Николай Свистунов - Оружейная магия: Начало

Стараясь сильно не таращиться на этих странных существ, и минуя стол занимавший середину камеры, я отправился к двухъярусным деревянным нарам, устроенным вдоль трех стен. По пути отметил стоящую неподалеку от входа большую деревянную бадью, пованивающую и явно служащую для справления естественных потребностей организма. Еще в камере было узкое и высокое забранное решёткой не застекленное окно. Зимой в этом помещении наверняка было холодно. Если тут были зимы.

Сев на край нижнего яруса нар смотрел, как заходили остальные. Люди и прочие здоровались, разговаривали. Кто-то садился за стол, а кто-то как я топал к нарам. Кто-то устраивался на первом ярусе, а кто-то лез на второй. Некоторые тут же укладывались на бок и закрывали глаза. Ничего удивительного ведь и у них не получилось поспать нормально этой ночью.

Меня о чем-то спросил лежавший ближе всех молодой, но изрядно потасканный жизнью арестант из обычных людей.

— Я тебя не понимаю, — сказал я ему.

Человек пожал одним плечом и отвернулся. Я откинулся на спину и уставился на деревянные доски верхнего яруса нар. Полежал недолго. Почуял, что задремываю, а этого пока позволить себе не мог. Нужно было попробовать получить хоть какие-то знания о месте, куда я попал, поэтому поднялся и отправился к столу, за которым в тот момент сидело пятеро арестантов. Среди них присутствовал карлик и человек с ушами спаниеля. Я привлек их внимание кашлем и все уставились на меня.

— Стас, — представился, положив руку себе на грудь, и после показал ей же на одного из людей.

— Куха, — сказал он, чуть подумав.

— Стас, — снова коснулся ладонью груди и указал на другого человека.

— Дасар, — назвался тот.

Познакомившись, таким образом, со всеми присутствующими за столом я не остановился на достигнутом, а стал развивать успех.

— Человек, — показал сначала на себя, затем трех обычных людей, а потом кивнул одному из них.

Не с первой попытки, но получилось узнать, что на их языке обычные люди зовутся готы. Так же выяснилось, что карликов до конца к людям все же не относят, поскольку оно имеют отдельное хоть и похожее название — миготы. Вислоухих людей местные звали фючи, людей стрекоз — леони, зеленокожих недоорков — урики, а великанов — ворготами. Так же узнал, как будет рука, нога, глаз, молчание и бить. Последние слова удалось выучить, когда обитателям камеры надоело развлечение в моем лице и мне велели отстать и заткнуться, пока дело не закончилось рукоприкладством.

Угроза избиения, подкрепленная показанным массивным кулаком, не показалась мне шуточной, и на время я предпочел замолчать. Ушел к нарам и, забравшись на второй ярус, стал выглядывать через решетку окна на улицу. Камера наша находилась на втором этаже и из нее поверх тюремной стены, что была метра в два с половиной высотой, открывался вид на город. Виднелись верхние этажи и крыши ближайших домов. Неподалеку высилась каменная башня похожая на жилище старика мучителя. С этой стороны стены можно обходил периметр стражник. Жандарм был один, но вокруг него нарезали круги два здоровенных пса. Формой головы и коренастостью они напомнили бультерьеров, только вот сомневаюсь, что те способны вымахать в холке до пояса взрослого человека, то есть около 80 или даже 90 сантиметров. Окрас преобладал черный, но на животе и боках имелись рыжие подпалины. Шерсть не короткая, а минимум средней длинны. Одного взгляда брошенного на такого пса хватало, что бы пропало всякое желание с ним связываться, хотя сейчас животные вели себя и радостно виляли обрубками хвостов, когда удостаивались внимания хозяина.

Пока наблюдал за округой, одолела зевота, и я решил подремать. Проснулся, когда в камеру внесли обед. На стол плюхнули казан с какой-то жидкой кашицей и все. Никто не озаботился отдельными чашками или хотя бы ложками. Те, у кого были при себе свои деревянные или свинцовые ложки поспешили к котлу. Кто-то полез, есть руками, но таких отогнали. Так же отогнали от стола самых грязных и вонючих, независимо от наличия ложек. Я даже слезать не стал, поскольку ложки у меня не было, а есть с вонючками да руками из общего котла оказалось выше моих сил. Попробовать же спросить ложку и вклиниться между двумя партиями едоков, я и попробовать не догадался. Видно голова со сна плохо варила.

Прошел день, потом ночь. За день я узнал еще несколько слов, а ночью не мог уснуть от крутившего желудок голода. Рано утром нас вывели из камеры, провели через коридор и внутренний двор, а после выгнали на улицу. Все тут же стали разбредаться кто куда. Я постоял у тюремных ворот и тоже побрел вдоль по улице вслед за парочкой что-то обсуждающих мужчин в оборванной одежде, но не запустивших себя до состояния БОМЖей. Я шел за ними не специально, а просто совпало выбранное направление.

Улица привела нас к большому храму. Узнаваемая архитектура. Ничем иным кроме культового сооружения это здание быть попросту не могло. Вот только узнавалась в нем далеко не православная или католическая церковь. В нем было много от индийских мандиров, хотя я не архитектор и видел их только на фотографиях в интернете, так что могу ошибаться. Храм не был хоть как-то огорожен. От жилых домов его отделяла только площадь, мощенная не брусчаткой, а какими-то темными квадратными плитами. В здание вело несколько входов и от каждого из них к улице, напротив которой он был, тянулась живая аллея из нищих. От нашей улицы к входу тоже тянулась такая аллея. Среди нищих попадались калеки, но были ими далеко не все просящие милостыню. Вполне здоровых с виду разумных тоже хватало. У многих на шеях висели таблички с надписями. Я хоть и не мог читать на местном языке, но вполне мог представить, что там написано.

Через аллеи из нищих в храм, по одному и малыми группами, тянулись разумные. Преобладали люди, но встречались и все остальные известные мне виды гуманоидов. По дороге они иногда бросали попрошайкам монету другую и те рассыпались в благодарностях. При этом они умудрялись сидя кланяться, так что касались лбами черных плит площади.

Сам я в храм чужих богов не пошел, а развернулся и побрел обратно по улице. На моих глазах открылась лавка устроенная, как тут принято, на первом этаже жилого дома. Чуть постояв глядя на дверь, над которой красовалась вывеска с изображением сковороды, решил зайти, но не что бы полюбопытствовать, чем там торгуют. Войдя, только бросил быстрый взгляд на стеллажи с различной посудой, но успел отметить, что чашки и ложки преимущественно свинцовые и из зеленого стекла. Наверняка самые дешевые материалы на всю ближайшую округу, а значит лавка дешёвая. Это хорошо, ведь мне такая и нужна. Из дорогой-то меня сразу погонят, а тут есть шанс, что все получится.