Александр Ирвин - Осколки нефрита

«Лучше бы отвести глаза Древнему богу, пока чакмооль не окажется в моих руках», — подумал Стин. Мумия, воплощение Тлалока, наверняка привлечет внимание, поскольку одной из многих инкарнаций Древнего бога был Шиутекутли, Повелитель огня и времени — противоположность Тлалока, бога земли и дождя.

Древний бог воплощал в себе как мужское, так и женское начала, и понять его было нелегко. Стин по привычке обращался к его мужской ипостаси, как это делали жрецы ацтеков, но такая привычка грозила опасностью. Забыв учесть Ометеотль, женское начало Древнего бога, можно крупно просчитаться. И все же двойственная природа божества для своего понимания неизбежно требовала упрощения. Единственное, в чем можно быть уверенным, имея дело с Древним богом, так это в том, что Точтли мешает его планам. К сожалению, это вмешательство вносит в дело присущую Кролику непредсказуемость — вроде сорвавшей все планы случайности, которая привела сегодня Арчи Прескотта к Американскому музею.

Стин прикрыл правый глаз и посмотрел на луну. Даже сквозь закрывающие ее тонкие полоски облаков можно было ясно разглядеть Кролика — чего и следовало ожидать. Однако не менее ясно виднелись и другие предзнаменования, делавшие неопределенным исход ночного происшествия. Вокруг Кролика на луне поблескивало пламя — значит, Шиутекутли разбудили события, происходящие в музее. А ведь сегодня день, посвященный Тлалоку, — день, когда его власть максимальна.

— Мицайани ин илуикатль, — пробормотал Стин. «Небеса разорвались пополам». Не хватало какого-то важного кусочка информации, и он представить себе не мог, что это могло бы быть.

Из-за проклятых облаков нельзя сказать наверняка, но Стину показалось, что Кролик держит нож. Из музея послышался звук разбиваемого стекла, и фигуру Точтли закрыли плотные облака.

«Черт бы побрал Люпиту и ее козни!» — подумал Стин. Она утверждала, что единственный способ заложить основание для весеннего жертвоприношения — это использовать мосиуакецке, чтобы покрыть девочку шрамами от ожогов. Стин тогда неохотно согласился, зная, что использование духов огня привлечет внимание Шиутекутли. Он понадеялся, что сможет благополучно довести дело до конца, если будет держать девчонку под пристальным наблюдением, пока она не понадобится. А теперь похоже, что преданность Люпиты Шиутекутли с самого начала сорвала все планы, сделав их известными Древнему богу.

Стин не ожидал, что девчонка сумеет удрать: она вроде бы стала совсем ручной за годы плена. Несмотря на полную уверенность в том, что она находится в Нью-Йорке, Стин так и не сумел ее найти — из этого наверняка следовало, что одно из воплощений Древнего бога заинтересовалось его планами. Убийство матери девчонки стало самой опасной ошибкой Стина (и Люпиты): она погибла во время беременности и сама теперь стала мосиуакецке. Когда Стин это понял, то бросил курить — в любой момент пламя может вдруг ожить и накинуться на него.

Худощавый подросток с красным кантом на брюках бегом промчался по переулку со стороны Энн-стрит. Его побитое оспой лицо исказилось от ужаса. Оживший стебель кукурузы обвился вокруг его правой руки, а на запястье свисали вниз сухие листья.

— Господи помилуй, мистер Стин, он ушел, он…

— А как же ограда? — рявкнул Стин, хотя, судя по зелени, украшавшей рукав подростка, вопрос был явно излишен. — Куда он пошел?

— Да прямо в окно бросился… о Боже! — Юнец поднял руку, чтобы указать направление, и заметил стебель кукурузы. Отодрал его от рукава вместе с тканью и отбросил в сторону. Оторванный конец стебля выпустил корни, пытаясь укрепиться в утоптанном снегу.

— Черт тебя побери, куда ушел чакмооль, я спрашиваю?! — Стин осознал, что крепко сжал бутончик в кулаке, и расслабил руку.

Дверь черного хода с грохотом распахнулась, и в ней появился Прескотт, которого держал и мертвой хваткой Ройс Макдугалл и горбун по кличке Циркач. Как и перепуганный мальчишка, оба Кролика были увиты оторванными побегами кукурузы. У Прескотта было в клочья разодрано пальто, а рубашка на груди промокла от крови.

— Мистер Макдугалл! — закричал Стин, забыв про подростка и розочку. — Прескотт не дотронулся до чакмооля?

Стин отчаянно надеялся, что Прескотта ранили сами Кролики во время стычки. Если он прикоснулся к чакмоолю, то последствия предсказать невозможно. Подобно Точтли, отец Нанауацина был непредсказуемым элементом и без того непрочного плана.

— Чакмооль до него уж точно дотронулся! — ответил Ройс. — Чуть сердце из груди не вырвал, как у того бедняги сторожа, но потом отпустил. Стин, что за чертовщина здесь творится?

— Появились некоторые осложнения, мистер Макдугалл. Нужно немедленно избавиться от Прескотта.

Ройс мгновенно вытянул нож из рукава, однако Прескотт столь же резво пнул Ройса в ноги и одновременно почти высвободился из хватки Циркача. Стин потянулся за «дерринджером» за пазухой, взвешивая на ходу, что опаснее: дать Прескотту уйти или убить его на месте, где ожил чакмооль. Стин выругался и направил пистолет на Прескотта, который тащил за собой вцепившегося в него Циркача. Какое несчастье он навлечет на себя, убив отца Нанауацина? Но тут Ройс рванулся вперед и всадил нож в левое бедро Прескотта. Арчи хрипло закричал и пошатнулся. Ройс вскочил ему на спину, неизвестно откуда вытащив еще один нож. Стин решил его остановить.

— Довольно! Просто подержи его пока. — Стин убрал пистолет. — Сейчас мы все равно ничего сделать не сможем. Сегодня ночью здесь уже и так много всего случилось.

Тогда где? Возле доков лучше всего. Там есть по крайней мере три заведения с незаметными люками, куда можно отправить отдавших Богу душу посетителей. Кроме того, солоноватые воды реки помогут замутить взор древних богов.

— Ну же, Стин! — прорычал Ройс. — Решай быстрее!

Он выдернул нож из ноги Прескотта, и тот вскрикнул.

— Заткнись! — велел Ройс, прижимая окровавленное лезвие к горлу Прескотта, и снова посмотрел на Стина. — Когда полиция заглянет внутрь, я бы предпочел оказаться подальше отсюда.

— Я тоже, мистер Макдугалл, однако в данном случае необходимо все тщательно продумать. — Стин помолчал еще мгновение и решился. — Все в фургон. Мы отвезем мистера Прескотта на старую пивоварню и там закончим наше дельце.

В пивоварне, расположенной в Файф-Пойнте, всего в каком-нибудь квартале от сгоревшего дома Прескотта, все еще сохраняются отголоски событий семилетней давности. Эти отголоски и то, что она стоит на засыпанном болоте, могут помочь отвести глаза наблюдателям.

Стин снова бросил быстрый взгляд на луну. Такие делишки лучше проворачивать как можно незаметнее. В пивоварне ютятся самые обездоленные жители Нью-Йорка — в атмосфере их злосчастий острое отчаяние Прескотта растает, словно дымок от выстрела, поглощенный туманом. По крайней мере хотелось бы на это надеяться.