Татьяна Олейник - Рыся

В надежде догнать убегающую еду сделала рывок из последних сил и не заметила силки. Когда задняя лапа оказалась в петле, меня резко дернуло и подбросило вверх.

«Вот и поохотилась!» ― разочарованно думала я, болтаясь вниз головой.

Под тяжестью моего тела ветка прогнулась, совсем чуть-чуть не хватило, чтобы дотянуться до земли. Я барахталась, пытаясь за что-нибудь зацепиться или дотянуться до проволоки, чтобы перекусить ее, но ничего не получалось. Если бы силки были на земле, освободиться не составило бы труда. Нужно всего лишь вырыть колышек или перегрызть леску, а в таком положении оставалось только ждать, когда браконьеры придут проверять ловушки, и, если сама не помру к тому времени от кровоизлияния в мозг, то они уж точно в живых не оставят.

Через несколько минут лапа стала неметь, затем появилась нестерпимая боль. Не знаю, сколько времени я так проболталась, пытаясь освободиться, но в итоге обессиленно повисла. В голове появился шум, и она начала кружиться. Постепенно сознание покинуло меня, погружая в темноту.

В себя пришла от того, что меня куда-то несут, видимо, уже утро и люди вытащили мою бессознательную тушку из силков. Лапы связаны, в голове мутит. Полная дезориентация.

Слышу, как мужчины весело переговариваются и не замечают, что их добыча начала приходить в себя. «Хищник стал добычей, парадокс! Поистине, люди – самые опасные существа!»

– Вот это улов! – радовался тот, который нес меня, закинув на плече. От него сильно воняло потом и табаком. – Никогда не видел таких здоровенных. Килограммов пятьдесят весит, не меньше! – продолжал радоваться мужчина.

– Ага, теперь надо продать на черном рынке подороже. Думаю, неплохие бабки можно будет срубить, – поддержал радость товарища второй браконьер. Так они дотащили меня до лагеря и, не церемонясь, бросили на землю, словно мешок с картошкой.

– Колян, смотри, она, по ходу, очухалась! – пиная меня сапогом, сказал тот, который нес.

– Ну и что? Она связана, да и вон, смотри, глаза какие чумные. Вряд ли скоро придет в себя. Но ты на всякий случай пасть ей веревкой обмотай, а то пальцы оттяпает, – посоветовал добрый Колян. И этот нехороший вонючий человек решил последовать совету. Он сел на корточки и начал обматывать мою милую мордаху веревкой, пропахшей рыбой. Сначала действительно хотела его цапнуть, а потом подумала, что могу за это схлопотать, и решила лежать смирно, и так голова плохо соображает.

– Сейчас я ее сфоткаю. Отойди, не загораживай обзор. – Колян полез в карман и достал телефон, потом они устроили со мной фотосессию, по очереди подходя и вставая в разные позы. Затем тот, который не Колян, подошел ко мне сзади. Наклонился и заглянул под коротенький хвостик.

«Уйй! Как унизительно! ― Мне хотелось волком выть. ― Ну ничего, ничего! Вот освобожусь, будете у меня без колокольчиков ходить!»

– Ха! Мужики, да это же самка! – сообщил этот зоолог-недоучка. – Это ж можно от нее хороших котят получить. Главное, самца найти покрупнее!

«Вот жжешь, селекционер недоделанный!» ― злобно думала я.

– Я даже знаю, кому ее можно предложить. Но сначала давайте сматывать удочки! – скомандовал Колян. – Скоро егеря могут на патрулирование угодий выйти. Мы и так тут три дня торчим, давайте, убираем все после себя и валим, пока не попались! – Он подошел к лодке и начал там что-то искать.

Лежа на земле, я наблюдала, как они наспех собирают лагерь, засыпают кострище и складывают вещи в лодку. Следом за вещами погрузили добытые шкуры, а потом меня положили на дно и накрыли брезентом. Сильно пахло рыбой, отчего голод разыгрался с новой силой.

Заняв свои места, люди немного отплыли от берега, гребя веслами, я слышала плеск воды, и только потом запустили мотор. Его звук неприятно бил по ушам.

«Ну, все! Прощай, лес! Куда они меня увезут? Кому продадут?» Одни вопросы. «А если попаду к какому-нибудь живодеру? А если не смогут продать? Пустят на шкуру или сделают чучело? Лежи теперь тут на дне лодки и гадай, а что еще делать?»

Плыли долго. Все тело затекло, лапы ноют, и ужасно хочется есть. От злости и бессилия начала гадать, каковы на вкус «человеки», а конкретно те которые в лодке.

Мужчины весело переговаривались, обсуждая планы на меня и возможную выручку. А я лежала и всей душой ненавидела этих бесшёрстных монстров.

Неожиданно эти четыре товарища начали суетиться, передвигая и что-то пряча. Они стали разговаривать шепотом, в голосах слышались тревожные нотки.

– Всем сидеть молча, разговаривать буду я. Поняли?! Ваня, глуши мотор! – опять раздавал команды Колян, я узнала его голос. Не знаю почему, но из всех браконьеров он вызывал наибольшую антипатию. Его хотелось загрызть первым или последним, чтобы дольше мучился. Сама поражаюсь, откуда во мне столько кровожадности.

Через некоторое время послышался звук еще одной моторной лодки, видимо, кто-то приближается. Звук стал громче, а потом неожиданно заглох.

– Добрый день, товарищи, – раздался незнакомый голос. – Старший инспектор рыбнадзора Лисичкин Петр Степанович, – представился тот, кого испугались браконьеры. Теперь понятно, почему похитители засуетились.

– Предъявите документы на лодку и приготовьтесь к досмотру снастей, – вежливо, но твердо потребовал инспектор. «Надеюсь, он честный человек и отпустит меня в лес!» ― размечталась я, пока люди разбирались с документами. Как говорится ― надежда умирает последней.

– Товарищ инспектор, так мы только на удочки ловили. Вон они лежат, – услужливо сказал главный разбойник, пытаясь пустить пыль в глаза проверяющему.

– Ну, давайте, показывайте, что у вас там за удочки, и улов тоже не забудьте, – продолжал требовать Лисичкин.

«Блин, надо срочно как-то заявить о себе!» Тело, как назло, затекло и не хотело двигаться от слова совсем. Не придумав ничего лучше, попыталась рычать через завязанный рот.

– Гррруу, – получилось достаточно громко.

– Кто это у вас там рычит? – настороженно поинтересовался Петр Степанович.

– Да это кошка наша Муська, рыбу ест, – попытался выкрутиться Колян, но получилось неправдоподобно.

– Ты что, совсем за дурака меня держишь? А ну показывай, что там у вас, и поживее! – рассердился инспектор и повысил голос.

«Он, оказывается, серьезный парень, этот Лисичкин!» ― подумала я, но в то же время в душу забралось беспокойство. «Как бы не случилась беда. Браконьеров четверо, и у них есть ружья. Вдруг инспектор один!» К сожалению, мне не видно, есть с ним еще кто-то или нет. «Может, они просто молчат?»

– Начальник, давай договоримся? Ты же по рыбным делам, а остальное тебя не касается, – не желая показывать меня, перешел на панибратство этот гад.

– Ты мне еще поговори, до тюрьмы договоришься! К берегу правь, а мы вас проводим, чтоб не заблудились. Там и разберемся, по рыбным делам, али еще по каким, – не уступил Петр Степанович и крикнул кому-то, чтобы плыли к берегу. «Ура!!! Он не один!!!»