже накануне самого отъезда Борисов неожиданно посоветовал Кольцову позвонить Юле. Кольцов вначале наотрез отказался. Однако подумал и согласился. Борисов же подсказал ему и номер Юлиного телефона, который Юля в свое время оставила жене Борисова — Лизе. Кольцов звонил из дому. Москву дали быстро. Трубку на том конце провода сняла какая-то женщина.

— Пожалуйста, Руденко, — попросил Кольцов.

— Его или ее? — спросили в ответ.

— Ее, Юлию Александровну, — смутился Кольцов.

— Пожалуйста. Ю-ля! — И почти тотчас же несколько измененный, но такой знакомый Юлин голос:

— Я слушаю.

Юля не удивилась этому звонку. Она словно его ждала. И сразу перешла на деловой тон:

— Выезжаете сегодня? А где вы остановитесь? Думаете, в гостинице? Хорошо. Я вас встречу.

Поезд подходил к Москве. День выдался погожим. Здесь было значительно теплее, чем там, откуда Кольцов приехал. Он стоял в коридоре вагона, смотрел в окно на мелькавшие за дорожными посадками дачные домики и курил. Сердце его билось томительно и взволнованно. Не верилось, что через несколько минут он снова увидит Юлю. И почему-то именно это больше всего волновало душу.

Народу на перроне было, как обычно, много. И не столько встречающих, сколько тех, кто спешил на электрички. Кольцов пристально вглядывался в мелькавшую перед его взором толпу и чувствовал, что волнуется еще больше. «Попробуй найти в такой толчее», — думал он о Юле и вдруг увидел ее. Юля стояла несколько в стороне от движущегося живого потока и смотрела на хвостовые вагоны прибывшего экспресса. Рядом с ней была высокая миловидная девушка. «Это еще кто? Это еще зачем? — недовольно подумал Кольцов, лишь мельком взглянув на незнакомку. — Нарочно ведь, наверное, привела. Ну и характерец!»

Лязгнули буфера, Кольцов ступил на асфальт. К Юле и ее спутнице подошел размашистым шагом, стараясь не выдать своего волнения. Юля заметила его, тепло улыбнулась и протянула руку.

— Вот и вы, — сказала она и представила свою спутницу, молоденькую кареглазую девушку с ямочками на щеках: — А это наша Ирочка. Мы вместе с ней работаем.

— Сергей, — сдержанно назвался Кольцов. — Наверное, я с вами разговаривал по телефону?

— Со мной, — подтвердила девушка.

— В таком случае будем считать, что мы уже давно знакомы, — предложил Кольцов и снова обратился к Юле: — Пойдемте к такси.

— Мы на машине, — ответила Юля.

— Даже так? Тогда прямо в гостиницу.

— В какую?

— А в какую полегче устроиться, где-нибудь в центре.

— Наверное, во все трудно.

— Не на улице же мне оставаться…

— Тогда в ЦДСА.

— Ой! — как от зубной боли скривился Кольцов. — Жил я в ней в прошлом году. Удивительный архаизм. Давайте все же попытаем счастья в «России».

На автомобильную стоянку пришлось идти к Ленинградскому вокзалу. Здесь Юля открыла дверцу новенькой, цвета «белой ночи», машины марки «Жигули», села за руль.

— И давно водите? — не без удивления спросил Кольцов.

— Восемь лет, — с гордостью ответила Юля.

— А как же тогда в танке?.. — припомнил было Кольцов.

— Сами виноваты. Надо было посадить меня за рычаги.

— Мама родная! — вспомнил любимую поговорку Чекана Кольцов. — А вы справились бы с ними?

— Конечно нет, — засмеялась Юля.

— А вы не знаете, кто меня вызывает? — спросил Кольцов.

— Я не могла объяснить по телефону. Но мне все ясно. Вас вызвал Ачкасов, — сказала она.

— Зачем я ему понадобился? — удивился Кольцов.

— Не знаю. Могу только предполагать: что-нибудь связанное с вашими записями.

— А как ему стало о них известно?

— Я показала.

— С какой стати?

— Вы же отдали их в полное мое распоряжение…

Кольцов задумался: «А может, она права? Может, именно так и надо было?» — и в первые за время, пока они мчались по улицам, с любопытством посмотрел на город.