Олег Колмаков - Злая память

Бандиты могли укрываться в пяти-шести домах, тех самых, что выглядели менее поврежденными. От других же строений, в лучшем случае остались лишь обгоревшие, искореженные стены.

Слева и справа окопались такие же, как и князевское, подразделения соседей-пехотинцев.

– Мужики, я тут случайно узнал, будто бы, среди боевиков должна быть шахидка… – скорее для поддержания боевого духа, нежели всерьёз, полушёпотом заговорил Самолюк. – …Попадет кому-то в прицел, не стреляйте… Оставьте её мне.

– Ты ещё не угомонился? – покачал головой Князев.

– Командир, я лишь хотел наглядно продемонстрировать пацанам, в какую часть тела следует стрелять этих долбаным «чёрным вдовам».

– И куда же? – поинтересовался Валерий, заранее зная ответ.

– Куда и они нашим парням метят.

– Так ведь, в отличие от нас, мужиков, у них там вовсе ничего не болтается, – усмехнулся майор…

И тут внимание Князева вдруг привлек Цымбал. Он никоим образом не реагировал на солдатский юмор. Похоже, от волнения его даже слегка потряхивало. Но особенно Валерию не понравилось, выражение какой-то бессмысленности и безысходности, легко читаемое на лице худощавого и помрачневшего паренька. Возможно, ещё в машине настроение бойцу испортил его земляк Бутаков, как-то между делом вдруг ляпнувший: «Вот тебе, Андрюха, и настоящая война, о которой ты так мечтал. Сейчас ты во всей красе увидишь живых боевиков… Заодно и узнаешь, как пуля, попавшая в голову, выносит через затылок передние зубы…»

А быть может, и не причём была та, случайно брошенная реплика.

Князев уж было собрался произнести пламенную речь о самообладании, о необходимости взять себя в руки, чтоб каждый из бойцов мог поверить в себя, поверить в успех предстоящей операции. Да, вовремя осекся. Быстро сообразил, что дело он сейчас имеет, вовсе не с офицерами из его бывшего элитного подразделения, способными самостоятельно, без чьей-либо поддержки настроить себя на самую рискованную авантюру. Это были обычные солдаты, девятнадцатилетние юноши, одетые в военную форму.

«Тут словами и лозунгами не поможешь. Как вообще возможно, по какому-то приказу поверить в себя, когда совсем в это не вериться?.. Когда всё впервые, когда всё вновь. Когда пугает не враг, не боевик, засевший в низине, а прежде всего неизвестность. Своим же призывом я, пожалуй, могу поставить под сомнение боевые качества первогодок. Ведь тот же Цымбал вовсе не кадровый военный и может легко, на каком-то подсознательном уровне, спутать неверие в свои силы, с полным отсутствием у него, так необходимого нынче мужества…»

Как это не парадоксально может сейчас прозвучать, но майору неоднократно приходилось быть свидетелем того, как наибольшее бесстрашие проявляют именно те, кто идет в бой, не веря в победу. Таким бойцам, как говориться: нечего терять. Однако Князев понимал и то, что боец перестает быть воином, когда начинает замыкаться, непременно к себе прислушивается, занимаясь неким самоанализом. Когда вместо противника, он всё время видит себя, со всеми своими недостатками, которыми его наделила природа и самое печальное, его же собственное обострённое воображение. А, как известно: солдат, зацикленный на своих уязвимых местах, заранее проигрывает бой, даже не успев в него вступить.

Валерий давно заметил и ещё одну не маловажную тенденцию. Чем умней и эрудированней боец, тем больше он накручивает себя перед сражением. Вот почему отработка автоматизма, а в чем-то и бездумное исполнение каких-либо приёмов ведения боя, непременно ставились майором во главу угла. Солдат не должен размышлять, как поступить ему в той или иной ситуации. Он должен сразу действовать, практически не задумываясь.

Ну, а сейчас командиру просто следовало вывести молодых бойцов из вполне естественного для данной ситуации ступора. Разговорить, чем-то расшевелить, а уж после, вести речь о некоем мало осязаемом для них самообладании.

– Ребята, слушай сюда… – Князев переместился поближе к «новобранцам». – …Пожалуй, пришло время открыть вам один маленький секрет. О нём, безусловно, знает любой ветеран…

Пасюков, Архипов и Цымбал с открытыми ртами уставились на майора в ожидании услышать от командира некую тайну великих побед.

– …В общем так, если «чехи»… – продолжил тем временем Князев. – …Не дай-то Бог, рванут в нашу сторону, вам не стоит сидеть, развесив уши. Стреляйте. Открывайте огонь, особо не целясь… Чем больше грохота, тем лучше для нас и хуже для врага… Главное: посеять в душах бандитов настоящую панику. Зарубите себе на носу: боевики и без того будут перепуганы внезапностью нападения, а значит психологически уже надломлены.

А теперь, внимание! Тот самый секрет, о котором я, собственно, и обещал вам поведать. Запомните, что под избыточной агрессией чеченских бандитов почти всегда скрываются их страх и неуверенность. Не обращайте внимания на их звериные рыки. Это вовсе не демонстрация силы, а в определённой степени, конвульсии безнадеги. Поверьте мне на слово: страха и отупения в головах «чехов» будет выше крыши.

Сомневаетесь? Тогда поинтересуйтесь у своих более опытных сослуживцев. У того же Рудяева или Литвиненко… Спросите у них: с каким диким взглядом и нечеловеческим ором, ходили они в атаку в начале своей службы?.. – усмехнувшись, дембеля утвердительно кивнули, после чего, майор продолжил. – …В общем, так, бойцы… Приказываю каждому из вас, без какого-либо героизма, тупо отстрелять не менее двух «рожков». Справитесь – считайте свою боевую задачу, на сегодняшний день выполненной.

Казалось, Валерий обращался ко всем первогодкам, однако увидев в глазах именно Цымбала искорки новой жизни, он понял, что слова его нашли-таки нужного адресата.

– Товарищ майор, кажется, началось… – тихо проговорил Бутаков, до сего момента наблюдавший за внешней обстановкой.

Приподнявшись, Князев осмотрелся. И уже сам заметил, как от противоположной северной стороны аула, мелкими перебежками к селению приближаются бойцы российского спецназа.

– Быстро рассредоточится… – приказал он.

Для себя ж с некоторой ностальгией, Валерий успел подметить: «Сдаётся мне, что с боевым крещением наши пацаны сегодня обломаются».

Потому как майор вовсе не понаслышке знал об уровне профессионализма офицеров штурмового взвода. Вот почему Валерий был абсолютно уверен в том, что засевших в домах боевиков – они и сами, без чьей-либо поддержки, положат мордой в землю, практически не напрягаясь.

И, тем не менее, Князев ошибся…

Бойцы спецподразделения только-только приблизилось к окраинам селения. Они толком не успели пересечь открытую для обстрела зону, как из окон практически всех уцелевших хибар на них обрушился шквал прицельных автоматных очередей. В туже секунду основная группа бандитов, достаточно организованно ринулась в обратную от линии огня сторону.