Юрий Гнатченко - Властелин Подземелий

Пришлось поработать над облагораживанием своей морды. Начал я с того, что отрастил дополнительные мимические мышцы, позволяющие отражать хотя бы простейшие чувства.

Вот тут меня и подстерегало разочарование. К сожалению, строение моей вытянутой челюсти, да и самой морды было сугубо функционально. Конечно, изменённые связки способствовали воспроизведению более или менее понятной речи.

– Да ладно… – вздохнул я. – Самого себя обманывать это последнее дело. Те звуки, которые я произношу, с большой натяжкой можно назвать речью. Скорее это порыкивание, в котором можно различить слова.

Пришлось приниматься за дело всерьёз. Из-за вытянутости моей морды часть мышц, особенно около губ, не могла работать нормально. По факту мои губы были способны только ощериться в хищном оскале.

А для внятного произнесения звуков и речи необходимо три вещи: орган для создания тока воздуха, органы для ритмичного колебания воздуха и собственно сам резонатор. Если с первым пунктом проблем не было с самого начала – лёгкие у меня были, и отказываться от них я не планировал, – со вторым пунктом я вопрос решил, модифицировав ткани гортани и создав связки, то вот с последним намечались проблемы.

– По сути… – размышлял я вслух, – моя неразборчивая речь есть следствие отсутствия нормального резонатора, то есть полости глотки, носа, рта и зубов, где созданные колебания воздуха связками способны резонировать и, соответственно, превращаться в понятные звуки.

Рассуждать вслух, находясь в Мастерской, было очень удобно и полностью фокусировало меня на проблеме. Встав со стола, я начал вышагивать по периметру Мастерской, продолжая рассуждения.

– То есть чтобы решить проблему, нужно изменить сами кости челюсти. Сделать её менее вытянутой… – согласившись с этим, я важно кивнул сам себе и продолжил: – А также нарастить мышцы губ… стоп… Получается, что сейчас я просто копирую лицо человека…

Последняя мысль заставила меня остановиться.

– И что я получу в конце? – задал я сам себе следующий вопрос. – А получу я гибрид какого-то монстра на двух ногах с человеческим лицом. Нет, это, в принципе, выход… вот только надо ли?

Посетившая меня мысль заставила быстро вернуться к столу и лечь на него.

«Теория должна подкрепляться практикой!» – мелькнула мысль, и я начал производить изменения.

По сути, мне требовался только орган для резонанса. Природа очень экономна, и поэтому она деформировала лицо человека, тем самым понизив его боевые характеристики, но взамен дав возможность использовать его не только для раздирания сладкой плоти.

«А вот я не загнан в такие рамки», – усмехнулся я про себя.

Прямо рядом с гортанью я создал дополнительное пространство, своего рода воздушный карман, который был оплетён десятком различных мышц. Прикинув в голове и просчитав варианты звукового резонанса, я добавил несколько длинных и искривлённых костей прямо внутри мышечного кармана.

Удостоверившись в правильной работе каждой из десятка мышц, я, открыв глаза и приняв вертикальное положение, уселся поудобнее.

«Натурный эксперимент номер один», – важно заявил я про себя и, перекрыв мембрану на гортани, пустил воздух из лёгких в полученный мышечный карман.

– Раз, раз… проверка… раз, раз… – проговорил я вслух приятным баритоном. Звук, слова были прекрасно слышны и различимы. – Шла Маша по шоссе и сосала сушку…

Последующие десять минут я тестировал новый орган, немного подправляя расположение мышц, их плотность и форму костей внутри мышечного кармана.

При этом для произнесения слов мне не требовалось более напрягать всю пасть, теперь достаточно было приоткрыть её, и слова сами лились из меня рекой.

– Ощущения необычные… – вынужден был констатировать я. – Но вот так намного удобнее, и главное, функциональность-то осталась!

Я был доволен результатом. Передвинув речевой мышечный карман вдоль глотки, я мог свободно варьировать свой голос от тенора до баса.

– Отлично! – окончил я тестирование. – То, что доктор прописал! И не жмёт нигде, и морда осталась родная, и, главное, я теперь могу воспроизводить любые звуки в любом диапазоне, а значит, любой язык не будет для меня проблемой.

Обрадовавшись, я вернулся с новыми силами к своему внешнему виду, а точнее к морде.

– Надо облагородить, – согласился я сам с собой и приступил к изменениям.

Часть верхней челюсти дополнительно была оплетена щёчными мышцами, отчего пасть визуально уменьшилась и превратилась из крокодильей в волчью. Конечно, в любой момент мышцы были способны сдвинуться назад, освобождая пасть и давая ей возможность раскрыться полностью.

Кроме этого, теперь вся голова визуально была лишена защитных пластин, точнее, их скрыл слой эпидермиса, который, повторяя контуры головы, придал мне вид разумного гуманоида, скрыв под собой истинную пасть хищника.

Работа над своим лицом настолько увлекла меня, что я даже сделал некое подобие надбровных дуг, добавив под кожу немного мышечной массы в нужных местах, и теперь внушительные брови раскинулись над обоими моими глазами. Дополненная мышечная складка, плотно прикрывающая лобную кость, обзавелась неким подобием горизонтальной морщины, которая отлично замаскировала мой третий глаз.

Я абсолютно потерял ощущение времени, настолько процесс работы над внешним видом лица захватил меня. Только спустя почти пять часов кропотливой работы я всё же получил в итоге, что запланировал – прямоходящего человекоподобного монстра, с виду вполне похожего на представителя разумного вида и не пугающего первого встречного и поперечного сотней пилообразных зубов.

– Тело скрыть, конечно, не удастся, – кивнул я своим мыслям, – да и не требуется. Слишком это дорогостоящее мероприятие, да и в финале я буду иметь слишком слабое тело. А значит, то, что нельзя изменить, нужно скрыть!

Подумав немного над этой мыслью, я быстро нашёл решение.

– Ха! – посетившая меня гениальная мысль мне очень нравилась. – Если использовать подобие туники или лучше длинного плаща с капюшоном, то я скрою тело, оставив только лицо. Осталось дело за малым – создать ткань… Блин…

Для ткани у меня просто не было материалов.

– Откуда взять растения в подземельях? Вроде я что-то подобное видел где-то, – задумавшись, я слез со стола и опять заметался по Мастерской. – Блин! Не могу вспомнить… Надо спросить Мозга…

Остановившись, я быстро сверился с внутренними часами и с удивлением обнаружил, что отпущенное самому себе время на гуманоидизацию давно истекло. Шёл тридцатый час моего нахождения в Мастерской.

– Чёрт! – выругался я. – Это надо же так сильно подвиснуть на простом наведении марафета на лице. Брр! Я так скоро и прочие женские привычки перейму. Уже вот, размышляю, где бы кусок материи схомячить, чтобы шмотки себе сделать.