В Слесарев - Геймекер

Впрочем, отчасти, они и правы. Савва, беспокоясь о сохранности девайса и коллекционной папочки, которую восполнить теперь стало почти невозможно, ввел программное ограничение на дезинтеграцию любого объекта в радиусе километра, от его фактической локации, так что рядом с захаванным дикарями Ëпплом даже «волк зайцев не кушал», а живущие неподалеку племена обрели фактическое бессмертие. Правда, на радостях, так много пили, что, выходя, по надобности, за пределы «священной» зоны, моментально кочурились, редко доживая до 18.

Ходили слухи, что потомки обозначили это священное место множеством «знаков». Эмблему Ëппла сделали огромной, выкопав дерн, разровняв поле и засадив его газончиком из мелкой, изумрудно-зеленой травки. По праздникам они обходили ее процессией, воздавая почести могущественному агрегату. Протоптанная тропинка сохранилась до сих пор. Ее можно видеть, «воспарив словно птица». Говорят, если пройти тропу с соблюдением правил и ритуалов, тот, древний Ëппл активируется и вызовет создателя, который, все еще жив и даже не слишком постарел, так как синхронизация игрового реалтайма, в соответствии с заданными Саввой настройками, происходила только, когда он сам находится в Раю. В его отсутствие, игровое время ускорялось в 300 раз, что весьма позитивно сказывалось на количестве подрастающих «дочерей человеческих», запас и разнообразие которых, на радость Савелия, в результате этой манипуляции значительно умножились.

Аборигены постарались, чтобы сделанная ими эмблема Ëппла́ была видна и самому Савве, напоминая ему о не совсем красивой роли в этой истории, что, впрочем, того ни мало ни смутило. Напротив, при встрече, он обещал Адаму, что как только найдет свой девайс и спасет вожделенную папочку, то вырубит игру, устроя конец этому нечестивому миру, тем более, что в продаже появились продвинутые версии «Сотворения», гораздо лучше отвечавшие потребностям Савелия.

Бесстыжие же потомки, не внемля душевным страданиям своего создателя и, издеваясь над Саввой, прислали ему кодированную писулю с нахальным текстом:«Дг. аобдод, гг. оаоаёе», уверяя, что если он ее расшифрует, то получит назад свою волшебную шнягу. Однако, как ни старался Савелий решить задачу, ничего у него так и не получилось.

После потери Ëппла, у Саввы остался лишь один пульт управления игрой – с комка в реале. Впрочем, его хватало. Игровые функции планшета он, честно говоря, так и не освоил. Больше его расстраивало отсутствие картинок Камасутры, очень полезных в общении с первобытными «дочурками», которые в изобилии стали дозревать после того, как он ускорил тамошнее время. Савелий внимательно следил за ними, наведываясь туда, если замечал «дщерь», достойную своего божественного внимания.

Правда, не все было безоблачно! Савелию частенько доставалось от периодически появлявшихся у него реальных подружек, которые, почему-то недолюбливали туземных красоток, считая, что Савва мог бы потратить свое время с большей пользой. Множество раз они пытались лишить его цифровых радостей, устраивая проблемы его компьютеру. Их происки носили настойчивый характер, и доставили Савелию множество неприятностей. Однако, не раз столкнувшись с этим стихийным бедствием, он стал предусмотрителен, не забывая резервировать ключевые файлы.

К тому же, конкуренция, редко бывала продолжительной, обычно оказываясь не в пользу реальных лиходеек. Они обходились несравненно дороже, чем его виртуальные подружки, все как одна имели склочный, мелочный характер, не позволявший оценить масштаб Савелиевой натуры. Не говоря уж о не слишком высоком качестве работы их полового аппарата. Несмотря на бюджетный уровень хрено-гарнитуры, которой он пользовался, она имела массу настроек, была не в пример эффективнее, давая ощущения гораздо лучшего качества.

С другой стороны, – то, что его реал-чиксы следили за наполнением холодильника, облагораживали бардак в квартире и, самое главное, выгуливали пса по утрам, нельзя было сбрасывать со счетов того несовершенного мироустройства, в котором обретался Савелий. Конечно, это имело значение!

Впрочем, хотя нега утреннего сна и степень растяжения мочевого пузыря его четвероногого друга имели для него непреходящую ценность, он никогда не забывал о долге – своих виртуальных чадах, наведываясь к ним по нескольку раз в неделю, несмотря на неудовольствие приближенных к его телу соискательниц полового счастья.

Помимо прочих забот и хлопот, Савва обустроил «там» «Хрустальный Дворец», где иногда собирал приятелей, чтобы провести время, заценивая качество местного алкоголя и тамошних женщин.

Между делом, во время этих визитов, он клепал для отчетов статьи по поводу «эволюции «политического процесса» на родоплеменной стадии развитии виртуальных сообществ», на что выбил вполне приличный двухгодичный гранд. Расплачивался за него он, время от времени приглашая проректора института разделить с ним тяготы исследовательской работы в его пенатах.

Сей ученый муж согласился с тем, что деятельность Савелия интересна в научном отношении, давая познавательный материал, а также модели прогнозирования общественного мнения на фоне «социально-экономического расслоения общества и дистолерантном поведении его «элиты»».

Впрочем, на этом тернистом пути, Савелия не обошли и цифровые напасти. По дурости он снес старую, ломанную-переломанную, почти совсем убитую винду, крутившуюся много лет на его планшете и поставил новую, которую за бутылку ему установил айтишник, обслуживавший институтскую технику. Как оказалось, эта зараза, имевшая встроенный блок определения образов, в соответствии с заокеанским законом не только блокировала все то, что ему не соответствовало, но и стучала Большому Брату, если замечала в своих недрах нечто подозрительное. Нужно ли говорить, что она же категорически не позволила Савве вернуться на старую OSку. Савелий испытал большое разочарование, наскреб последнее, желая сменить бандуру, но вовремя одумался, поняв, что и на новом железе, тоже теперь будет стоять нечто подобное. Райские кущи, при всем своем изобилии, много потеряли. Неделю он не мог смотреть на свою изуродованную машину. Однако время взяло свое, и он смирился.

По прошествии времени Савва примирился и с заматеревшим Адамом. Прожив на природе лет 200, тот стал философом и добродушно относился к своему, все еще юному создателю, который, не утратив новизну ощущений, потешно возмущался при каждом упоминании о старом Ëппле́, немало забавя многочисленную, шумную и не слишком воспитанную Адамову родню.

Глава 41

После того памятного дня, когда Михалыч захватил Ежевику, за Павильоном установили наблюдение, и как только там появились новые посетители, к нему сразу же выехала вся компания. Уже через пять минут джип, сделав залихватский разворот на мокрой от утренней росы траве, затормозил перед вышедшими из Павильона визитерами. Это был Николай и два вооруженных рейнджера.