Александр Мануйлов - Выбор моей реальности. Том 2

– Ошеломительно! Теперь мы с Никифором – два Всемогущих Непобедимых Посейдона – по законному праву станем именоваться Величайшими Колебателями Земли! Магистр Александрион, пхистолет напомнил мне античную баллисту, только меньших размеров, и уничтожающую врагов не огромными камнями, а крошечными свинцовыми ампулами—цилиндрами, – почувствовав себя «громовержцем», поделился Ираклий впечатлениями, но, вспомнив о шпионской миссии, прищурился и поинтересовался, – у всех магистров—милитаристов из вашей Ойкумены есть такие… чёрные карманные чистильщики—кровопроливатели—убийцы?

– Не обязательно такие, но огнестрельное оружие действительно есть у каждого игрока. За редким исключением, – усмехнувшись, вспомнил я о Лене, которая отправилась в одиннадцатый век налегке и навеселе прямиком из модного ночного клуба, прихватив с собой только разряженный сотовый телефон. – В моём мире люди уже научились ликвидировать друг друга на любом расстоянии.

– А какое метательное вооружение Вы привезли к нам в Новый Рим, Магистр Александрион? – продолжая разведывательную деятельность, осведомился Ираклий.

– Пистолет я показывал Вам и Никифору в тот день, когда мы впервые встретились, и царский конь Деймос, если помните, достаточно близко познакомился с ним. Вот автомат: он похож на тот, который Вы принесли, но мой более мощный. А вот эта моя красавица, – я достал винтовку и дал её обалдевшему Ираклию, – сможет разворотить слона и превратить его в кровавые клочья на другом конце вашего Нового Рима.

Я слегка приукрасил мощь оружия, чтобы Ираклий с Никифором Колебательным не расслаблялись и побаивались нас. А то может получиться, что император действительно посчитает себя всесильным и попытается отжать мой бизнес, деньги или надумает ещё как-нибудь давить на меня.

Разумеется, Ираклий впечатлился винтовкой и, судя по его испуганной физиономии, нисколько не сомневался в моих словах. Для наглядности я сравнил патроны из его МР 5 и моей винтовки Barrett М107. Визуально разница казалась внушительной.

– У той женщины сохранились магические сумки, плащ или пояс? – уточнил я.

– О боги, нет! Всё изрублено до неузнаваемости… – передёрнулся Ираклий и, показав на гранаты, спросил, – каково предназначение железных закупоренных зелёных… амфор, оснащённых кольцом и треугольником?

– С помощью «амфор» вы сможете поймать ещё одного… – не успел я договорить «дерзкого невидимого вора из нашей Ойкумены», как перед глазами у меня красным выскочило сообщение—предупреждение о запрете на подстрекательство к убийству других игроков. Я сразу же заткнулся и, немного подумав, выдал, – на охоте вепря.

Я хотел предложить Ираклию сделать растяжку на гранату, и если к ним во дворец ещё раз посмеет сунуться кто-нибудь из игроков, то с вором, оглушённым взрывом светошумовой гранаты, опытные стражники расправятся проверенным способом, успешно отработанным ими прошлой ночью.

– Инструктаж закончен, – сообщил я Ираклию, чтобы что-нибудь лишнее опять случайно не сболтнуть, и мы с ним отправились на ферму. Боеприпасы Ираклий оставлять не рискнул, и всё своё потащил с собой.

– Благодарю за время, потраченное на обучение, Магистр Александрион. Предпочитаю никогда не оставаться в должниках, поэтому скажите мне, чем я могу отблагодарить Вас?

– Мы с Алексисом на ферме собираемся производить самогон и спирт. В нашем мире, из которого я прибыл, государство зарабатывает на продаже алкоголя немалые деньги. Вы можете запретить торговать спиртом всем, кроме своих доверенных людей в моём лице, или гнать спирт только на императорских винокурнях. Также с продаж вы можете взымать налоги по повышенной ставке. Но заранее прошу учесть мои интересы, – ответил я.

