Татьяна Олейник - Рыся

― И что же с ней делать? ― наполненным болью и скорбью голосом спросила своего спутника юная девушка.

Двое. Девушка и юноша, а может, мужчина и женщина. С первого взгляда определить возраст сложно, да и некому. Их никто не видел, чтобы задаваться вопросом о возрасте и удивляться их необычной, безупречной внешности. Оба божественно красивы. Стройные фигуры, гладкая кожа без единого изъяна. Лица, словно вылепленные талантливым скульптором. Если б кто-нибудь их заметил, то не смог бы отвести взгляд.

Большими голубыми глазами девушка смотрела на своего собеседника. Ожидая ответ, она нервно накручивала на палец локон длинных светло-русых, с легкой рыжинкой волос.

– Ничего сделать нельзя. Придется отправить на новый круг перерождений! ― мужчина нахмурился, стараясь не смотреть на спутницу. Он на голову выше и, в отличие от неё, смуглый и кареглазый брюнет. Они, как Инь и Ян, дополняли друг друга.

– Но, если мы это сделаем, душа застрянет в бесконечной череде перерождений. Она была так близка к завершению и заслужила хотя бы один шанс исправить свою ошибку! ― Девушка посмотрела на него с надеждой на поддержку.

– Но ее поступок слишком ужасен! Его одного хватило, чтобы перечеркнуть все хорошее, сделанное за множество прожитых жизней! ― В голосе звучали разочарование и сожаление, он не хотел огорчать жену, но такова правда.

– Любимый, я прошу тебя о снисхождении! ― не хотела уступать супруга, как всегда пытаясь смягчить чересчур строгого мужа.

– Хорошо, ― сдался он. ― Но условия должны быть такими, чтобы душа искупила этот грех сполна. И только один шанс. Иначе нет смысла! ― Мужчина никогда не мог отказать своей жене, особенно когда любимая смотрела таким взглядом. Все-таки порой она слишком добра к провинившимся. Но в этот раз он был с ней согласен, хоть и не хотел признать это сразу.

Руки тряслись словно у алкоголика с похмельным синдромом, когда я открывала упаковку с тестом на беременность.

Уже догадалась, что беременная. Все признаки налицо: задержка неделю, тошнота во время чистки зубов, иногда бывают головокружения. Но верить в это все равно не хотелось.

Обмакнув кончик теста до метки «максимум», выждала положенные пять секунд и не глядя, положила его на ровную сухую поверхность. Страх увидеть результат заставил меня трусливо сбежать из ванны прежде, чем появились полоски. Сердце, испуганной птицей, билось в груди, отдаваясь оглушительным стуком в ушах.

Сделав глубокий вдох и выдох, я медленно направилась в сторону балкона подышать свежим воздухом, успокоиться и собраться с мыслями.

Прохладный осенний ветерок ничем не смог мне помочь. В голове по-прежнему творился полный хаос. Мысли, как тараканы, разбегались в разные стороны и не хотели искать выход из сложившейся ситуации.

В этот трудный для меня момент хотелось прижаться к своей любимой бабуле. Она всегда успокаивала меня и гладила по волосам теплыми и такими родными ладонями.

От этих мыслей ничуть не стало легче, а наоборот, только хуже. Ведь в двухкомнатной квартире на девятом этаже я жила одна. Она досталось от бабушки, которая воспитала меня.

Моя мать была еще беременной мной, когда они разошлись с отцом, я никогда его не видела и имени его не знала. Мама считала, что отец не достоин упоминания, и уничтожила все напоминания о нем, кроме меня. Но с этим она тоже пыталась разобраться по-своему.

Мама не смогла устроить личную жизнь и быстро спилась. Все время оставляя меня под присмотром у бабушки, она уходила к очередному мужчине, любителю разгульного образа жизни. Могла не появляться по несколько дней. Однажды ее холодное тело нашли в какой-то подворотне, на тот момент мне было пять лет. Естественно, никто не сказал, почему она умерла. И этот вопрос долго преследовал меня, хоть я и была маленькой. А когда ходила уже в шестой класс, тайком вытащила из бабушкиных документов выписку о вскрытии, в заключении о смерти стояла передозировка наркотических веществ. Мне было очень сложно принять этот факт.

Бабушка сильно переживала и всю оставшуюся жизнь винила себя во всем. Но при этом она всегда меня любила, стараясь заменить обоих родителей. Как же мне сейчас ее не хватает!

Детство, конечно, было непростое. Из-за вечной нехватки денег носила вещи с чужого плеча и всегда одевалась скромно и бедно, но чисто и опрятно. Может быть, поэтому у меня не было друзей. Я была серой забитой мышкой. Одноклассники дразнили меня «бомжихой» и не хотели со мной дружить. Дети порой бывают жестокими и не принимают тех, кто от них отличается.

В общем, после такого детства мне стало сложно сходиться с людьми, мешали неуверенность в себе и страх услышать насмешки в свой адрес. Теперь у меня была только одна подруга, Люба. С ней я познакомилась в медицинской академии.

В медицинскую академию я поступила благодаря бабушке. Она бегала и суетилась, пытаясь через знакомых устроить меня на бюджетное место. К сожалению, бабуля умерла, когда я училась на втором курсе, так и не дождавшись моего выпускного.

Бабушкина смерть стала для меня сильнейшим ударом. В этом мире я осталась одна. Неотвратимая «костлявая старуха с косой» забрала единственного, самого близкого и родного человека, которому была небезразлична моя судьба. Каждый раз, вспоминая бабушку, я плакала, ощущая боль невосполнимой утраты. Вот и сейчас по щекам катились крупные слезы горя, которое со временем так и не утихло.

Чувство долга и ответственность перед бабушкой не давали скатиться на двойки и вылететь из академии. Я изо всех сил погрузилась в учебу с головой, находя в этом способ не впасть в депрессию окончательно. Хотя холодными одинокими ночами меня иногда посещали мысли о суициде.

Тем не менее я продолжаю жить и сейчас перешла на последний курс. Хорошая стипендия за отличную успеваемость и ночные дежурства медицинской сестрой в отделении травматологии помогали держаться на плаву.

Как раз на работе я и познакомилась с отцом моего будущего ребенка. Его звали Игорь. Он лежал в нашем отделении с переломом большой и малой берцовой кости. Неудачно упал с мотоцикла, который и придавил ему ногу. Перелом оказался сложным, пришлось ставить аппарат Елизарова.

Игорь мне очень нравился. Делая ему процедуры, ужасно стеснялась и каждый раз глупо краснела, когда он мне что-нибудь говорил.

Парень со мной флиртовал и делал комплименты. Не избалованная мужским вниманием, я быстро влюбилась. Может, просто от одиночества хотелось, чтобы рядом находился надежный и заботливый человек. Сложно сказать почему, но я бросилась в омут с головой.