Николай Свистунов - Оружейная магия: Начало

Помню, плохо мне стало. Неожиданно и резко. Дальше было больно, но почему не знаю. Может оттого что упал, а может от чего-то ещё. Следом потерял сознание и пришёл в себя уже не в летнем парке, где сидел на лавочке и наслаждался весной, а в каком-то холодном и мрачном помещении. Больницей это место точно не было и даже близко на нее не походило. Скорей уж настоящие и почти средневековые инквизиторские застенки. Особенно если учесть, что я оказался полностью гол и привязан за руки и за ноги к чему-то сильно холодящему спину. Вот только источники света на средневековые не очень походили. Ни лучина, ни свеча и даже ни масляная лампа. Под потолком, так чтобы не оставлять тени, висело четыре непонятных светящихся шара. На первый взгляд их можно было принять за привычные электрические лампы, но только можно было принять и только на первый взгляд. Как мне показалось, ни обычная лампочка, ни новомодный светодиод не дадут света столь похожего на солнечный.

Эти странные БДСМ игры мне как-то сразу же не понравились. Я попробовал освободиться, но широкие кожаные ремни с двойной пряжкой, как на армейской портупее, держали очень надежно. Я мог извиваться и брыкаться телом, но конечности при этом оставались на месте, точно приклеенные. Вот будь у меня свободна хотя бы одна рука или не будь столь туго затянуты ремни, то тогда бы другое дело. А так однозначно нет. Я не Гарри Гудини и даже не Амаяк Акопян, чтобы проделать нечто подобное.

Отвлекая меня от бесполезных попыток сделать хоть что-то, за большой железной с заклепками дверью послышалась какая-то возня. Я замер прислушиваясь к шуму. Похоже, пришедший возился с запорным устройством вроде какой-то задвижки. Уж больно звук на движения железа по железу был похожий. Возился «гость» не долго, но нервов и, наверное, седых волос добавить мне успел, а после в комнату и с первой секунды своего появления ввел меня в короткий ступор.

Передо мной предстал сутулый пожилой мужчина с большим количеством седины в тощей бороденке. Он был одет в яркий желтый с зеленым халат до пят. Волосы у мужика оказались убраны под округлую полосатую шапочку, похожую на детский чепчик с завязками под подбородком. Все пальцы бородатого унизывали массивные золотые перстни с крупными камнями и толстые золотые кольца. На некоторых наличествовалопо два, а то и три кольца. Только самые массивные перстни с наибольшими камнями царствовали по одному на пальце.

— Мужик, ты чего? Украл меня что ли? — спросил я, пытаясь понять, что происходит вообще и что творится со мной в частности.

— … … …, - заговорил о чем-то на неизвестном мне языке сутулый.

— А по-русски можешь? — спросил практически без надежды.

— … … …, - снова непонятный язык убивший надежду окончательно.

— Может, ду ю спик инглишь? — спросил на сосем корявом английском и на этом исчерпал большую часть своих знаний в языке туманного Альбиона.

— … … …, - похоже, человек и по-английски не говорил.

Продолжая что-то бормотать, мужик затворил за собой дверь и подошел к помеси каменного стола и ложа, на которой я был закреплен. Сначала он сильно оттянул кожу на моем левом боку. Я зашипел от боли. Не обратив на моё недовольство внимания, мужик бесцеремонний раздвинул мне веки пошире и заглянул в левый глаз. Потом пришла очередь правого. Еще пришедший чудак залез мне в рот, где его явно заинтересовали пломбы, имевшиеся в паре зубов. На этом чудак в халате осмотр не закончил, но дальнейшие его действия мне были так же непонятны, как и прежние. Он что-то щупал, где-то тыкал пальцами, пару раз кольнул иглой, снова щипался. Ректального зондирование не проводил, вивисекцией не занимался и на том я был готов сказать ему большое человеческое спасибо.

Когда мужик в чепчике и халате, наконец, оставил меня в покое и ушел куда-то по своим делам, я смог собрать мысли в кучку и попытался сообразить, что это было, но предпочел преждевременных выводов не делать. Уж больно не стандартным оказалось происходящее. На нормальное похищение как-то не очень походило, хотя вот он я привязанный к камню и осмотренный каким-то чудиком, говорящим на тарабарском языке. Однако кому нужен обычный, даже банальный, 35 — летний работяга с алиментами, скандальной бывшей женой и 17 — летним ребенком лоботрясом, которого почти не видит? А никому. Таких никто не похищает. Ну, разве что какой-нибудь сумасшедший.

Мои размышления о возможности оказаться пленником безумного маньяка прервала открывшаяся дверь. В этот раз ее не отпирали, поскольку мужик в полосатом чепчике, уйдя, не задвинул засов. В комнату вошли четверо крепких и хмурых мужчин в серых ливреях без каких либо украшений, но зато с жёлтыми воротниками. Помимо этого на мужики носили штаны почти привычного кроя в цвет верхней части костюма и черные лакированные туфли с округлыми носами.

— Привет мужики, — сказал я, что бы просто что-то сказать.

Мужики даже внимания не обратили на мои слова. Они обступили каменное ложе и взяли меня за все четыре конечности. Ремни отстегнули, но меня отнюдь не выпустили. Мужики крепко держали мою тушку, не на секунду не ослабляя хватки, а хватка у них оказалась воистину медвежья. Казалось, что конечности держат не люди, а живые машины. Да и выражение на лицах у них было как у ничего не чувствующих и не испытывающих эмоции биороботов. Только хмуро сдвинутые брови выдавали людей.

Подняв со стола, эти хмурые товарищи не проронив ни слова, вынесли мою тушку из комнаты и потащили сначала по коридору, а потом по винтовой каменной лестнице. По дороге к лестнице попадались железные и деревянные двери и похожие на уже виденный осветительные приборы непонятного происхождения. Окон по пути не попалось, хотя на лестнице ожидал их увидеть. Поначалу, в коридоре, попробовал протестовать против такого со мной обращения голосом и извиваясь всем телом, за что моментально получил пару крепких, но особо не навредивших пинков по ребрам. При этом один из носильщиков прикрикнул на моего обидчика и все кончилось. То есть тот, кто меня бил бросил бить, а я решил больше не брыкаться и посмотреть, куда меня в итоге принесут.

К моему несказанному облегчению принесли не на жертвенный алтарь. Подняли этажей на пять — шесть вверх и по коридору приволокли к двери, которую я успел рассмотреть, пока меня ставили на ноги и толчком в спину отправляли в новую обитель. Дверь запиралась снаружи, но не на врезанный и даже не на навесной замок. Запором служила железная задвижка со стопорным штырем, повешенным на цепочке. Похоже, такие запорные устройства были тут в чести, и таким же запиралась комната с каменным столом. Сама дверь оказалась не железной как там, внизу, а деревянной, но обитой толстыми железными полосами так часто, что казалось, будто железа в ней больше, нежели дерева.