Так или иначе, но с этим Ираклием—разведчиком любые мои коммерческие идеи на следующий день становятся известны Никифору во всех подробностях. И он, если захочет, сможет начать копировать мои приносящие прибыль бизнес—проекты. Дружба дружбой, а табачок, как известно, – врозь. Тем более, что самогонку Никифор без внимания однозначно не оставит: чтобы достойно набухаться, замахнёт грамм триста, и больше ему не придётся в себя косское вино литрами заливать. Надо беречь натруженные императорские почки и перегруженный мочевой пузырь. А после совместной дегустации самогона мы сможем прийти к взаимовыгодному соглашению о ценовом сговоре.

– Ваши пожелания, предпочтения и предложения будут переданы Никифору Прозорливому—Предприимчивому, – подытожил Ираклий и поделился порцией свежих новостей.

– Я припозднился и пришёл к Вам только к обеду, поскольку был вынужден задержаться вследствие одного престранного события, и считаю нужным сообщить о том, что произошло, – вздохнул Ираклий. – Сегодня приблизительно в три часа ночи, истошными криками перебудив всех во дворце, проснулся Никифор Удачный—Новобрачный и начал выспрашивать нас, убрали ли уже с порфирового пола окровавленный труп Михаила Дуки и отмыли ли столы и стены от разлетевшихся в разные стороны мозгов. Сначала мы, решив, что уставшему василевсу спьяну приснился очередной нездоровый кошмар, тщетно пытались успокоить его. Однако Никифор Растревоженный—Взбудораженный, замотавшись в пурпурную простыню и обозвав нас бесполезным стадом неверующих ослов, побежал в Золотой Обеденный Зал. Судорожно рыдая, Никифор Человечный—Добросердечный стал рассказывать о том, что вчера, во время свадебного пира он собственными глазами видел, как его ближайший друг и горячо любимый пасынок Михаил Дука спрыгнул с открытой галереи второго яруса и разбился о порфировые плиты рядом с императорским троном! Мистический парадокс ментальной логики заключается в том, что выслушав заявление Никифора Расстроенного—Обеспокоенного и тщательно обыскав все залы, а также иные потайные комнаты, коридоры и выходы в наших многочисленных дворцах, мы не нашли Михаила Дуку. Ни живого, ни мёртвого!!! – Ираклий, сделав многозначительную театральную паузу, пристально посмотрел на меня и добавил:

– Допросив его мать – Евдокию, стражников и придворных, мы выяснили, что со вчерашнего вечера Михаил словно канул в Подземные Летейские Воды. В его покоях была обнаружена незаконченная поэма, в которой он, прощаясь с жизнью, ясно выразил своё намерение подняться на галерею и в последнем прыжке устремиться на Никифора «смертоносной каменной лавиной»… Осмотрев злосчастную галерею, я заметил валявшийся на полу скомканный белый плащ, рваный чёрный сапог и пурпурный пантуфель, принадлежавший Михаилу. В это мгновение в незамутнённой логике моего сознания впервые поселился Двухголовый Хаос Сомнений… Если Михаил, как и говорил нам Никифор Наичестнейший—Безобманный, в присутствии гостей действительно спрыгнул на императорскую голову, то почему никто из приглашённых на свадьбу, в том числе и я, ничего подобного не увидел и, главное, куда после фатального приземления исчез его труп? Если предположить, что с целью скрыться и замести следы, Михаил написал прощальную поэму, дал нам подсказу, бросив свои одеяния в указанном месте, то для того, чтобы покинуть обширную дворцовую территорию, ему пришлось бы миновать не один, а несколько постов бдительной охраны; пройти мимо потока гостей, вечерних садовников, бесчисленных привратников и прислужников—зажигателей полуночных светильников. В этом случае хотя бы один из очевидцев подтвердил, что видел его, и указал бы нам, в каком направлении продолжить прерванные поиски… Так как же нерешительный и недалёкий Михаил смог прокрасться через тысячу стражников и надсмотрщиков Никифора Недремлющего—Незасыпающего и через тысячу моих тайных соглядатаев, никем не узнанный и никем не замеченный?