Василий Щепетнёв - Зимний Мальчик

Справлюсь, не надорвусь.

А в сентябре можно будет устроить тренировочный сбор, в Одессе, в Сочи или в Ялте. Если не сорвётся моё участие в чемпионате СССР. Думаю, не сорвется. Но есть тонкости.

Я завтракал, летний салат и стакан простокваши, завтракал и строил планы. Без планов нельзя, плановое хозяйство залог успеха и процветания.

Потом решил съездить в город. Позвонил соседкам, не собираются ли они туда же.

Собираются. Только выпьют ещё стаканчик волшебной шипучки.

А что мешает такую шипучку делать у нас? Ацетилсалициловая кислота, лимонная кислота и питьевая сода — ничего особенного. Пропорции известны. Можно выписать порошком. Нумеро двадцать. И приготовят в любой аптеке безо всякой Германии. За копейки.

Наконец, девушки дошли до транспортабельных кондиций.

— Только ни слова о портвейне! — сказали они дружно, устраиваясь на диванчике.

Я тронулся. «Зим» и трогается, и едет очень плавно. Как поезд по хорошей колее. Потому довез без эксцессов.

Оставшись один, поехал в «Спорттовары». За полукилограммовыми гантелями. Раньше казалось, что гантелей всяких — море, а нет. Нет полукилограммовых. Есть на полтора, на три, на пять, а полукилограммовых нет.

Я взял разборные, те, где кружочки навинчиваются. Несущая часть, без блинков, как раз полкило. А там, глядишь, и до килограмма дойдем. Когда-нибудь. До кучи взял эспандер, компас и шагомер.

Зачем мне компас? Щоб було.

На этом мой потребительский порыв иссяк. Заехал, правда, в «Медкнигу», но ничего интересного не увидел, не нашёл. То есть нужные книги есть, но кому нужные? Шишикин твёрдо хочет стать хирургом-проктологом. Я же не хочу не только проктологом, но и просто хирургом. И гинекологом не хочу. И терапевтом. Спортивным врачом — да, можно. Или курортным врачом. Но книг подходящих сегодня не было.

Да и курортным врачом я вряд ли стану, сказал внутренний голос. Разве что как Чехов, для препровождения времени. И в самом деле, зачем, живя в Ялте, Чехов тратил время на больных? Нет, он их не лечил, какое, а подыскивал им пансионы подешевле, хотя для этого существовали комиссионеры. И в Мелихове тож, тратил час-полтора на то, чтобы назначить мужикам и бабам раствор йодистого калия или валериановые капли — зачем? Из чувства ответственности? Но в письмах к друзьям и знакомым он не раз заявлял, что это его тяготит и раздражает. Холера раздражала ещё больше, но тогда была эпидемия. А сейчас? Три года назад холера побегала и по нашей стране, но сообщали об этом вскользь и обиняками: пейте варёную воду, не пейте воды сырой!

Может, и правильно. Паника хуже холеры. Нечего расстраивать народ. До Чернозёмска холера не дошла. Не пустили.

Заехал в шахматный клуб. Днём там с детьми занимаются, шахматная школа. Поговорил с директором о планируемом сеансе одновременной игры. О двух сеансах: одном для детей, другом для взрослых. Положение обязывает, нужно пропагандировать и шахматы, и себя, любимого. Договорились на двадцать девятое июня. В полдень — дети, в шесть вечера — взрослые. Написал бумагу в шахматную федерацию, в которой подтвердил, что Антон Кудряшов является моим тренером. Нужно для Антона: если меня включат в финал, шахматная федерация сможет оплатить шахматный сбор на двоих, меня и тренера. И, возможно, поездку на чемпионат не только меня, но и опять тренера. Ну да, рейтинг Черноземска на шахматной шкале страны растёт, и финансирование подготовки неплохо бы увеличить. Для этого и бумага.

На выходе полюбовался стенгазетой, посвященной моему успеху на первенстве России. Слава гоняется за мной с веником в руке. С лавровым веником.

Заехал и в институт, сдать учебники — и взять новые. Поскольку чемпионат СССР продлится около месяца, нужно учебный материал освоить заранее, самостоятельно. За два-то месяца — легко. Во всяком случае, теоретическую часть. План для меня приготовят сотрудники кафедр — если, конечно, я попаду на чемпионат. В институте же столкнулся с простым человеком Конопатьевым. Его, как и многих других, Лиса сагитировала пойти в сельхозотряд. Механизатором — у Конопатьева есть опыт работы на тракторе, и права тоже есть. Всяко лучше работать летом и за деньги, чем осенью и даром. Я согласился. Летом, по крайней мере, тепло. И колхозы Лиса выбирает, чтобы река была. Куда как хорошо после работы в теплой речке поплавать.

К вечеру я вернулся в Сосновку. Зашел на почту — пришли переводы из театров. Осенью, говорят, начнет работать Всесоюзное Агентство по Авторским Правам, которое снимет с авторов часть забот по заключению договоров, правда, вместе с частью денег. Вопрос только — с какой частью. Но меня это вряд ли коснется, новую оперу напишу, не напишу, вопрос. Мне и с этой хорошо.

Наличные я брать не стал, а сразу положил деньги на книжку. Сберегательную. Пусть деньги работают на благо страны. А я пока на диване полежу.

Буквально: дыхательные упражнения я стал делать лёжа. Теперь уже пять вдохов-выдохов в минуту. Всё по рекомендации Лидии Валерьевны. Сидя тоже делаю, потому что в турнирном зале не приляжешь, но и лежа — обязательно. Недолго, десять минут.

Послушал новости. Леонид Ильич сегодня подписывает с Никсоном соглашение о предотвращении ядерной войны. Это они молодцы.

Я выключил радиоприемник. Важнее этой новости нет, всё остальное — пустяки.

Вера Борисовна, накрывая обед — а обедал я исключительно в столовой — сказала, что армянская бригада готова приступить к переоборудованию цокольного этажа в понедельник. Управятся за две недели. Сделают с гарантией. Ну, и вообще эта бригада добросовестная. Хорошо работают за хорошие деньги.

После обеда я решил бодрствовать. Вышел в садик, полюбовался на цветы, а потом и на свою картошку. Растёт! Поначалу, говорят, и картофель, и помидоры были декоративными растениями. Для красоты. Цветы, а у помидоров ещё и плоды. Я тоже не сдержался, посадил десять кустиков помидоров. Добрые люди рассадой поделились. Теперь вот ухаживаю. Натянул садовые перчатки и начал дергать осот и высматривать красных и полосатых колорадов. Колорадов не было, а осот хоть и вражина, но наш, отечественный. Справлюсь.

В калитку постучали. Посмотрел. Андрюха, мужичок неопределенных лет. Утром тридцать, к вечеру пятьдесят. Иногда Вера Борисовна нанимает его поработать в саду, с утра он неплохой работник. А после трех уходит предаваться хайамовским радостям: «буду пьянствовать я до конца своих дней, чтоб разило вином из могилы моей». Но пил мерой малой. Бутылку портвешка на двоих. Не второго же он пришел сюда искать?

— Я вот что принёс, студент, — сказал он таинственно, помахивая авоськой. Меня он хозяином дома не воспринимал, для него главной здесь была Вера Борисовна, потому и обращался запросто.