Уилбур Смит - Золотой Лис

— Об этой встрече знают только четыре человека, Белла. Сеньора Пинателли не сочла возможным довериться даже своим ближайшим сотрудникам. Так что, кроме Гарри и меня, содержание переговоров известно только премьер-министру.

Тошнотворное чувство предательства вновь охватило ее, подступило к горлу, и Изабелла с трудом подавила его. Она хотела остановить отца, предупредить, чтобы он ничего не рассказывал, затем подумала о Никки и промолчала.

— Пять лет назад НАТО заключила контракт с двумя западноевропейскими химическими компаниями на разработку нервно-паралитического газа, который можно было бы использовать на поле боя. Прошлой осенью контракт был расторгнут, в основном под давлением социалистических правительств Скандинавии и Голландии. Тем не менее к тому времени уже была проделана большая работа в этом направлении, а одна из компаний сумела произвести и испытать газ, отвечавший всем изначальным требованиям заказчика.

— И этой компанией была «Пинателли Кемикалз»? — спросила Изабелла. Когда Шаса кивнул, она продолжала: — Какие требования предъявлялись НАТО к этому газу?

— В первую очередь безопасность хранения и транспортировки. «Пинателли» разработала две отдельные газообразные смеси, каждая из которых сама по себе совершенно инертна и безвредна. Так что их можно перевозить в цистернах автотранспортом или по железной дороге без малейшего риска. Но, соединяясь, они образуют газ тяжелее воздуха, который примерно в одиннадцать раз токсичнее цианида, применяемого в Америке для умерщвления приговоренных к смерти.

Шаса свернул с дороги и остановил грузовик у обочины, под раскидистыми ветвями цветущей кигелии, так называемого колбасного дерева с гигантскими стручками, размерами и формой, напоминающими свиные колбасы.

Он взял со специальной стойки за водительским сиденьем охотничью винтовку Шона, двустволку «Гиббэ» калибра 0, 577 мм, и зарядил ее двумя большими медными патронами из своего нагрудного патронташа.

— Давай спустимся к бегемотовому пруду, — предложил он, и Изабелла послушно зашагала за ним вниз по тропинке, ведущей к глубокой зеленой заводи у реки. Винтовка была явно не лишней, так как бегемоты убили в Африке больше людей, чем все змеи, львы и буйволы, вместе взятые.

Впрочем, они вовсе не выглядели опасными, когда нежились в мутной воде у самого берега, выставив наружу одни спины, похожие на огромные черные речные валуны. Но вот самец разинул пасть, демонстрируя бездонный розовый провал между челюстями и кривые клыки цвета слоновой кости, способные срезать, как траву, стебли папируса или раскромсать на куски взрослого быка. Он обратил к ним свои поросячьи глазки, налитые кровью, и окинул их весьма недоброжелательным взглядом. Они сидели рядом на сухом бревне, и Шаса на всякий случай держал винтовку под рукой. Через минуту бегемот закрыл пасть и медленно погрузился под воду, оставив над поверхностью только глаза и кончики маленьких круглых ушей. Шаса одарил его не менее злобным взором, так что они были квиты.

— В одиннадцать раз токсичнее цианида, — повторил он. — Это кошмарная штуковина.

— Тогда зачем все это, па? Это так отвратительно, мерзко. Зачем?

Он пожал плечами.

— Чтобы защититься от ненависти. — Он поднял камешек, валявшийся у его ног, и запустил им в бегемота. Он не долетел футов двадцать, но самец тут же целиком ушел под воду. Шаса вновь заговорил:

— Этот газ получил кодовое название «Синдекс-25»; он обладает и другими ценными свойствами, помимо того, что несет с собой быструю и бесшумную смерть.

— Как приятно это слышать, — пробурчала Изабелла. — И что же это за свойства?

— У него нет запаха. Смерть наступает внезапно, без предупреждения. Впрочем, ему можно придать любой запах, по вашему усмотрению, — скажем, аромат спелых яблок, или жасмина, или даже «Шанель номер пять», если угодно.

— Па, это не смешно. Такие шутки не в твоем стиле. Он пропустил ее упрек мимо ушей.

— Помимо всего прочего, он крайне нестабилен. Он распадается на составляющие всего через три часа смешения. После этого он становится совершенно безвредным. Это чрезвычайно удобно. Можно ухлопать неприятельскую армию, а через три часа ввести свои войска на освобожденную территорию.

— Замечательно, — прошептала Изабелла. — Не сомневаюсь, что премьер-министр не упустил из виду и внутриполитические перспективы. Допустим, если миллион черных вдруг поднимут бунт.

Шаса вздохнул.

— Об этом не хочется и думать.

— Но ведь ты думал об этом, па, разве не так? — Он молчал, не возражая. — Ты сказал, что НАТО расторгло контракт. Теперь этот «Синдекс-25» производит только «Пинателли Кемикалз»?

— Нет. Они произвели этот газ и испытали его. Это был уже двадцать пятый вариант, отсюда и цифра в наименовании. Но когда НАТО аннулировало контракт, они прекратили производство и позволили накопленным запасам разложиться.

Изабелла искоса посмотрела на него.

— Что значит разложиться?

— Я ведь уже говорил, что он крайне нестабилен. Даже в раздельном состоянии его можно хранить всего шесть месяцев. Так что необходимо постоянно воспроизводить его запасы взамен тех, что приходят в негодность.

— Весьма доходно для «Каприкорн Кемикалз», — заметила Изабелла, но Шаса никак не среагировал.

— Сеньора Пинателли может предоставить нам проект промышленной установки; это весьма сложная технологическая процедура со многими тонкостями, не допускающая ни малейшего отклонения от заданных параметров.

— И когда вы приступаете к производству? — спросила Изабелла, но Шаса лишь иронически хмыкнул.

— Попридержи лошадей, юная леди. У нас пока нет уверенности даже в том, что нам удастся уговорить сеньору Пинателли продать чертежи и химическую формулу газа. Как раз об этом нам и предстоит сейчас с ней поболтать. — Он взглянул на часы. — Скоро ланч, а нам еще полчаса добираться до лагеря.

Шон связался с лагерем по рации на «подлетной» частоте, будучи еще в сорока минутах полета до аэродрома. Так что, когда «Бичкрафт» появился над взлетно-посадочной полосой, они уже давно поджидали его.

Заслонившись от низкого вечернего солнца, Шаса ухитрился разглядеть голову пассажирки Шона через стекло кабины; она сидела на правом переднем месте рядом с пилотом. Ему показалось что он ощущает нечто большее, чем простое любопытство. Просто удивительно, что они с Эльзой Пинателли еще ни разу не встречались, ибо они принадлежали к одному и тому же миру — миру избранных, миру богатства, престижа и привилегий, миру, не знавшему национальных границ. Их общие друзья и знакомые исчислялись многими десятками, он знал, что несколько раз за последние годы их отделяли друг от друга считанные минуты и километры. К тому же Шаса прежде был на дружеской ноге с ее мужем.