Приключения-77

Михаил Крыгин в первые же дни знакомства с Гусевым откровенно рассказывает ему о себе. Вот как Александр Гусев позднее описал свою беседу с Михаилом Андреевичем.

«Вечером Михаил Андреевич пригласил меня к себе. Минуты две-три мы сидели молча на веранде. Ее окружали кусты лавра, митра и апельсиновые деревья. Они сильно пахли на вечерней заре. Почти без привычных для нас, северян, сумерек пала ночь. В небо взмыла крошечная, но очень яркая луна.

Несколько смущенный молчанием Крыгина, я поднялся и прошелся по веранде. Мои шаги как бы прервали его молчание.

— Задумался... Извините, Александр Иванович.

— За что? Может, просто отложим разговор...

— Нет. Чего же откладывать...

Крыгин не спеша, как бы взвешивая каждое слово, принялся рассказывать о своей жизни.

Мы, люди, связанные с Родиной прочнейшими, хоть и невидимыми, нитями, даже когда находимся за ее пределами, с большим трудом можем понять человека, когда-то по своей воле оборвавшего связи с Отчизной и теперь глубоко страдающего» [9] Герой Советского Союза, генерал-майор авиации А. И. Гусев. Гневное небо Испании, Воениздат, 1973, с. 29. .

Во второй половине гражданской войны Сиснерос переводит Крыгина к себе в штаб ВВС. Неожиданно перед Крыгиным открывается редкая возможность поездки с Сиснеросом в Советский Союз в качестве его переводчика. Какое счастье хотя бы на несколько дней оказаться в Москве, на Родине, по которой он так истосковался! Но, подумав, Крыгин решил, что ему, бывшему белоэмигранту, ехать в Советский Союз под видом офицера испанской армии и в этом виде присутствовать при ответственных переговорах Сиснероса с высшими руководителями Советского государства не следует. Он хочет вернуться на Родину советским гражданином. Поэтому он отказывается от заманчивого предложения, откровенно все объясняя Сиснеросу. Генерал соглашается с ним.

Мысли об оставленной на острове Мальорка жене не дают Крыгину покоя. Но как ее вызволить с территории, захваченной мятежниками? С разрешения Сиснероса Михаил обращается в Барселоне к британскому консулу с просьбой посодействовать выезду жены в Англию или во Францию. Англичанин вежливо принял его, заявляя, что легко может выполнить просьбу Крыгина и не возьмет с него никаких денег, если Крыгин будет оказывать ему «некоторые услуги, легко выполнимые для штабного офицера». Возмущенный Крыгин с негодованием отвергает наглое предложение английского дипломата-разведчика, пожелавшего склонить его к измене, используя его любовь к жене и ее бедственное положение на территории мятежников. Не скрывая своего возмущения и ярости, он покинул британское консульство.

А как же повел себя 18 июля 1936 года в день мятежа капитан второго ранга бывшего российского императорского флота Николай Рагозин, с которым Михаил Крыгин вместе шагал по жизни со времен вступления в морской кадетский корпус? Они были разными людьми по своему нравственному настрою, хотя вышли из одного привилегированного класса царской России и принадлежали к замкнутой касте офицеров флота. Но если Крыгин вырос в станице, с детских лет общался с казачьей массой, где еще сохранялся демократический дух былой казачьей вольности, если для него слово «народ» было значимым, хотя он и не забывал своей принадлежности к верхушечным слоям, стоящим над простым народом и призванным руководить им, то Николай Рагозин происходил из потомственных дворян, поколениями служивших на высоких должностях царскому строю. Богатые помещики, они всегда жили на широкую ногу за счет жестоко эксплуатируемого крестьянства. С молоком матери впитал Николай Рагозин все преимущества своего высокого дворянского происхождения и богатства. Для него, убежденного монархиста и реакционера, простой народ, составлявший основную массу населения страны, после Октябрьской революции превратился в злейшего врага, против которого нужно было бороться.

Одним из первых декретов Советского правительства был Декрет о мире: Россия выходила из империалистической войны. Германия воспользовалась распадом старой русской армии, массовым уходом солдат с фронта. Ее войска оккупировали Украину, Крым и часть Северного Кавказа, создав смертельную угрозу для Советского государства. Но для таких людей, как Николай Рагозин, кайзеровская Германия перестала быть враждебной страной. В ней он увидел силу, способную подавить пролетарскую революцию в России.

Еще находясь в Крыму, временно оккупированном германскими войсками, Николай Рагозин устанавливает связь с немецкой военной разведкой, помогая ей в борьбе против большевиков. Однако надежды, возлагаемые им на немцев, не оправдались. Германия проиграла войну, капитулировала перед западными союзниками, кайзер Вильгельм II был свергнут, усиливалось революционное брожение среди немецких рабочих и солдат. Германские войска вынуждены были убраться восвояси. Но установленная связь с военной разведкой Германии оставалась и поддерживалась Рагозиным на протяжении всех последующих лет. Судя по всему, Рагозин, где бы он ни находился, продолжал оказывать немцам ценные услуги и пользовался полным доверием руководителей немецкой военной разведки.

Николай Рагозин активно сражался против Красной Армии в рядах армий Деникина, а затем и Врангеля. Для него не было чем-то ненормальным участие в войне против марокканских повстанцев.

Итак, 18 июля 1936 года, спустя четыре месяца после того, как испанские демократы победили на выборах в кортесы и к власти пришло правительство Народного фронта, в Испании начался мятеж, поднятый группой генералов, Николай Рагозин оказывается на стороне мятежников...

В то время генерал Франсиско Франко Баамондэ командовал войсками на отдаленных Канарских островах, куда он был назначен республиканским правительством, возглавляемым левым республиканцем Касаресом Кирога.

Первоначально на роль лидера испанской контрреволюции предназначался генерал Хосе Санхурхо, находившийся в эмиграции в Португалии. Однако этот план был сорван английской разведкой, организовавшей, как бывало не раз до этого, аварию самолета, на котором Санхурхо вылетел из Португалии, чтобы принять командование в Испании. При этом он погиб, сгорев в самолете. В возникшей в связи с его гибелью ситуации нужно было принять быстрое решение, и генерал Франко волею судьбы оказывается во главе мятежа.

Английская разведка, которой он также служил, 17 июля перебрасывает его с Канарских островов в Танжер, а на следующий день в Северную Африку — в Тетуан. В тот же день подполковник Рамон Франко, младший брат генерала Франко, командовавший, как указывалось выше, авиацией на Балеарских островах, отдает приказ Николаю Рагозину перелететь в Тетуан.