Александр Беляев - Взлетная полоса

— Что скажешь? — дождавшись, когда Сергей закончил просмотр последнего листа, спросил он.

Сергей ответил откровенно то, что думал:

— Вроде все на месте. А в общем, как говорят медики, вскрытие покажет.

Бочкарев добродушно усмехнулся:

— Они еще говорят, что предупредить болезнь легче, чем ее лечить.

— Тоже правильно, — согласился Сергей.

— Ну а раз правильно, иди в ангар, посмотри еще там, может, и придумаешь что-нибудь.

Сергей вышел на улицу. Полетов в этот час не было, и над городком стояла томительная тишина знойного летнего дня. Сергей обогнул инженерный дом, миновал перекресток, зеленой, тенистой улочкой прошел к летному полю. Аэродром выглядел непривычно. Когда Сергей уезжал отсюда в Речинск, он был покрыт снегом невероятной чистоты и искрился под солнцем миллионами разноцветных блесток. Теперь на нем буйствовали травы. Над ними, как колокольчики, тут и там висели жаворонки, оглашая воздух звонкими прерывистыми трелями. Лишь взлетно-посадочная полоса, не меняющая своего облика ни зимой, ни летом, ни осенью, ни весной, выглядела все той же застывшей каменной рекой, незримо мчавшейся мимо командно-диспетчерского пункта, мимо домика, в котором отдыхали пилоты, и терявшейся из глаз где-то у кромки леса.

Вид аэродрома почему-то успокаивал. И Сергей почти уверенно подумал, что все должно быть хорошо, что испытания должны пройти успешно. С этой мыслью он и появился в ангаре, где стояла спарка, на которой монтировали «Фотон». Возле нее копошились люди. Тут был Окунев, Заруба, еще несколько человек из КБ и еще кто-то, кого Сергей не знал. А сам самолет, точнее, передняя часть его фюзеляжа была полуразобрана и очень напоминала взлетавшего жука, у которого взъерошились не только крылья, но и подкрылки.

— Где ты запропастился? — вопросом встретил его Окунев.

— Смотрел чертежи, — ответил Сергей.

— Что их смотреть? Тут давно уже все перемешалось: начнешь сравнивать — ничего не найдешь похожего, — вмешался в их разговор Заруба.

— Шутишь? — не поверил Сергей.

— А ты залезай сюда, — пригласил Сергея в кабину пилота Заруба.

— Подожди. Дай я его познакомлю с кем надо, — остановил Остапа Окунев. — Дальше вкалывать вместе будем. Вон, например, старший по самолетной части, арбузного вида подполковник минус инженер, товарищ с парадоксальной фамилией Жердев. Он же Николай Филиппович. За пределами ангара — человек добрейшей души. Даже животных любит. Частенько гуляет с Володиной собакой. В ангаре — вредней не найдешь. Уже не арбуз, а просто упырь. До самолета, практически, дотрагиваться не разрешает, не то что там его сверлить или как-нибудь разбирать…

Сергей знал Жердева уже давно. Правда, встречался с ним всего несколько раз. Но сейчас слушал Олега больше из любопытства, наблюдая, как реагирует на всю это болтовню сам Жердев. А тот и виду не подавал, что разговор идет о нем. Но потом, вдруг отмахнувшись от Олега, как от назойливой мухи, рукой, сказал:

— Кончай травить. Делом пора заниматься.

— Так и я о том же, — быстро нашелся Олег. — Хочу представить вас друг другу.

— Мы и без тебя сто лет знакомы. Пойдем, Сергей Дмитриевич, на солнышко. Покурим. У нас только там разрешается спички зажигать, — предложил Жердев и взял Сергея под руку. — Покурим и заодно потолкуем.

— Ах, знакомы… — нарочито удивленно развел руками Окунев. — Тогда, конечно, чего уж тут мне стараться!

Сергей принял приглашение, хотя курить ему совершенно не хотелось.

— Ребята они, конечно, мозговитые и с воображением, — усаживаясь на скамейке, сразу перешел к делу Жердев, — Но одного не могут взять в толк: ни вы, прибористы, не рассчитывали ставить свой прибор на эту спарку, ни мы, самолетчики, не предвидели, что ее придется вооружать такой техникой. Вот и спорим: места-то лишнего в самолете нет. Как ни старались, как ни ругались, а установить прибор так, каким вы его скомпоновали, не удалось. Остап правду сказал, пришлось снова на части его разбирать и по частям монтировать. Один узел тут, другой там…

Жердев рассказывал долго, подробно и доходчиво. Но еще лучше он показывал. Его пальцы, совершенно уверовал Сергей, могли изобразить все. Так что в конце беседы Сергей, хотя устройство самолета он знал лишь в самых общих чертах, мог довольно четко представить, как же теперь выглядит их детище. И все же когда они вернулись в ангар и он заглянул в кабину спарки, ему стало не по себе. От той ладно скомпонованной системы, которую он видел на чертежах, действительно не осталось и следа. Но еще больше его поразило обилие приборов и полное отсутствие какого-либо лишнего свободного места в кабине. Всю ее, по всем направлениям, пересекали сейчас провода. Во всех, как казалось Сергею, самых неподходящих местах, явно нарушая созданный конструкторами самолета порядок, крепились узлы и блоки системы «Фотона». Сергей многозначительно присвистнул.

— Не нравится? — спросил Заруба.

— Боюсь, что дизайнеры нас не похвалили бы, — откровенно ответил Сергей.

— Черт с ними, с дизайнерами. Забота была другая: обеспечить в устроенном нами бедламе нормальные условия для работы пилоту.

— А он уже видел все это?

— Сказал: «Пойдет». Володька твой парень покладистый. Характерец у него получше твоего.

— Ничего удивительного, родители учли рекламацию и усовершенствовали модель, — отшутился Сергей. — Что еще осталось монтировать?

— Передатчик. И дешифратор.

— Куда же вы думаете их пристраивать?

— Жердев нашел место под обшивкой фюзеляжа. Но дешифратор тоже надо разбрасывать на части. Так он не влезет.

— Можно и не делить. Но тогда надо уменьшить его примерно вдвое. А главное, сделать его плоским, — уточнил Жердев.

— Где это место?

— Снаружи смотреть надо.

Сергей вылез из кабины. Жердев показал ему небольшую треугольную камеру, ограниченную воздушным шлангом и электрокабелем.

— Но сделать его таким плоским просто невозможно, — измерив отведенное для дешифратора пространство, возразил Сергей.

— Таким и не надо. Мы прорежем внутреннюю обшивку и углубимся на несколько сантиметров в кабину. Там есть место за приборной доской. Но это все, что позволяет данная конструкция, — предупредил Жердев.

— Еще плюс десять? — переспросил Сергей.

— И не на сантиметр больше.

— Тогда еще можно поломать голову, — согласился Сергей.

— У меня уже есть кой-какие соображения, как его лучше перекорежить, — сказал Окунев.

— Юрий Михайлович видел?

— Видел. Но когда узнал о твоем возвращении, решили без тебя не начинать. Вещь-то все-таки твоя.

— Нечего было ждать. Все мы одинаково за нее в ответе, — заметил Сергей. — Но раз дождались — показывай.

Они направились в инженерный дом. В рабочей комнате долго и нудно звонил телефон. Сергею мучительно захотелось снять трубку. Почему-то подумалось, что это мог быть звонок из Москвы и могла звонить Юля. Но он не бросился к аппарату. И даже сделал вид, что вовсе не обращает на него никакого внимания. Трубку снял Олег. Оказалось, что звонили из гостиницы, интересовались, где будет размещаться Кольцов.