Николай Свистунов - S-T-I-K-S. Самурай 2: Красный медведь.

Глядя на спину насильника я убрал АПБ в кобуру и достал из ножен свой верный меч. Его лезвие обильно смазано мазью приготовленной Люси на основе споровых хлопьев. Мазь не просто парализовала жертв и оказывала на них иные негативные эффекты. В ножнах она служила своего рода смазкой. Поэтому не раз, мазав мазью лезвие, я не удалял ее, убирая вакидзаси в ножны и теперь ее там хватало. А, следовательно, хватало и на лезвие даже без предварительного намазывания.

Рубить голову или колоть я не стал. Просто ткнул кончиком меча под лопатку прокалывая одежду и кожу, что бы отрава попала в тело. Кастет и сквозь наркотический туман почуял неладное и даже стал оборачиваться, но до конца этого сделать не смог. Я для верности добавил удар кулаком в лицо. Да такой, что захрустели кости. Впрочем, этим ударом я его не убил, а только сломал несколько лицевых костей. Насильник свалился и потерял сознание. Видимо спек, оказался совсем дрянным или отрава Люси было слишком хороша даже для хорошего спека. Удара, даже такого как мой, спековый наркот, скорее всего, не почует.

- Гайка, как ты? - спросил, отволакивая бесчувственное тело в сторону.

Она ничего не ответила. Сидела и тряслась, прикрывшись руками. Сейчас девочка даже одеться сама не могла. Натерпелась бедолага.

- Фома смотри за ним, - велел бойцу, давя желание прямо сейчас забить насильника ногами насмерть, и подсел к девушке. - Пей, - протянул ей свой живец. - Вот так вот так, - влил в нее несколько глотков и помог застегнуть уцелевшую молнию на верхней части камуфляжа. - Все хорошо, - позволил себе погладить ее ладонью по волосам.

Девушка прижалась ко мне и вроде стала понемногу успокаиваться. Мы отвели ее в свой лагерь и туда же бесцеремонно приволокли за ногу Кастета. После привели Лося и Бивня, но тех мы разбудили и вели себя с ними не слишком грубо. Они ожидаемо оказались не в курсе происходящего. Судя по их словам и всему остальному, наркоман укололся, так что бы они этого не видели, и пошел в наркотическом бреду шарахаться по острову. Удачно в паузе между сканированиями местности Фомой вышел к нашему лагерю, где увидел Гаяне, воспылал плотской страстью и с чего-то решил, что может делать с ней, что ему заблагорассудится.

Насколько я знал законы Мехзавода, за такое его бы не убили, а изгнали и сообщили о случившемся в другие стабы. Впрочем это не значило что в других стабах он не нашел бы приюта. Законы везде разные. Доводилось слышать и о таких местах, где насилие над женщинами приемлемая обыденность. Но мы не в таком стабе и даже не в Заводе. Мы в поле, где он напал на моего бойца. Я был в праве его казнить, и никто в Мехзаводе меня осудить не должен. Может, посчитают излишними такие меры, но обвинять ни в чем точно не станут. Хотя может сама Гаяне пожалеет урода?

- Что с ним делать Гаяне? Его жизнь - твоя, - посмотрел я на сжавшуюся в объятьях Люси девушку.

- Убить, - совсем тихо ответила она.

- Хорошо, - я взглянул в ее лицо и понял, что приговор вынести она готова, но исполнить его в этот раз выше ее сил.

Несмотря на то, что девушка пережила, она еще не убивала людей собственноручно. Не думаю, что сейчас она в том состоянии, что бы начинать. Хотя когда-нибудь обязательно придется это сделать.

Не раздумывая более ни секунды и не обращая внимания на выпучивших глаза Лося с Бивнем, я поднял наркомана за шкирку и, волоча его по земле, поволок к берегу. За мной никто не пошел, даже из моих подчиненных и это было хорошо, потому что я дал волю гневу. Я не просто прикончил его, зарубив мечом, а затащил в воду и изрубил практически в куски. Хорошо, что кровь смывала вода, и хватило ума кромсать его, так что бы ни залиться кровь самому и кровь из ран уносила вода. Правда все равно измазался, и пришлось после казни мыть руки и умываться. Не уверен, что он что-то ощущал после мази Люси и спека, но мне очень хотелось, что бы это существо прочувствовало каждый удар мечом. Напоследок, спихнул останки поглубже на корм рыбам и плюнул в воду.

Вернувшись в наш лагерь, я велел Лосю и его товарищу принести сюда вещи убитого. Они были компенсацией за перенесенное девушкой и отходили в фонд отряда. Правда, его долю добытых с заражённых потрохов я с мужчин требовать не стал. Пусть останется им. Можно сказать, что это моральная компенсация им за только что пережитый стресс. Хотя какая им моральная компенсация? Идиоты, связавшиеся с наркоманом. И ладно бы не знали о его пагубном пристрастии, так ведь Лось упоминал об этом.

До утра никто не сомкнул глаз, но, несмотря на это мы решили не сворачиваться, а наоборот продолжить охоту. Гаяне к утру отошла совсем, а возвращаться в Мехзавод с той мелочью, что мы добыли, смысла не имело. Нужно было добыть потрохов побольше, что бы не бросать все через пару дней из-за того что снова закончились средства к существованию. Поэтому чуть встало солнце потащили лодки к берегу мимо только проснувшихся и хлопающих глазами Лося с Бивнем.

Отплыли пониже по течению. На первой остановке убили всего нескольких лотерей и полтора десятка бегунов. Забрали головы лотерейщиков и использовали их на второй стоянке. Там бегунов уже не было и помимо новых лотерейщиков повезло подстрелить топтуна с парой матерых жрачей. Решили спуститься еще ниже, и попробовать поохотится там, но третья остановка случилась гораздо раньше, чем мы планировали. Ее инициировал глазастый Фома осматривавший берег.

- Смотри Сам. Меня глаза не обманывают? - он указал мне на берег реки, где на холме метрах в трехстах от воды и метрах в четырехстах от нас плывущих на середине реки, точно на постаменте, стоял БТР.

- Ну-ка, ну-ка, - я прильнул к монокуляру и стал жадно осматривать округу. - Едрена кочерыжка, - выдохнул невольно. - Не обманываю тебе глаза. Глуши мотор, дальше пойдем на веслах.

Никакого видимого движения ни у холма, ни вообще где бы то ни было в пределах видимости. Ни одной твари и ни одного человека. А БТР стоит. Легко опознаваемая восьмидесятка. Причем БТРа не коснулась рука местных самодельщиков, и он, представ в первозданном виде, он был легко узнаваем. В своем мире я таких видел много. Они и у нас кое-где на вооружении еще оставались и у африканских союзников Союза их хватало. Наши сплавляли устаревающее барахло всем кто желал покупать его по дешёвке.

Машина целой не была. Серьезная вмятина на корпусе. Точно гигантским молотом ударили. Волноотражающий щиток сорван и его нигде не видно. И верхняя и нижняя створки десантного люка выдраны с корнем и их тоже поблизости нет. Два передних колеса с нашей стороны разодраны на ленты до самых ободов. Видимы пятна на корпусе. Похоже кровь. Ствол КПВТ на месте. ПКТ тоже вижу. Вроде все цело, как и сама башенка. Несмотря на серьезные повреждения, чрезвычайно заманчивая цель способная разом оправдать все наши усилия.