Александр Беляев - Взлетная полоса

Александр Петрович взглянул через стекло веранды на участок и только сейчас заметил, что весь он залит удивительным причудливым серебристо-оранжевым светом. От этого света листья на деревьях блестели как лакированные, трава, казалось, превратилась в серебряные колючки, а золотистая кора сосен зажглась фиолетовым огнем. И все это замерло, застыло без малейшего движения, потому что даже слабый ветер не дул в это время над лесом. Александр Петрович вспомнил, что когда-то давно, когда эта дача только была построена, он с женой в такие ночи не только любил побродить по берегу канала, но даже плавать на лодке. Но это было почти сразу же после войны:

— Да, тихо. Очень тихо, — согласился он. — Но я все же еще посижу тут. Разгуляешься — не уснешь. А мне завтра рано вставать.

— Во сколько приедет Виктор?

— К восьми тридцати.

Александр Петрович дочитал роман до места описания встречи Катюши с Нехлюдовым и, хотя до конца тома оставалось уже совсем немного, закрыл книгу.

Уснул он скоро. А утром в семь часов был уже на ногах. Однако машина пришла лишь только в девять. Александр Петрович весь изнервничался и встретил водителя хмуро.

— В чем дело? — сухо спросил он.

— Да, понимаете, баллон спустил. Я за запаской, а она тоже, понимаете, слабовата оказалась. Да вы не беспокойтесь. Мы мигом! — заверил водитель и сразу набрал скорость.

Александр Петрович всю дорогу молчал. Водитель, чувствуя свою вину, несколько раз пытался было с ним заговорить. Но, ни разу не получив ответа, тоже умолк. Только в половине одиннадцатого добрались они до магазина. Остановились на том же самом месте, напротив аптеки, где и накануне. Александр Петрович вылез из машины и направился в магазин. Возле входа толпилось немало народу. Александр Петрович попытался протиснуться в двери. И неожиданно снова увидел Рощина. Довольный, запыхавшийся, со сбившимся набок галстуком, артист уже выбирался из толпы. Высоко над головой он держал небольшую картину в старинной золоченой раме. Взгляды их встретились. Рощин тоже узнал Александра Петровича и приветливо помахал ему картиной. При этом полотно повернулось к Александру Петровичу своей лицевой стороной, и он увидел зимний, залитый солнцем пейзаж Грабаря. Сочный, выразительный, словно вышивка, рисунок, манера исполнения не оставляли ни малейшего сомнения в том, что и на этот раз Рощину повезло. Картины Грабаря давно уже стали почти такой же редкостью, как и картины многих передвижников. «Вот это и есть та самая единственная, о которой мне говорили», — невольно вспомнил Александр Петрович и, окончательно расстроившись, повернул обратно. На дачу он вернулся в самом мрачном настроении.

— Да ведь мы и опоздали-то ну самую малость: — пытался было утешить его водитель.

Но Александр Петрович в ответ безнадежно махнул рукой.

— В понедельник поговорим, — подписывая путевой лист, сказал он и отпустил машину.

Юля и Игорь были уже на даче и вместе с Маргаритой Андреевной поджидали к завтраку Александра Петровича. Он пришел к столу и молча сел на свое место. Молча съел омлет, молча выпил кофе. Маргарита Андреевна поняла, что муж вернулся чем-то расстроенным. Но до поры до времени никаких вопросов ему не задавала. И лишь когда он, отодвинув от себя пустую чашку, закурил, спросила:

— Впустую съездил?

Александр Петрович утвердительно кивнул.

— Совсем, совсем ничего не было?

— Кое-что было, — неохотно ответил Александр Петрович.

— Что же именно?

— Грабарь был:

— Так почему же ты не взял?

— Известно почему. Не успел. А Рощин этот ваш ленинградский тут как тут. Экий право проныра:.

О промахе Виктора Александр Петрович, заметив лукавый взгляд дочери, ничего решил не говорить.

— А, так я знаю эту картину. Зимний пейзаж? — сразу вспомнила Маргарита Андреевна. — Тогда все понятно. Он за ним еще в Ленинграде охотился.

— Что значит в Ленинграде? Картина была в Москве.

— Последнее время — да. А раньше была в Ленинграде. Значит, он за ней следил.

— Может быть, — мрачно согласился Александр Петрович.

— Да, да. И между прочим, настоящие коллекционеры только так и поступают.

Этого Александр Петрович уже не выдержал.

— Ты, милая, в корень смотри! — назидательно проговорил он. — Ему делать нечего. А у меня, было бы тебе известно, КБ на шее. И спецпроекты — один ответственнее другого.

— Но Грабарь — это тоже Грабарь.

— Все равно. Дело на безделицу менять не собираюсь. И торчать у дверей комиссионного с утра до вечера тоже не стану.

— Тем более в таком чине, — заметила Юля.

— Тем более, — подтвердил Александр Петрович.

Маргарита Андреевна ничего на это мужу не ответила, а заговорила вдруг совсем о другом.

— Ты давно хотел подумать о новой квартире для ребят, — напомнила она.

— Каких ребят? — опешил Александр Петрович.

— Для дочери и зятя.

Но, сказав это, Маргарита Андреевна сделала не просто тактическую ошибку, а совершила явный оперативный просчет. Его еще более усугубил Игорь:

— Верно, Александр Петрович, нам ведь наверняка к новому году что-нибудь подбросят из жилплощади. И если заранее этот вопрос не решить, потом будет уже поздно. А мы…

— Кому это «нам»? — не дал договорить Александр Петрович.

— Я имею в виду КБ.

И тут Александр Петрович перешел в контратаку.

— Думаете о трехкомнатной квартире, а лучше бы задумались над тем, что за все лето я ни от кого из вас не получил ни одного дельного конструкторского предложения.

— Так я, кстати сказать, подавала. И оно уже воплощено в «Сове», — сказала Юля.

— Этого мало.

— Другие и того не сделали, — зметил Игорь.

— Другие ничего и не просят.

— Да, но вся новая «Сова», в конце концов, это мой проект, — возразил Игорь.

— Твой: Вот именно! — буркнул Александр Петрович. — Был бы твой. А из КБ за год ушло пять человек. И их кем-то надо заменить.

— Заменим.

— А новичков всех надо будет обеспечить жилплощадью.

— Обязательно. Кого-то можно будет поселить в нашу квартиру. А нам выделить новую. Мы еще ни разу не улучшали свои условия, — высказал наконец Игорь свой главный аргумент.

— Мне нужны, дорогой зять, мозги, а не квартиры. И я жилплощадь распределяю исключительно в интересах КБ, — подвел итог Александр Петрович и встал из-за стола.

Когда он скрылся на веранде и за ним закрылась массивная дубовая дверь с декоративными под старину медными накладными петлями, Маргарита Андреевна глубокомысленно проговорила:

— Ну, ничего. Это его Рощин расстроил. Я это знаю наверняка. Отойдет.

— И я так думаю, — согласился Игорь. — И хочет он того или не хочет, а у нас вполне законные претензии. Всем улучшают.

— А я тоже не понимаю, на что вы рассчитываете. И вообще странно, зачем завели этот разговор? — сказала вдруг Юля.