Татьяна Олейник - Она ушла, но обещала вернуться

От нечего делать нормально расстелила спальник и залезла в него. Ожидание лучше скоротать во сне.

Я лежала и лежала, а сон все не шел и не шел. В голову начали лезть всякие нехорошие мысли и я, не выдержав, в первый раз за все это время разревелась.

– Ууу, – самозабвенно завыла в голос, жалея себя. – К маме хочуууу!!! И к паааапее!!! Ууууу!

Крокодильи слезы горячими струями текли по щекам и затекали в правое ухо, но мне было все равно. Я полностью отдалась жалости к себе.

Стало так жалко бедную и несчастную себя, а еще я так сильно устала.

– Ууууууу! Маааркуууус, отпууусти меня домооой!

Не знаю, сколько бы продлилось мое страданье, если бы его не прервала с грохотом открывшаяся дверь.

Ну, всё! Пришли убивать! Испуганно думала я, глядя на двух амбалов и громко шмыгая заложенным носом.

– Вставай! Тебя хочет видеть его Высочество! – пробасил тот, что справа.

Непонимающе уставилась на них и даже не пошевелилась.

– Пошевеливайся! Иначе волоком потащим!

Больше уговаривать не пришлось. Встав, я покорно подошла к ним.

Один бородач пошел первым, второй шел следом за мной. Видимо, чтобы не сбежала.

Из темницы, мы попали в узкий коридор, освещенный тусклыми магическими лампами. Потом по ступенькам поднялись на этаж выше и оказались в широком коридоре с низким потолком и множеством дверей с обеих сторон.

Ясно, казематы. А у меня, видимо, камера для особо опасных преступников.

Пройдя в конец длинного помещения, свернули направо и уперлись в закрытую, массивную дверь.

– Стой и не двигайся, – тот, что сзади ткнул мне под лопатку чем-то острым. А первый вошел в камеру.

Через несколько секунд он вернулся и распахнул передо мной дверь, пропуская вперед, и оба вошли следом, встав за спиной, отрезая пути к отступлению.

Попала я в какую-то алхимическую лабораторию. На удивление, комнату освещали яркие, светло-голубые лампы.

Каждую стену подпирали высокие стеллажи с множеством пробирок, колбочек, прозрачных, закупоренных бутылочек с непонятной жидкостью разного цвета. Так же на полках стояли разные коробочки, шкатулки, глиняные горшки.

Центральное место занимал огромный, тяжелый на вид, рабочий стол.

У дальней стены стоял огромный книжный шкаф, полностью забитый толстенными фолиантами. Маркус нашелся там же.

Он стоял к нам спиной и выбирал книгу или делал вид, что выбирает.

– Вы можете идти, – сказал не оборачиваясь.

Услышала, как конвоиры вышли, не забыв закрыть за собой дверь. Повернулась и хотела уйти следом, но не успела. Но попробовать все же стоило.

– А тебя я не отпускал, – Маркус повернулся ко мне, предоставив возможность лицезреть лысую физиономию. Только щетина уже успела покрыть весь подбородок и скулы. А брови и веки по-прежнему были лысыми.

Зато маг или Высочество, успел приодеться. Вместо походной одежды он нарядился в черный камзол и брюки, с его черными глазами смотрелось это все вместе жутковато.

И кто из нас тут нежить?

– Присаживайся, – он величественным жестом указал на стул около рабочего стола и продолжил буравить меня взглядом.

Стул стоял ко мне высокой спинкой, он опирался на толстые ножки, а на подлокотниках были прибиты кожаные ремни для обездвиживания рук.

Увидев, что это за мебель такая, я не спешила садиться.

– Да садись уже, я не буду тебя приковывать, – Маркус криво усмехнулся.

Настороженно поглядывая на него, присела на самый краешек, готовая в любую секунду сорваться с места.

– Сдашь меня магистерству? – задала волнующий вопрос и затаила дыхание.

– Нет. С чего вдруг мне это делать? – он сложил руки на груди и присел на ближайший ко мне угол стола.

– Ну как же? Я же …– запнулась на полуслове, чуть не сдав себя с потрохами.

– Ты же??

– В смысле, у меня двойная аура, как ты говоришь. Самой-то мне не видно. Я вообще не знаю, что это значит! – Затараторила скороговоркой, испугавшись, что он может догадаться о моей тайне.

– Ничего страшного для меня и ничего хорошего для тебя это не значит.

От его слов все тело покрылось гусиной кожей. Поежившись, натянула рубаху на голые колени.

– Что ты со мной сделаешь? – собравшись с духом, смело заглянула ему в глаза.

– Это зависит от того, что скажет магистр Старсин и твоего поведения, – маг испытывающее посмотрел на меня, ища страх в глазах. Но я уже успокоилась. Если меня не собираются убивать сию минуту, то уже есть шанс выжить и выбраться отсюда.

– Маркус, послушай, я не совершала ничего плохого. Даже, наоборот, помогала. Но, конечно, в первую очередь, хотела вспомнить, что со мной произошло, – попыталась достучаться до его здравого смысла, но он остался глух или хорошо притворялся.

Он, не говоря и слова, уселся за стол и, открыв толстую книгу, начал читать ее с задумчивым видом.

Молчание затянулось, и я потихоньку начала паниковать

«Не поддаваться! Он специально хочет запугать, чтобы стала сговорчивее!» – начала успокаивать себя. «Разве можно боятся того, кого так просто подпалить и ободрать кому задницу, а он даже бровью не повел. Хотя это, может, потому что их нет!» Мысленные издевательства над магом предали немного смелости. Я даже представила, как подниму с десяток зомби и заставлю их гоняться за ним, пока он не признает свою ошибку и не попросит прощения за подлый поступок.

Минут через двадцать, а, может, и больше, дверь тихо скрипнула, и в лабораторию вошел сухонький, сгорбленный старичок в серой мантии. Он вызвал у меня ассоциацию с мастером Шифу из детского мультика. Такой же маленький и с жиденькой седой бородкой.

«И совсем не страшный этот ваш магистр Старсин!»

– Ваше высочество, – старичок поклонился Маркусу и посмотрел на меня.

– Здравствуйте, – робко поздоровалась я и скромно потупила глазки.

– О, Всевышний! Да она же еще дитя! – воскликнул магистр и возмущенно уставился на Маркуса. – Дэян, совсем измучил девочку! Негодник!

Я удивленно посмотрела на Маркуса – Дэяна. Вся серьезность сошла с его лица. А после фразы «Негодник» устрашающий вид сошел на нет. Я как-то разом расслабилась и еле сдержалась, чтобы не заржать.

– Дедушка! Ты все испортил! – как маленький ребенок возмутился его Высочество.

Он точно принц, императоры себя так не ведут.

– Ты посмотри на ее ауру! Какое же она дитя? Это какой-то новый вид нежити или старый, о котором мы не знали, – глаза бывшего Маркуса перевозбуждено блестели. – Я перерыл весь бестиарий и не нашел ничего подобного.

– Успокойся! Сейчас мы все выясним. Но уверяю тебя, она живая, – добрый дедушка еще раз окинул меня внимательным взглядом тусклых серых глаз. – Однозначно живая! – он поставил заключительный диагноз. Потом обошел стол и, наклонившись, видимо, полез в ящики.