Уилбур Смит - Золотой Лис

С детства пачками выкуривал эти вонючие турецкие сигареты, и вот во время последнего приезда в Москву врачи обнаружили у него рак легких и предложили полечиться в одном из санаториев для офицеров его ранга. Однако Джо Сисеро предпочел остаться на службе и лично проследил за тем, чтобы отдел благополучно перешел в руки преемника. Тогда он еще не знал, что преемником должен был стать этот испанец. Знай он об этом заранее, возможно, выбрал бы санаторий.

Теперь же чувствовал себя усталым и опустошенным. Все его запасы энергии и энтузиазма давно истощились; волосы, еще несколько лет назад густые и черные как смоль, стали совершенно седыми, лишь местами тронутыми желтизной цвета высохших морских водорослей; стоило пройти десяток шагов, как тут же начинал хрипеть и кашлять, как астматик.

С недавних пор он стал просыпаться по ночам весь в холодном поту от ужасных приступов кашля; задыхаясь, лежал в полной темноте, и страшные сомнения терзали душу. Вся жизнь была посвящена делу, которому он преданно и беззаветно служил, и что же? Каков ее итог? Чего достиг?

Почти тридцать лет он прослужил в Африканском отделе четвертого управления КГБ. Последние десять лет возглавлял его южное подразделение, курировавшее страны африканского континента южнее экватора; естественно, что главное внимание и его самого, и всего его отдела уделялось самой богатой и развитой стране этого региона, Южно-Африканской Республике.

Рядом с ним за столом сидел представитель Южной Африки. Вплоть до этого момента он хранил молчание, но теперь негромко сказал:

— Я не понимаю, почему мы тратим столько времени на эту женщину. Я хотел бы, чтобы вы мне это объяснили. — Оба белых человека разом повернулись к нему. Ибо когда Рейли Табака говорил, другие обычно слушали. В нем была какая-то особая сила, некая подчеркнутая целеустремленность, привлекавшая внимание собеседника.

Всю свою жизнь Джо Сисеро работал бок о бок с черными африканскими националистами, возглавлявшими национально-освободительные и прокоммунистические движения. Он знал их всех, Джомо Кеньятту и Кеннета Каунду, Кваме Нкруму и Джулиуса Ньерере. С некоторыми из них он был близко знаком: например, с Мозесом Гамой, принявшим мученическую смерть от рук палачей, или с Нельсоном Манделой, все еще томившимся в расистских застенках.

Среди всей этой живописной компании Сисеро особо выделял Рейли Табаку, который приходился племянником Мозесу Гаме и был рядом с ним в ту роковую ночь, когда южноафриканская полиция расправилась с дядей. Казалось, он унаследовал всю силу духа и бойцовские качества Мозеса Гамы, поэтому неудивительно, что сразу же заполнилась брешь, образовавшаяся после смерти Гамы. В свои тридцать лет Рейли уже занимал пост заместителя командующего «Умконто ве Сизве» [1], военного крыла Южно-Африканского Национального Конгресса, и Джо Сисеро знал, что он неоднократно отличался как в боях, так и на советах АНК. У него было достаточно способностей, отваги и хладнокровия, чтобы стать одним из наиболее влиятельных людей во всей Африке.

Джо Сисеро явно предпочитал его белому испанскому аристократу, но в то же время понимал, что несмотря на все различие в происхождении и цвете кожи они были во многом похожи друг на друга. Жестокие и опасные люди, ни в грош не ставившие человеческую жизнь, в совершенстве овладевшие исскуством политической борьбы и закулисных интриг. Именно им должен был Джо Сисеро передать свои полномочия, и за это всей душой ненавидел их.

— Эта женщина, — тяжело проговорил он, — может представлять исключительную ценность, если удастся установить над ней контроль и полностью использовать ее возможности; однако маркиз объяснит вам это лучше меня. Он отвечает за операцию и досконально изучил все детали.

Улыбка моментально исчезла с губ Рамона Мачадо; в глазах промелькнула неприкрытая враждебность.

— Я бы предпочел, чтобы вы, товарищ директор, никогда не называли меня этим титулом, — холодно произнес он. — Даже в шутку.

Джо Сисеро уже давно обнаружил, что это был, пожалуй, единственный способ пробить непроницаемую броню испанца.

— Прошу меня извинить, товарищ. — Джо склонил голову в насмешливом раскаянии. — Надеюсь, что эта моя маленькая оплошность не помешает вам изложить суть дела.

Рамон Мачадо раскрыл бумажную папку, лежавшую перед ним на столе, но даже не заглянул в нее. Он знал наизусть каждое слово из того, что было там написано.

— Мы присвоили этой женщине кодовое имя «Красная Роза». Наши психиатры составили ее подробный психологический портрет. Исследования показали, что она представляет собой идеальный объект для умелой вербовки и может стать уникальным по своей важности агентом.

Рейли Табака внимательно слушал, чуть наклонившись вперед. Рамон отметил про себя, что он не прерывал его, не задавал вопросов; подобная сдержанность была ему по вкусу. Они еще не успели сработаться — это была только третья встреча — и все еще внимательно присматривались друг к другу.

— Красную Розу можно поставить перед сложной психологической дилеммой. Со стороны отца она принадлежит к правящему классу Южной Африки. Ее отец как раз завершает свое пребывание на посту посла этой страны в Великобритании и возвращается домой, чтобы возглавить национальную оборонную промышленность. Он обладает огромным состоянием в виде шахт, земельных угодий и банковского капитала; после Оппенгеймеров с их англо-американской компанией это, возможно, самая богатая и влиятельная семья в Южной Африке. Помимо всего прочего, ее отец имеет связи в наивысших сферах правящего расистского режима. Но самое важное состоит в том, что он обожает Красную Розу. Она может безо всяких усилий получить от него все, что ни пожелает. Включая возможность выхода на любой правительственный уровень и доступ к любой секретной информации, даже относящейся к его новой должности в корпорации по разработке и производству вооружений.

Рейли Табака кивнул. Он знал семью Кортни и не мог не согласиться с этим утверждением.

— Я знаком с матерью Красной Розы, но она на нашей стороне, — пробормотал он, и Рамон, в свою очередь, кивнул.

— Вот именно. Шаса Кортни развелся со своей женой Тарой семь лет тому назад. Она была соратницей вашего дяди, Мозеса Гамы, и участвовала в его нападении на расистский парламент, за что он и был арестован и впоследствии убит. К тому же она была любовницей Гамы и матерью его внебрачного сына. После провала операции Тара Кортни бежала из Южной Африки вместе с сыном Гамы. Сейчас она живет в Лондоне и активно сотрудничает с движением против апартеида. Является членом АНК, но из-за недостаточной компетентности и эмоциональной неустойчивости занимает невысокое положение в организации и выполняет только рядовые поручения. В настоящее время содержит явку здесь, в Лондоне, для людей из АНК, а также время от времени используется в качестве курьера или участвует в организации митингов и демонстраций. Однако главную ценность она представляет как источник влияния на Красную Розу.